Людмила Горелик - Утраченный дневник Гете

— Вот смотрите, Елена Семеновна, — говорил Потапов. — Было насчет Левонина две зацепки. Первая: родство с негодяем Львовым, знавшим про спрятанную ценность, и вторая: ключи. Первая зацепка рухнула. Знание о его происхождении не дает ничего, потому что он не в курсе истории его деда. Молодому Левонину о ценности никто не говорил.

— Но почему вы ему верите? — удивлялась Шварц. — Мало ли что он утверждает…

— Потому что я сорок лет оттрубил участковым в одном из сложнейших районов города! — отчеканил Потапов. — И мне не нужен детектор лжи, чтобы определить, лжет человек или говорит правду.

— Ну, если вы такой тонкий психолог… — не выдержала и сыронизировала Леля, — тогда почему вы не знаете, сам ли он положил в столик ключи? Он говорит, что не знает, откуда они взялись. А вы говорите, что, может, и знает, а может, нет.

— Да, насчет ключей не могу сказать. Понимаете, про ключи его спрашивали много раз, у него отработан ответ, он выскакивает автоматически. И теперь уже нельзя понять, правда ли это. А про деда я его первый раз спросил, причем неожиданно. И здесь естественная интонация. Если б соврал, было б видно.

— Ладно, поверим вашей интуиции, будем считать, что с этим ясно, — заключила Шварц. — Итак, у нас нет зацепок насчет того, кто вырвал титул. Однако хорошо уже то, что мы знаем: убийца ищет ценность, на которую указывает надпись на похищенном титуле. Это, возможно, пригодится нам позже. А пока остаются только ключи. Давайте разберемся с ними. Положил ли их в стол сам Андрей, мы не знаем. А кроме него, кто-нибудь мог это сделать?

— Кроме Андрея и его матери (что очень маловероятно) могли приходящая уборщица Покусаева Галина, владелица парикмахерской Копылова Виктория и любовник Левониной преподаватель музыки Озерцов Игорь. Что касается Покусаевой, это тоже маловероятно.

— Да, я знаю! — перебила Леля. — Галя эта была соцработником у Сони, у нее были свои ключи, и она могла сколько угодно титульных листов отыскать и скопировать еще при жизни Сони, не прибегая к насилию.

— Не трогаем ее пока, эту Покусаеву, — согласился бывший участковой. — Много интереснее Копылова. У нее имелся мотив — жилплощадь, что не следует выпускать из внимания. Однако это не исключает возможности других мотивов. И она могла подбросить ключ запросто. Она у меня не меньшее подозрение вызывает, чем Левонин.

— Согласна, — кивнула Елена Семеновна.

— И третий — Озерцов. Это менее вероятно. Мотивов я не вижу… но возможность подкинуть ключи у него была. Я предлагаю пока оставить его в подозреваемых. — Шварц кивнула, и Потапов продолжил: — Полуэктов допросил как свидетелей Копылову и Озерцова — улик никаких. Все допрошены, а ухватиться не за что. Очень трудное дело: два убийства и ни одного очевидца! Ни камер в этом месте в парке нет, ничего…

— Порфирий Петрович, — задумчиво сказала пенсионерка, — а давайте подойдем иначе. Вот перед нами задача: убийство Данилкиной. Попробуем рассматривать расследование как тривиальную задачу. Что нам может дать условие задачи? Имеются исходные данные: парк, раннее утро, прогулка с собакой, бейсболка Пашки Лукина. Нет камер, нет прохожих… Самое интересное — бейсболка, но она привела в тупик. Парк в совокупности с ранним утром гарантирует отсутствие свидетелей. Из всех данных единственно полезным у нас остается собака. Убийцу видела собака! А количество подозреваемых мы только что сократили до трех!

— В качестве доказательства на суде факт «облаяла собака» не предъявишь! — засмеялся Потапов. И подумав, добавил:

— Но все же собаки используются при расследовании. На основании результатов мероприятий, проведенных с использованием служебно-разыскных собак, можно разрешение на обыск получить.

— Вот! — подхватила Леля. — А чем Жужа не служебно-разыскная? У нас пока всего трое подозреваемых. И мы можем каждого предъявить собаке!

— Согласится ли Данилкин? — деловито спросил бывший участковый.

— А собака не у Данилкина! У него с сердцем проблемы, лечится в профилактории и отдал Жужу Ирине.

— Это соседка сверху? Которой Аргуновская ключи оставляла? Вот, кстати, тоже интересно…

— Интересно, — согласилась Шварц. — К ней сейчас майор Полуэктов ходит. Может, про ключи расследует? — Последнее предложение она произнесла с явной иронией.

После той случайной встречи возле Громовой башни Полуэктов на следующий же день позвонил Ирине. Они встретились вечером, опять гуляли по Блонье, сидели в кафе «Русский двор». Полуэктов Иру в ресторан хотел пригласить, но неизвестно, пустили бы туда Жужу. А здесь были столики в саду, недалеко от фонтана, и собака тихо сидела под Ириным стулом, грызла телячью косточку, которую ей подарили сотрудники кафе, увидев погоны Полуэктова. Майор рассказывал Ире о работе. Она очень сочувствовала ему, практически в одиночку раскручивавшему такое трудное дело. Она во всем его понимала. И на следующий вечер они опять встретились. Шел дождь, и Ира пригласила майора к себе домой.

Это новое приятное знакомство сильно украсило жизнь Анатолия. Он почти переехал к Ире. Им было хорошо вдвоем. Она была легкая, веселая, добрая — именно такую он мечтал встретить. Жалко, что у Иры отпуск уже кончался, а у майора — только в августе будет. Они строили планы, как в следующем году вместе поедут на море. В общем, личная жизнь, кажется, устраивалась. И Жужу они с собой возьмут! Данилкин вряд ли ее заберет у Иры — сказал, что собака теперь ему напоминает о Катиной гибели, расстраивает только.

Вспомнив об этом тяжелом, нераспутанном деле, Полуэктов погрустнел. Точно висяк будет, не расследует он его никогда. Майор понимал, что Левонина надо отпускать. Затянул сколько смог, но ничего не находилось определенного при обилии косвенных улик. С бейсболкой вообще в тупик зашли, неясно было и с ключами.

Только пришел утром в контору, позвонил Петрович. Хороший он человек, хотя, как все старики, немного надоедливый. Ишь, заинтересовался этими убийствами! Львова какого-то столетней давности чуть было не приплел… Романтик, блин! Ну ладно, вреда-то от него нет, а раньше хороший участковый был и даже помогал Полуэктову, когда тот начинал. Майор вообще теперь благодушно был настроен, несмотря на неудачи с расследованием. В целом все ж неплохая жизненная полоса у него начиналась.

— Не выпустил еще Левонина? — спросил Потапов.

— Сегодня выпущу, сейчас прямо собираюсь, нельзя его больше держать — как бы неприятности не вышло.

— Толя, повремени часок, не выпускай пока, я к тебе уже иду — не телефонный это разговор.

Майор вздохнул — ну что ты с ним поделаешь…

— Ладно, жду! Быстрей только, — сказал он.