AlmaZa - Поперчить посахаренное [СИ]

— Чего ты хочешь? — спросил Бобби. Джинни сомкнула челюсти. У него в роду были бараны?

— Чтоб ты отвалил от меня.

— А помимо?

— Как и все — быть счастливой.

— А как ты представляешь себе счастье? — Чживон попал вопросом в уязвимое. Джинни никогда не представляла себе, как же выглядит полное и настоящее счастье. Что в него должно входить? Любовь, в первую очередь. Она у неё есть, но вот она сейчас не очень счастлива, потому что Юнги далеко, она волнуется, а тут к ней пристаёт какой-то тип. Значит, к любви нужно спокойствие. Но если быть совершенно спокойной постоянно, то станет скучно, значит, спокойствие нужно разнообразить какими-то встрясками. В общем, выходит, счастливая жизнь — это та, в которой есть всё-всё-всё, от белого до черного. — Вот видишь, — заметил её замешательство Бобби. — Ты сама не знаешь, что для тебя будет счастьем. Поэтому странно было бы исполнять твои желания, когда ты не знаешь, к чему они должны привести. Да и, в конце концов, ты же джинн? Поэтому «хочу» — моё право.

— Это право моего парня. И раз уж на то пошло — как ты сам-то счастье представляешь?

— В виде свободы, — не думая, сказал Бобби, посмотрев ей в глаза. — Свобода быть там, где хочешь, быть с тем, с кем хочешь, быть тем, кем хочешь. Без свободы нет счастья, но свободу нужно делить с кем-то, иначе будешь одиноким и ненужным, а не вольным и довольным. — Джинни была поражена его замечанием. Она никогда бы не подумала, что Бобби скажет что-то, с чем она будет абсолютно согласна, что будет совпадать с её собственным взглядом на жизнь. Она сама бы не сформулировала всё так точно, как это сделал он. — Ладно, я пошёл переодеваться, — кивнул он им и направился в раздевалку.

— Если бы я пошла на тренировку, я бы переспала с БиАем прямо на игровой площадке, — призналась Хёна, когда они выходили из дверей.

— Иногда всё-таки классно быть страшненькой, — в связи с этим отозвалась Дохи. — В потенциале я бы тоже много где и кому дала, но никто не берёт, и в результате я самая приличная девушка факультета. Правда не знаю, успокаивает ли меня эта почтенная репутация холодными ночами в обнимку с плюшевым медведем.

— Кому ты врёшь? Я видела твоего пластикового Железного человека, и никакого медведя, — похлопала её по плечу Джинни. — Ты брутальна в своих предпочтениях, правда, не знаю, как ты спишь с этой твердой игрушкой.

— Вам ли не знать, в отличие от меня, дамы, что с мягкими игрушками не сильно получишь удовольствие. Нужны твердые, — они засмеялись, пока Джинни не услышала, что её кто-то окликает. Поискав на голос, она увидела Хосока. Удивленная, она подошла к нему.

— Привет, что ты тут делаешь?

— Решил убедиться, что всё в порядке, — он поозирался вокруг, удостоверившись, что Бобби нигде нет. — Я же тебя знаю, ты та ещё держательница всего в себе. Приходится сомневаться, что ты на самом деле позвонишь, если что понадобится.

— Я же обещала! — стукнула его по плечу Джинни, улыбнувшись. — Мне неудобно за твоё беспокойство.

— Всё в порядке. Давай подвезу до дома, — кивнул ей Хоуп. И хотя Чживон остался в университете и не представлял сегодня собой опасности, она решила принять предложение и, попрощавшись с подругами, села в салон автомобиля.

— Ты не доверяешь мне или Бобби? — подумав немного, сделала определенные выводы девушка. Хосок завел мотор. — Ты думаешь, что я могу изменить Юнги, да?

— Не буду лукавить, — золотясь кольцом на безымянном, выкрутил руль молодой человек. — Я слишком мало встречал женщин, способных хранить верность. Я знал и таких, которые клялись в любви, а сами гуляли напропалую. — Джинни задумчиво посмотрела за окно. Что она может сказать против этого? Да, таких случаев полно. — И… — Хосок помедлил, не зная, стоит ли говорить. Но потом решился: — Ведь ты попросила поцеловать тебя тогда, хотя вы встречались с Шугой… и ты сказала мне…

— Мы с ним не встречались тогда, — вспомнила о своей маленькой лжи Джинни. Она была нецелованной девушкой, влюбленной в Хоупа, и хотела, чтобы он поцеловал её, но ничего лучше, как попросить научить её целоваться для некоего парня придумать не удалось. А потом, когда она узнала, что Хоуп собрался жениться, Джинни потеряла надежду и дала согласие быть девушкой Юнги. С тех пор она несколько раз думала о том, а была бы более счастливой с Хосоком или нет? Но за давностью времен всё забылось, и теперь кроме Шуги ей никто не был нужен.

— Как это — не встречались? — удивился друг.

— Я попросила тебя поцеловать меня, потому что хотела этого именно от тебя, а не для другого, — наконец-то озвучила истину Джинни. — А встречаться мы с Юнги начали в тот вечер, когда ты сказал, что у тебя будет свадьба.

— Вот как… — поняв всё, произнес Хосок. — Но теперь, я надеюсь, по поводу меня никаких мыслей нет?

— Нет, будь спокоен, — улыбнулась Джинни. — Я люблю Юнги. Очень. Я не представляю, с кем мне было бы надежнее и комфортнее. Хотя изредка бывает скучно, но это же нормально? Ну как скучно, он третирует меня за что-нибудь, и просит не делать глупости, не страдать ерундой, вроде прыжков с тарзанки или объедание кимбапом на скорость. Я однажды уже подавилась, но никак не могу перестать шутить во время еды…

— Он просто волнуется о тебе, — пожал её руку Хосок, свободно управляя одной рукой машиной с коробкой-автомат. — А скучно… ну да, всем бывает. Это нормально. Иногда у нас с Ханой возникают паузы, которые нам нечем заполнить. Она уходит заниматься учебой тогда, а я отправляюсь в спортзал или к друзьям.

— А прибавление на радость дедушке Чону не предвидится?

— Я поработаю над этим в следующем году, — развеселился Хосок над своим определением. — Хана хочет закончить университет, она мечтает быть ветеринаром, я не могу взять и всё ей испортить. Пусть совместит написание диплома и декрет, — Хоуп с улыбкой заметил: — Тем более на защите не будут валить девушку на последних сроках.

— Какой ты продуманный, — засмеялась Джинни. — И она будет звериным врачом?

— Я открою ей свою клинику, — не красуясь, просто, между делом сообщил Хосок. — Моему отцу вряд ли понравится, что его невестка, член семьи миллионера какой-то там докторишко, лечащий лишай и кастрирующий котиков, — «Кастрировать бы некоторых котиков» — повторила про себя Джинни, подумав о Бобби с БиАем. Но после опять стала примерять на себя чужую жизнь. Понравилось бы ей быть Ханой? У мужа всё схвачено, всё решено, он умнее, сообразительнее, со связями. Вот тебе учеба, вот тебе работа, вот тебе всё что хочешь. Примерно так дела обстоят у неё с Намджуном и собственным отцом. Полное довольство и достаток, но почему-то иногда это угнетает и тяготит. Бобби всё-таки был прав, главное — свобода. Хотя она подразумевает материальную непривязанность, даже необеспеченность, однако сколько на свете людей, ничего не имеющих, но счастливых! — Сложный у меня папа, в общем, — признал Хоуп.