AlmaZa - Герой женского общества [СИ]

— Я дома! — сообщил он, но она даже не обернулась. Не слышит. Вздохнув, он подкрался к ней и, обняв сзади, повторил на ухо: — Я дома!

— Аа! — вскрикнула женщина, выронив из рук пылесос, резко развернулась, приложила ладонь к груди и, закатывая глаза, ударила сына по плечу. — Святой Будда, напугал-то! — Отходя от испуга, она наклонилась, чтобы выключить гудящую технику. — Доведёшь мать!

— Я поздоровался издалека, ты не слышала.

— А дома ночевать надо, чтоб тебя слышали! — Принялась отчитывать она Намджуна. «Я так и знал» — подумал он. — Где ты был опять, сынок? Ну, сколько можно, я из-за тебя сна спокойного не знаю!

— Мам, это не смешно, я вообще уже давно должен жить отдельно.

— А за сестрой кто будет присматривать, если о нас, стариках, не думаешь?

— Ма-ам, у неё Юнги есть! — развернулся Намджун, чтобы прекратить повторяющуюся из раза в раз беседу.

— Но он же не может с нами жить? Пока они не поженятся… — «Они не могут пожениться, — пронеслось в голове Намджуна, — он золотой, как и я, и если бы не моё здоровье, из-за которого я больше не смог заниматься борьбой и колесить по свету, я бы тоже не мог жениться». Но мать, жена человека, который всю свою жизнь помогал банде, сама знала это всё, поэтому опомнилась и перевела тему: — Завтракать будешь?

— Да, только с папой поздороваюсь, а Джинни где?

— Уехала уже в университет, — мать заговорщически к нему шмыгнула и прошептала: — У отца настроение неважное, что-то в отчётах нашёл не то.

— Да? — насторожился Намджун. Уж не он ли плохо управляет фирмой? Это было бы ужасно и стыдно, отец доверился ему, а он что-то недосмотрел. — Тем более, пойду к нему.

Парень быстрее проследовал в родительскую спальню, где Ким-старший ещё лежал в кровати, поглядывая утреннее телешоу в телевизоре напротив. Судя по скопившимся на лбу морщинкам, он был раздосадован чем-то.

— Доброе утро, пап, — встал Намджун, ожидая, обрушится на него гнев или нет?

— А! Сынок, садись сюда, — указал рядом с собой отец. Что ж, лицо не разгладилось, но в голосе не было зла на отпрыска, добрый признак. — Я тут изучил все отчёты… — Мужчина взял папку с тумбочки и вернул её Намджуну. Он замолчал, будто не хотел говорить ничего дальше.

— И?

— Что ж, боюсь, я впервые в своей жизни ошибся. — Намджун непонимающе поглядел на папку, стиснув на ней пальцы.

— В каком плане?

— В плане людей, сынок. — Ким-старший печально выдохнул. — Я доверился милой девочке, которая казалась мне такой честной и доброжелательной, такой порядочной и серьёзной…

— О ком ты?

— Пак Чжихё. — Перед глазами Намджуна сразу всплыли круглые очки и полный сосредоточенности взгляд. — Я назначил её главным бухгалтером перед своим уходом, но… — Отец покачал головой, показывая сыну, что ему это всё крайне неприятно. — У нас увели около двадцати тысяч долларов. Конечно, нас это совсем не разорит, это не такая уж большая потеря, но сам факт того, что она оказалась нечиста на руку… Я безумно огорчен, безумно! — Намджун помолчал, сам не представляющий, как то компетентное и такое исполнительное создание может быть мошенницей и воровкой.

— И что ты будешь делать?

— Я не в силах взглянуть даже на неё сейчас, я дал ей работу, заботился о ней, как о Джинни, как о дочери, никогда не ругал… Я не хочу верить в это всё, но цифры говорят за себя, мне ли тебе объяснять? — Намджун коротко кивнул. — И всё-таки, ты знаешь, я всегда пытаюсь быть справедливым, я способен дать людям второй шанс, если пойму их, если вижу раскаяние. Намджун, сынок, я очень прошу тебя, езжай, выясни с ней всё, спроси, как, почему? Может, она объяснит что-то, может, это была ошибка, а не воровство? Прошу, поговори с ней, хорошо? И тщательно всё выясни.

