Ева Львова - Адвокаты не попадают в рай

— Ничего особенного, просто меня достала одна полоумная старуха, — вздохнула я, снова выплёскивая на беззащитную клиентку скопившийся на душе за последнее время негатив.

— Ну-ну-ну, не нужно расстраиваться, всё образуется, — подбодрил меня дядя соперницы. — Скажите, в чём дело, вдруг я смогу помочь…

— Да чем вы поможете? Сестра моей клиентки договорилась продать кольцо «мёртвая голова», принадлежавшее Рудольфу Гессу, и по дороге её ограбили, вырвали сумочку, где лежали документы, отчего у потерпевшей случился инфаркт. Старушку не могли опознать, и потому найти её оказалось довольно затруднительно. Но в конце концов мы её разыскали. К счастью, кольца в сумке не было, старушка забыла его дома на кухонном столе вместе с мобильным телефоном. Теперь преступников поймали, и клиентка требует, чтобы я ехала с ней смотреть, как свидетельница будет опознавать злоумышленников. Ну вот, зачем я ей нужна?

— Агата, кому это всё интересно? — одернул меня Борис.

Господин Арзамасов встрепенулся и кинул на Борьку пронзительный взгляд.

— Что же вы сидите, молодёжь? Музыка-то какая! Шли бы танцевать, а мы с коллегой, — мужчина кивнул в мою сторону, — обсудим перспективы дела.

— Да какие там перспективы? Дело не стоит выеденного яйца, — начал было Джуниор, но, напоровшись на сталь в глазах дядюшки возлюбленной, тут же осёкся и стал подниматься из-за стола, увлекая за собой Евгению.

— Значит, на кухонном столе в квартире пенсионерки лежит кольцо «мёртвая голова», — повторил Арзамасов, как только мы остались одни, долгим взглядом глядя куда-то поверх меня. — А вы не в курсе, ваша клиентка не собирается продавать кольцо сестры? Я знаю человека, который хорошо бы заплатил. Вы не позвоните клиентке, чтобы узнать её намерения?

Я пожала плечами и достала из сумки смартфон. Но Любовь Сергеевна не на шутку перепугалась, когда услышала мой вопрос.

— Надя узнает, что я без неё кольцо продала, с ума сойдёт! — запаниковала она. — Даже думать об этом забудь! Ничего продавать не буду!

— Не хочет продавать, — сообщила я Арзамасову результаты переговоров, снова засовывая смартфон в сумку.

— Ну, нет так нет, — легко согласился собеседник. И тут же задал следующий вопрос: — В какой, вы говорите, больнице лежит потерпевшая?

— Вообще-то в шестой городской, но я об этом словом не обмолвилась, — вяло откликнулась я.

— Может быть, у неё поинтересоваться насчёт продажи?

— Дело в том, что Надежда Сергеевна Мироевская впала в кому, и спросить у неё не получится.

— Оставьте мне номер своего телефона и запишите мой, — секунду подумав, предложил Арзамасов. — Мало ли что…

Без особой охоты я протянула мужчине визитку, которую тот сразу же убрал в бумажник. Затем он вынул оттуда же свою визитную карточку, которую передал мне.

— Звоните по нижнему телефону. Верхний аппарат я потерял, а симку восстанавливать недосуг, — пояснил Григорий, заметив, что я внимательно разглядываю зачёркнутые цифры на белом картонном прямоугольнике.

А изучала я их вот почему. Вне всяких сомнений, это был тот же номер, с которого осуществлялись последние вызовы на аппарат Надежды Сергеевны. И напряжение в лице собеседника свидетельствовало: мужчина пытается понять, знаю ли я про то, что он уже звонил Мироевской. Я же уже сообразила, что именно на встречу с Арзамасовым старушка Мироевская и шла в ту ночь, когда подверглась нападению. Сейчас главное — следить за мимикой своего лица и не выдать противнику моей осведомлённости.

Я ещё раз беглым взглядом окинула все имеющиеся на карточке телефоны и с самым беспечным видом сунула визитку в сумочку. Дело принимало скверный оборот. Наша беседа нравилась мне всё меньше и меньше. Впрочем, так же, как и сам Григорий Арзамасов.

Я посмотрела в сторону танцпола, ища глазами Бориса и Женю, а увидела, как от кухни решительным шагом движется к центру зала рассерженный молодой человек. Парень поднял руку и звонко выкрикнул, ни к кому в отдельности не обращаясь:

— Минуточку внимания, господа! У меня вопрос: какой придурок приехал на красно-жёлтом «Мини-Купере»? Его номерной знак…

Не дожидаясь оглашения цифр номера своей машины, я призывно подняла руку и прокричала:

— Я здесь!

Парень быстро направился к нашему столику, собираясь, как видно, сказать мне пару ласковых слов. Но, заметив Арзамасова, заметно сбавил скорость.

— И что же ты, Володя, хотел от моей гостьи? — почти ласково проговорил Женин дядюшка, поигрывая пепельницей.

— Простите, Григорий Андреевич, я не знал, что хозяйка машины, перегородившей мне въезд, ваша гостья, — промямлил парень, начав пятиться.

— Сейчас отъеду, — засуетилась я, стараясь хорошенько запомнить лицо перепуганного Володи, чтобы в случае чего суметь составить его фоторобот. — Понимаете, я поставила свой автомобиль так, что заперла транспорт молодого человека.

— Не имейте привычки оправдываться перед обслугой, — оборвал меня Арзамасов. — Терещенко — повар, вы — гостья. Хотя Владимир здесь больше не работает. Он долго испытывал моё терпение, но всему приходит конец.

— Да по какому праву… — возмутилась было я.

Но спокойный голос Григория, не дав мне договорить, вернул меня на землю.

— Я владелец этого заведения, и повар не смеет повышать голос в моём присутствии.

Я медленно подняла голову и внимательно посмотрела на страшного человека, о котором по Москве ходили легенды. Гауляйтер ответил мне лёгкой улыбкой. Глядя вслед удаляющемуся Володе, он подпёр щёку рукой, облокотившись на столешницу, и интимно поинтересовался:

— Скажите, Агата Львовна, как вы относитесь к засилью инородцев в Белокаменной?

— Никак не отношусь, — буркнула я. — В смысле инородцы сами по себе, а я сама по себе.

— То есть лично вас эта проблема пока ещё не коснулась?

— Нет, не коснулась.

— Всё бывает до поры до времени, — назидательно сообщил мужчина, убирая руку от лица, а затем складывая обе ладони вместе с пальцами, скрещенными перед собой в замок. — А я вот в молодости по вине инородцев жены лишился и с тех пор отношусь к данному вопросу очень серьёзно. Кстати, собираюсь на следующий срок баллотироваться в мэры столицы, для чего мне нужна команда единомышленников. Не желаете примкнуть?

— Спасибо за предложение, я его обдумаю, — сдержанно ответила я, мечтая поскорее встать и уйти.

— В любом случае считаю своим долгом предупредить вас, Агата Львовна, что дружить со мной гораздо полезнее, чем враждовать.

Повисла неловкая пауза, и я обернулась назад, чтобы посмотреть, что делает Пол Банкин. Тот стоял в дверях и призывно махал мне рукой.

— Мне надо идти, меня ждут, — подскочила я с места. И, подхватив сумку, почти бегом побежала на выход.