AlmaZa - Неосновной инстинкт [СИ]

— Эй-эй, полегче, я разве что-то осудил? — покосился на неё брюнет, впервые видя такую репродукцию Снежной королевы, с которой все здесь общались на равных, как с парнем. Он знал одну пацанку, но и в той женственности оказалось больше, а эта внешне была и милее, и миниатюрнее, но после пары фраз ты уже общался словно с… Да вообще не понятно, как с ней надо было общаться. — Но он-то мужчина был… а ты девочка… у тебя с этим проблем не возникает? В определенные дни?

— Лежу плашмя. Потом оживаю, — прямо выдала она, ничуть не смутившись.

— Сочувствую, — не нашелся, что ещё добавить он.

— Сочувствие не лечит, — зыркнув в сторону кухни, она обернулась к Чонопу и негромко спросила: — Оп, ты мне друг?

— Я? Ну да, — не ожидал он такого поворота, очнувшись окончательно.

— Лиши меня девственности!

— Чего?! — ахнул он, отодвинувшись и упершись в Сандо. Тот прикинулся ветошью, не представляя, что ещё может отмочить эта странная особа. — Джунвон завещал мне приглядывать за тобой, а не это самое… того… Ты с Джело встречаешься!

— Она встречается с Джело и до сих пор девочка? — приподнял брови Сандо.

— Я не хочу потерять сознание в такой ответственный момент! — упрямо уточнила она. — А если меня стошнит? Нет, я хочу, чтобы у нас с Джело всё было идеально. Поэтому мне нужно как-то избавиться от этого… с кем-нибудь.

— Заебись логика, — вжался в диван Сандо под её замирающим и стеклянным взглядом. — На меня даже не смотри!

— А что — нельзя?

— Просто — можно, но не с теми мыслями, которые были озвучены.

— Я тебе себя и не предлагала, — Чоноп провалился в спинку между ними, не зная, как корректнее закончить это безумие. — А предложила бы, что — испугался?

— Как-то не хочется быть облеванным в такой ответственный момент, — поморщился он.

— Сунён, это ваше с Джело личное дело… — постарался взять себя в руки Чоноп. Предложение переспать с девушкой, которую он любил уже много лет, поступившее от неё же самой, едва не пронзило его насквозь, пробив холодным потом. — Нельзя это вот так вот… обсуждать при всех.

— Я думала, что мы друзья! Разве у друзей бывают секреты?

— Нет, а вот дружеский секс — запросто, — потыкал в бок Чонопа Сандо, сдерживая ухмылку.

— Да ну вас! — поднялся парень и вылетел пулей на кухню, чтобы помочь Джело принести всем поесть и выпить. Преграда между Сунён и Сандо исчезла, и не по себе стало именно ему. Ведя по нему глазами, как бритвой, она хмыкнула и отвернулась. Но хмыкнула не как обиженная или капризная девчонка, а с видом профессионального оценщика, которому пытались продать что-то по завышенной цене, но он разоблачил подделку. Он хотел опрокинуть на неё какую-нибудь колкость, но дремавший на кресле Рен пошевелился и, просыпаясь, не дал ему блеснуть остроумием.

Занималась заря нового дня и выполнившие свой долг золотые стали возвращаться на ночлег, хотя уже и наступало утро. Сегодня они обошлись всего одной потерей. Сегодня они попытались доказать то, чем занимались уже многие и многие века — что справедливость восторжествует. И что от судьбы никогда не уйдёшь, какой бы она у тебя ни была.

Херин свернулась клубком на широком кресле из кремовой замши возле детской кроватки, и её рука всё ещё оставалась протянутой к ней, будто она покачивала её, укладывая дочь. Ёнгук порадовался, что не разбудил жену, когда вошел, только тихо выключил свет и вышел. Иногда невозможно заранее предсказать, насколько счастлив будешь в той или иной ситуации, и сейчас, просто увидев свою семью и понимая, что он жив и дома, мужчину прожгли разрывающие эмоции, вызвавшие нервную разрядку. Он остро осознал, что вот этот абрис молодой женщины, спавшей чутко, лишь с секундными моментами глубины, от усталости, и колыбелька рядом — это не «всего лишь», не «само собой», а нечто огромное, драгоценное, что будешь беречь любой ценой. И пока это сохранено, как и собственная жизнь. Наконец, можно расслабляться, отключиться. Но лучше выпить одну рюмку, чтобы тело отпустило от того напряжения, которое превращало организм в железную машину убийств и правосудия, выдержки и наблюдательности.

Гук прошёл на кухню, опрокинул стаканчик, постоял немного у стола, смотря в никуда, кулаками упираясь в столешницу. Конечно же, это не конец. Завтра — уже сегодня, — начнётся новый день, тянущий с собой свеженькие проблемы. Ну да и ладно, если уж с подобным разобрались, то что может быть страшнее? Пока тут джей-хоуповские золотые тигры — им на всё может быть плевать. Хотя клан, истребленный ими, не самый крупный, что есть в Нью-Йорке, но остальным главное не попасться. Впредь следует быть в два, в три, в десять раз осторожнее! Куда подевалась его обычная конспиративность? Раньше он сливался с преступниками и изнутри мог прознать всё, вытянуть всю информацию и подставить любые шайки так, что они того и не замечали. Но то было в Сеуле и в Штатах, разумеется, азиату за своего сходить сложнее. Да и самому ему с годами всё неприятнее было внедряться во вражеский стан, идти на всё, творить безобразия… Когда-то он и спал с женщинами ради работы, а теперь не спит ни с кем, кроме Херин, и намерен придерживаться этого правила. Пользуясь тем, что всё ещё можно не раздеваться при ней, он прошёл в зал и лег на диван, сняв с него плед и накрывшись им.

Сложная, опасная судьба, но он сам её выбрал, никто не неволил. Небесный режиссер может и повелевает, корректируя, но каждый пишет сценарий себе сам… Ёнгук открыл глаза в темноте. Сценарий! Что-то задергалось на дне сознания, как какая-то мысль, которая ускользает, бывает, когда мы хотим что-то сказать к слову, но нам не дают озвучить мысль тут же и, сбитые с толку, через минуту мы её уже теряем, хватая, но не удерживая. Только на этот раз было наоборот. Мысль поймалась на удочку, и Гук стал сматывать её, притягивая к себе. Сценарий. Джело говорил, что когда его похитили, то речь шла о каких-то сценариях, по которым подходили юноши… Ввязавшись в дело с иском против мисс Шелл, мужчина узнал, что существует раздел литературы, где пишутся романы о гомосексуальных связях. Копаясь в этом дерьме, он даже напоролся на термин «слэш», который изучил ради профессиональной подкованности, когда будет выводить оппонентку на чистую воду. О насилии, изнасилованиях и убийствах, и женщин мужчинами, и мужчин мужчинами, постоянно писалось, это было модным, популярным, и чем извращеннее и отвратительнее было чтиво, тем больше оно «доставляло» народец в среде читателей. Он ещё попытался рассказать об этом открытии Дэхёну и Санха, но те попросили его заткнуться, пока их не стошнило. Стошнит их! А ему с этим работать. Санха тоже, видимо, латентный, раз его корежит от вида геев и им подобных. Исключительно из страха стать одним из них он кидается на женщин и с пылом занимается с ними сексом, никак иначе, следуя психологическим теориям защитников ЛГБТ. Ладно, шутки прочь.