AlmaZa - Империя. Цинхай [СИ]

— Кажется, я всё ещё первый?

— Честь быть побежденным таким воином, — признал Сандо. Николас протянул ему ладонь, которую приняли без раздумий, и помог подняться. Отряхиваясь, проигравший не обращал внимание на ссадины на локтях и руках. На Николасе они тоже имелись. Но когда Сандо хотел спросить, в какой школе боевых искусств занимался с тех пор изгнанный брат (некоторые приёмы показались ему совершенно незнакомыми), откуда-то сбоку раздались аплодисменты. Сандо посмотрел на источник звука, и увидел Николь.

— Я так и знала, что ты никогда не одолеешь моего брата.

— Сестренка, почему ты не на ужине? — вытер со лба пот, откинув волосы, Николас.

— Я не могла такого пропустить. А поесть я всегда успею. Вот хоть бы сейчас, — наградив Сандо выражением верховенства и преобладания, которого не выказал даже сам победитель, девушка, чувствуя неведомое превосходство, испарилась с площадки. Наёмник вздохнул, начиная очевидно понимать, что эта девица его хочет, только вряд ли заявит об этом напрямую. Что ж, а ему как-то нет дела до намеков и призывов, у него дел хватает, так что девочка может гулять, и не беспокоить его. Куда важнее сейчас было сделать всё возможное, чтобы догнать и перегнать Николаса в боевом могуществе. Сандо знал, что не успокоится, пока не добьётся этого. Раньше было несколько человек, кто мог его побить, но потом он однозначно превзошел Чимина, затем Хосока, следом всё братство Утёса богов, после того, как оттуда выгнали Тсе. Побеждал он и мастера Хана, но тому уже немало лет, поэтому не считается, а вот Лео, своего второго учителя, никогда не побеждал. А теперь ещё и Николас, всё-таки непревзойденный. Нет, так дело не пойдёт.

— Надо бы как-нибудь повторить, — дружелюбно предложил Сандо.

— Не откажусь, — принял это китаец, и они разошлись.

Джин, как и мечтал, ушёл попытать счастье, проникнув в спальню Дами, пока никого возле неё нет. Оставшись один, Сандо развалился в кресле, съев лишь половину ужина, и воспроизводил в голове драку. Каждый маневр запечатлелся в нем в подробностях. Все ошибки выделялись, вырабатывалась новая стратегия, но для неё всё равно нужно дополнительно позаниматься, применить немножко другую технику… А если и Николас перестроится? Определенно, он способен действовать по-разному, половина его мощи в непредсказуемости, а для ликвидации непредсказуемого врага развивается бойцовская интуиция — очень сложное занятие. Требует едва ли не подмечать каждый вздох, одну десятую миллиметра сдвига движений, содержание взгляда. У Сандо был зоркий глаз, и даже очень, он привык видеть задуманное в бою насквозь, разоблачать, но Николас… сложный случай. Против него только хитростью.

Ручка повернулась и дверь открылась. Сандо повернул голову ко входу, собираясь пошутить над Джином, что тот слишком быстро вернулся, но в проходе появилась Николь. Не мешкая, она прикрыла за собой и прошла внутрь. Сандо не снизошел до того, чтобы сделать замечание, вроде «а постучать?», «а спросить разрешения?». Он просто уставился на её лицо и, никак не меняясь в своём, пронаблюдал, как она подошла к нему. Ехидная и довольная. Николь наивно ждала, что молодой человек возмутится, первым вступит в пререкания. Но он, зная кое-какие поведенческие тонкости и в таких делах, несокрушимо продолжал молчать, давая возможность девушке разоблачать себя самостоятельно. Редкая женщина способна утаить что-то, когда её вообще не спрашивают. Подождав недолго, Николь осознала, что молчанка не прекратится. Однако победа брата создавала ощущение защищенности, какое присутствовало в её жизни всегда. Натянуто улыбаясь, блондинка вдруг опустилась, и не куда-нибудь, а на колени к Сандо, чьи ноги были вытянуты перед собой. Надеясь вывести его из себя хотя бы наглостью, Николь и тут просчиталась. Посмотрев на приземлившуюся на него худую попку, Сандо поднял от неё взгляд по туловищу к напористым глазкам, переплёл пальцы на солнечном сплетении и чуть-чуть приподнял брови.

— Пришла пожалеть проигравшего, — хмыкнула она, некоторое время не зная, куда деть руки, поэтому держа их скрещенными на груди.

— И как? Очень жалко? — безэмоционально спросил Сандо.

— Я надеялась, что брат отходит тебя сильнее. Он тебя ранил хоть немного?

— Если найдёшь на мне хоть одну рану, я разрешу тебе её зализать, — жёстко улыбнулся наёмник. Руки Николь слетели с её груди, сжавшись в кулаки, дыхание участилось. Он подергал ногами, из-за чего девушка несколько раз подпрыгнула, как на лошади. Но не слезла. — Удобно?

— Мне — да, а тебе?

— Я бы сказал, что костлявые задницы несколько упираются своими костями… — Не успел он договорить, как Николь встала, уже пыхтя, а не дыша, и грозя задохнуться. — Но если эта задница хочет предложить мне несколько минут удовольствия, то я готов пересмотреть своё отношение к ней.

— Предлагать что-то неудачнику? — девушка злорадно хохотнула. — Я сплю только с победителями…

— Если учесть, что Николас не проигрывал с тех пор, как тебе исполнилось лет двенадцать, то ты до сих пор вообще ни с кем не спала.

— Может, я подразумевала не только победы в драках? — ощетинилась Николь, не обрадованная тому, что принята за девственницу. Ей хотелось бы производить впечатление раскованной и дерзкой, которой палец в рот не клади.

— Всё может быть, не сомневаюсь, победители дворовых чемпионатов по шашкам превосходные любовники, — поглумился над логически вытекающими выводами Сандо.

— Получше, чем ты, уж наверняка. — Но его не задело и это. Николь уставилась сверху вниз в черные нечитаемые глаза, желая увидеть там хоть что-нибудь, хоть какой-нибудь проблеск интереса, страсти, похоти. Ничего. Он не то ждал, когда она уйдёт, не то смотрел сквозь, и она ему вообще не мешала. Но она была сестрой своего несокрушимого брата, и не собиралась позорить его тем, что сама будет уступать кому бы то ни было. Наклонившись, Николь расставила руки по сторонам от Сандо, упершись о подлокотники и, поднеся своё лицо к его, не закрывая век, прижала свои губы к его губам. Наёмник даже не дернулся. Всё так же, не меняя положения с переплетёнными на животе пальцами, он следил в упор за её махинациями. Его губы не шевелились, не смыкались и не размыкались. Николь обхватила их своими устами, завладев верхней губой, потом нижней, чуть оттянула её. Сандо даже не развел рук, чтобы привлечь её к себе. Он ничего не делал. Девушка закрыла глаза и, вновь впившись в рот мужчины, провела между его губами языком. Никакой реакции, всё равно, что с манекеном. Разве что слаще и приятнее. Разъярившись, Николь оттолкнулась и, выпрямившись, открыла веки. — Импотент!

— А какого эффекта ты ждала от поцелуя?

— Дело в тебе, а не в поцелуе. Ты робот для убийств и выполнения заданий. Хорошо, что Николас ушёл от вас раньше, не дожив до такого состояния.