Джон Карр - Серебристый занавес

Понимающий взгляд появился на лице Элеоноры Худ. Она открыла было рот, чтобы сказать, но потом спохватилась.

— Его проблема, — продолжал полковник Марч, — была в том, как переправить украденные вещи в Англию, где у него был сбыт. Он не мог держать их при себе. В маленьком местечке, как Ла-Банделет, Горон вывернул бы его наизнанку, если бы он с награбленным сделал шаг в сторону Булони. Таким образом, он должен был иметь сообщников. Я имею в виду из орды молодых людей, которые приезжают сюда каждый сезон. Найти какого-нибудь молодого дурака, который проиграл за столом больше, чем мог себе позволить. И который может ухватиться за возможность заработать несколько тысяч франков на маленьком безобидном таможенном мошенничестве. Вы следите за мной, мистер Уинтон?

— Вы имеете в виду, что я был выбран?..

— Да.

— Но, боже мой, как? Как я мог пронести жемчужное ожерелье через таможню, если от этого зависела моя жизнь?

— Вы могли бы, если бы нуждались в тонизирующем средстве, — указал полковник Марч. — Так вам и Дэйвос говорил. Во-первых, ожерелье было бы приготовлено для вас частями. Каждой жемчужине было бы сделано тонкое сахарное покрытие, превращая ее в аккуратную лекарственную таблетку. Затем их засыпают в чистую бутылочку или коробочку по рецепту известного врача. Из-за большого наплыва туристов таможня не может осмотреть каждого. Они искали бы жемчужного контрабандиста, а не явно респектабельного молодого туриста с болезнью желудка.

Элеонора с удивлением посмотрела на коробочку с таблетками на столе Горона.

— Так вот почему вы пробовали мои таблетки! — обратилась она к префекту полиции, который сделал протестующий жест. — И держали меня так долго. И…

— Мадемуазель, уверяю вас! — оправдывался месье Горон. — Мы были уверены, что нет ничего плохого в этих таблетках! — Он несколько испортил эффект галантности, добавив: — С другой стороны, этого недостаточно. Так как вы получили таблетки от доктора Хеберта после рабочих часов, мы обязаны были вас допросить. Ловкий трюк, да? Боюсь, что фирма Хеберта и Дэйвос работала так в течение некоторого времени.

Все повернулись, чтобы посмотреть на доктора Хеберта.

Он сидел выпрямившись. Подбородок втянулся в воротник, как будто доктор собирался петь. На его лице было выражение, которое можно назвать только испуганным скептицизмом. Даже его рот был приоткрыт с этим эффектом или с непроизносимыми звуками насмешки.

— Мы также должны были задержать вас, — продолжал месье Горон, — пока наши люди не найдут жемчуг мадам Флей, украденный неделю назад и спрятанный у доктора Хеберта в хирургии. Повторяю, это был ловкий трюк. Мы могли бы ничего не знать об этом, если бы Дэйвос не намекнул нечаянно мистеру Уинтону. Позволил себе больше, чем нужно. И стал опасен. — Префект добавил: — Вот почему, считает полковник Марч, доктор Хеберт решил убить его.

Доктор Хеберт по-прежнему не проронил ни слова.

Зато заговорил Джерри Уинтон:

— Сэр, я не выступаю в защиту этого парня. Я должен бы думать, что вы правы. Но как он мог убить Дэйвоса? Он не мог этого сделать!

— Вы забываете, — возразил полковник Марч, так весело, будто эмоциональная температура в помещении поднялась на несколько градусов. — Вы забываете о двух бумажниках. Почему у Дэйвоса было два бумажника?

— Ну?

— У него не было двух бумажников, — сказал полковник Марч, остановив взгляд на докторе Хеберте. — Наш добрый доктор был, конечно, мозгами партнерства. Он поставлял ресурсы Дэйвосу для внушительного представительства. Когда Дэйвос играл в «баккара» в казино, он расплачивался деньгами Хеберта. Сегодня вечером доктор встретился с Ферди в казино и предусмотрительно забрал у него большую сумму, которую вы видели в бумажнике Ферди на игральном столе. Когда Ферди пришел в дом врача в полночь, у него было всего лишь несколько сотен франков комиссионных в его собственном бумажнике в кармане.

Видите ли, доктору Хеберту нужна была эта большая сумма в его плане убить Ферди. Он знал, когда Ферди позвонит в его дом. Он знал, что мистер Уинтон будет близко позади Ферди. Мистер Уинтон будет вовлечен в убийство и обвинен. Все что нужно было доктору Хеберту — это взять пачку тысячных банкнот, засунуть их в бумажник, похожий на тот, что был у Дэйвоса в казино, и использовать его как ловушку.

— Ловушку? — удивилась Элеонора.

— Ловушку, — повторил Марч и продолжил: — Ваше присутствие, мисс Худ, дало доктору Хеберту неожиданное алиби. Он оставил вас внизу в своем доме. Сам поднялся наверх, «чтобы одеться». За несколько минут до того, как должен был прибыть Дэйвос, он тихо поднялся на крышу своего дома. Крыша плоская, как и у большинства домов в Ла-Банделет. Он посмотрел вниз через парапет на тупик с высоты сорок футов и увидел порог своего дома с горящей над ним лампой. Бросил бумажник через парапет так, чтобы тот упал на мостовую прямо у порога дома.

— Ну? — задал вопрос полковник Марч. — Что сделал Дэйвос? Он сделал то, что сделали бы вы, если бы шли и увидели на мостовой бумажник, набитый сотенными банкнотами, лежащий прямо перед вами.

Снова Джерри Уинтон увидел тускло освещенный тупик. Он услышал, как плещется дождь, и увидел нечто пролетевшее и сверкнувшее у лампы над дверью. И мимо луча маяка над головой. И увидел фигуру Дэйвоса, резко остановившуюся и смотревшую на что-то.

— Я полагаю, — продолжил Джерри, — что он остановился и подобрал бумажник.

— Да, — подтвердил полковник Марч. — Вот и вся грустная история. Вы бы наклонились так, что ваше тело стало бы параллельно земле. Ваш затылок был бы отличной мишенью для того, кто стоял сорока футами выше с острым как игла ножом, лезвие которого намного тяжелее ручки. Убийце оставалось только просто опустить свой нож. Разжать пальцы и уронить его. Гравитация сделала все остальное. Друг мой, вы смотрели прямо на это убийство и ничего не видели. Вы не увидели потому, что движущая поблескивающая стена дождя — это своего рода серебристый занавес, который опустился перед дверной лампой и лучом маяка. Он прикрыл падение тонкого, длинного лезвия, сделанного из блестящего металла. За этим занавесом незримо передвигался наш гениальный друг доктор Хеберт, который мог бы рассказать, если бы его можно было уговорить.

Но доктора Хеберта невозможно было уговорить, даже когда его забрали. А Джерри Уинтон и Элеонора Худ пошли домой сквозь летний рассвет, под серебристым небом. И к тому времени, когда добрались до отеля, обнаружили, что у них есть определенное количество общих знакомых.