— А если… если всё-таки окажется, что она обокрала нас, и я не увижу в ней сожаления о содеянном?

— Ну что ж, тогда не останется ничего, кроме как уволить её, — без радости подвёл итог Ким-старший. — И всё же, как жаль, если всё это окажется правдой! — сокрушено заметил мужчина, а Намджун стал готовиться к роли карателя.

Как же не хотелось ему участвовать ни в чём подобном! Отчитывать, ругать или сообщать человеку — особенно человеку-девушке, — что он плохой, неправ, и вообще сволочь, это было не в его духе. И ладно бы свою жену ругал, или вон — Джинни, но пропесочить девчонку, которая ему никто? Намджуну некуда было деваться, не отца же заставлять ехать и разбираться. Вместо офиса пришлось опять рулить в торговый центр. Выпрыгивая из машины, парень едва не поскользнулся на том же самом месте, что и вчера, но успел соскочить со льда на снег и поспешить в здание.

Бухгалтерия снова заверещала, стоило ему туда сунуть нос, но настроение было не таким, как в прошлый раз, не хотелось затягивать и улыбаться, подмигивать всем этим дамочкам и демонстрировать свои джентльменские повадки.

— Чжихё! — позвал он с порога, и на него поднялись всё те же глаза за стёклами очков. — Можно тебя ко мне в кабинет?

— Меня? — уточнила сбившаяся с какой-то мысли девушка и, приподнимаясь и оглядываясь, видя ожидание директора, стала выбираться из-за стола, приглаживая юбку и поправляя забранные заколкой назад волосы. Намджун придержал дверь, выпуская главного бухгалтера вперёд, и заметил, что женщины притихли и с любопытством наблюдают исподтишка за происходящим. Когда Чжихё проходила мимо него, он наконец-то узнал её рост и разглядел фигуру; девушка была намного его ниже, невысокая и не лишённая бросающихся в глаза изгибов. В отличие от многих барышень, которые встречались Намджуну на жизненном пути, у Чжихё явно наличествовала и грудь размера второго, и округлая попа, и ножки были не палочками. Ну почему он должен отвести её в тёмный угол и наказать? Доминировать и властвовать. «Чёрт, что за мысли?» — поправил он себя и галстук, сжавший его шею. Он с утра надел тёмный, очень строгий и официальный, чтобы чувствовался тон начальника, во всём, вплоть до цветового тона.

Чжихё прошла за ним до отдельного кабинета, где Намджун сел в кожаное кресло, отделив себя от подчиненной широким массивным столом. Предложить ей присесть или нет? Без слов он указал рукой на стул напротив себя. Девушка слегка кивнула и опустилась, не решаясь заговорить, пока этого не сделает шеф. Намджун шлёпнул перед ней на стол папку, которую взял вчера у неё же. Уставившись ей в лицо и желая разоблачить её по эмоциям, молодой человек собрался с духом и принялся за дело:

— Отец тщательно проверил все отчёты, досконально изучив каждую строчку и цифру. — Чжихё продолжала смотреть на него, ничего не выражая своей мимикой, внимательная и собранная, как обычно. — И обнаружил недостачу. — Большие глаза округлились. Страх или удивление? Непонятно. — Крупную недостачу, Чжихё. — Девушка растеряно опустила взгляд на папку, как будто та могла заговорить и подтвердить или опровергнуть. — Выходит так, что ты либо здорово промахнулась с расчётами — в чём я сомневаюсь, ведь ты хороший счетовод и бухгалтер, — зачем-то добавил Намджун, смягчая удар, — либо ты намеренно совершила ряд неправильных операций, чтобы около двадцати тысяч долларов ушли непонятно куда… — Чжихё подняла на него глаза, полезшие из орбит. У неё даже шея вытянулась, когда она услышала последнее предположение.