AlmaZa - Империя. Цинхай [СИ]

— И не один… и не только в Цинхае. — Энди протянул руку и взял в неё ладонь жены. — У нас. Они наши.

— Хорошо… — прислуга вошла, чтобы забрать остывший чайник и спросить, нужно ли что-нибудь. Глава синеозерных тряхнул рукой, даже без слов, и женщина в переднике ретировалась. «Он может быть властным и суровым, — подумала Дами. — Только пока я не дала повода обращаться с собой пренебрежительно».

— Ты любишь лошадей? У меня здесь достойная конюшня. Мой сын с друзьями любил ездить верхом… я тоже любил когда-то, но не было времени. И компании.

— Я очень давно не садилась на лошадь, — призналась Дами. — Да и тот опыт, который был лет в четырнадцать — трудно назвать настоящим наездничеством. Меня просто катали на коне в парке аттракционов.

— Может быть, попробуешь? После обеда, — сестра Джиёна пожала плечами, не зная, получится ли у неё. — Я буду рядом, покажу, научу. Поддержу. — И его рука, держащая её, подтверждала его слова. Он готов был стать её опорой.

— С удовольствием, — сдалась Дами. Немного поразмыслив, она вновь решилась на вопросы: — Ты сказал, что не было компании… я понимаю, что дружбу завести трудно, когда становишься кем-то, сидящим очень высоко. Я знаю это по брату. Предательства всегда сопутствуют власти. Но… неужели за столько лет после развода… у тебя не появлялось…

— Любовницы или спутницы? — помог ей Энди. — Я понимаю, что занятость при всем желании не бывает такой, чтобы нормальный мужчина не нашел время для удовольствий. Разумеется, у меня были женщины. Не много, но были. И серьёзный роман был. Около десяти лет назад.

— Я не имею права требовать рассказать. — Дами взмахнула черными ресницами. — Но я хочу знать о тебе больше. И мне интересно, почему ты не женился ещё раз раньше.

— На неё было совершено нападение, — прямо сказал Энди. Девушка вздрогнула. — Я не хотел бы пугать тебя, но ты должна знать, с чем имеешь дело. Поэтому я приставил к тебе охрану, поэтому не против людей, приставленных к тебе братом. Тот мой роман закончился именно из-за того, что она испугалась и не рискнула быть со мной. Человек, который едва её не убил, был найден мертвым, и кто был заказчиком — узнать не удалось, а поскольку сама по себе она не была связана с мафией, то стало ясно, что делалось это мне назло. Дами, — мужчина сжал её тонкие пальцы и, поднявшись со стула, подошёл к ней, поднеся её руку к губам и поцеловав. — Я согласился на этот брак в том числе потому, что поднять на тебя руку — это не только вызов мне, но и Дракону. Тот, кто захочет сделать нам плохо теперь, должен подумать дважды. Видишь, я не скрываю от тебя той корыстной стороны, что стояла за выбором невесты… Мне нужна была та, которую побоятся тронуть не только из-за меня, раз уж из-за меня однажды не побоялись. Прости, что подвергаю тебя тем опасности, береги себя и будь осторожна. Я не знал тебя, когда собирался рисковать своей нареченной, но уже сегодня я переживаю за тебя.

— Всё будет хорошо, — кивнула Дами, не на шутку начав тревожиться за свою жизнь, но ещё больше за жизнь того, что её должен беречь. — Я не дам себя в обиду, и вокруг меня столько защитников — они тоже не дадут.

— Да будет так, — Энди наклонился, поцеловав её в лоб. — Буду ждать прогулки после обеда. А сейчас мне нужно идти.

— Разумеется, — понимающе отпустила его девушка и, переждав, когда шаги его стихнут за дверью, поднялась, чтобы направиться к себе в спальню. Запахнув халат поплотнее, она вышла. Сандо и Джин стояли по бокам от входа. Ей ничего не грозит, а если и грозит — неважно! Самое страшное — это разлука с Джином, а пока он рядом, она не боится ничего.

Проводив Дами в её собственные покои, Джин остановился и, выдохнув, встал по стойке возле друга. Сандо чуть заметно кивнул ему, видя озабоченность на лице того.

— Да ничего, просто очень сложно держать себя в руках.

— Сначала всегда тяжело, а потом привыкаешь, и получается как бы само собой. — Сандо давно перестал проявлять какие-либо эмоции, и порой трудно было поверить, что это выдержка, а не подлинное отсутствие каких-либо чувств.

— Последние лет пять я считал себя очень хладнокровным человеком, — Джин заметил торчащую ниточку на манжете, и педантично её убрал. — Но Цинхай мою кровь опять разгорячил.

— Главное не закипи и не загорись, а быть раскаленным можно, ведь пока не тронут — не заметят.

— Я начал догадываться, как остаться с Дами наедине. — Сандо предостерегающе повел бровью, предупреждая необдуманные авантюры. — Нет-нет, всё должно получиться. В смену Джексона и Марка, когда она выйдет на прогулку, я заранее войду в её комнату и спрячусь. Они ведь не заходят вместе с ней, а остаются здесь, как и мы. А после она вновь уведет их, под видом надобности куда-нибудь пройтись, и я выберусь наружу.

— Если кто-нибудь заметит, что ты пробираешься в спальню госпожи Цинхая…

— Меня казнят без суда и следствия, я в курсе. — Джин посмотрел на свои руки, чтобы на что-то отвлечься, но не отвлекся. — Но это невыносимо — смотреть, как она каждую ночь там… и идёт с утра… не несчастная, а спокойная и выдержанная, словно благоверная жена — его жена! Будто она уже не моя, ни телом, ни душой.

— А ты предпочел бы видеть её несчастной? — спросил Сандо.

— Нет. Но знать, что она может стать счастливой с другим, и полюбить его… думаешь просто вот так отпустить и пожелать счастья? Я хочу подарить ей счастье. — Зубы Джина скрипнули. — И ребенка. Это должен сделать я, не он.

— Чертов докторишко, какие амбиции и эгоизм, — хмыкнул наёмник. — Забыл всё, чему учили в монастыре?

— Если ты помнишь, меня оттуда досрочно выгнали, потому что я плохо усваивал знания.

— Ничего, как настоящий друг, я тебе вобью их в голову, если слишком забудешься.

— Ну, спасибо. — По коридору впереди шла горничная, появившись вдалеке, и молодые люди замолчали. Строить планы — это одно, а вот попытаться реализовать их — совсем другое.

Солнце входило в зенит, и на эти минуты вся жизнь замирала. Сонное обитание и тишина сопровождались редким звоном хрусталя, из которого пили освежающую воду, шорохом шелка, плавным и осторожным, будто его тяжело несли на себе, переливом бамбуковых подвесок и китайских колокольчиков, оповещающих о малейших сквозняках. Никаких посторонних звуков, какие были бы, находись поместье в пределах города; машины не ездили под окнами, случайные прохожие не болтали возле подъезда, их телефоны не звонили в сумках, телевизоры не бубнили из форточек. Но вот полдень проходил и, решаясь пообедать, люди оживали, настраиваясь на приятный вечер.

Энди не сам зашел за Дами, а послал к ней служанку, напомнившую, что через полчаса супруг будет ждать её возле конюшни. Вызванные китаянки принесли Дами подходящий для верховой езды костюм и широкополую шляпу, которая спасала бы от ещё довольно опасных лучей. За красоту здесь, как и по всей Азии, принималась белоликость, поэтому все дорожили, чтобы кожа лица не обгорела, не посмуглела и не покраснела. Одевшись, Дами прошествовала вниз, хотя ей всё равно понадобилось просить кого-то из служащих проводить её к стойлам, ведь она не знала, где они находятся.