AlmaZa - Красная маска [СИ]

Когда я взяла со стула свой свитер, ДонУн выпрыгнул из кровати и, натянув трусы, отобрал его и откинул на место. Я вновь была привлечена к нему его сильными руками.

— Погоди ты! Куда ты собралась? — я поджала губы. — Попробуй же понять меня! Я… я не умею строить отношения! Когда-то, сто лет назад, у меня были девушки, которых я с легкостью называл своими девушками. Но я был совсем юным. А потом… потом я искренне хотел остепениться и был готов на всё ради женщины — ты понимаешь, о ком я — но остался с носом! Почему ты не считаешься с тем, что я тоже могу чего-то бояться? Например, в очередной раз оказаться в дураках. Тем более что ты тоже влюблена в Йесона! Это какой-то злой рок!

А разве у меня не злой рок, что два мужчины, с которыми я переспала за двое суток, любят одну и ту же, другую?

— Я не люблю его. — внезапно выдала я, удивившись себе самой, но поверив в эти слова. Почувствовав грустную радость от первых признаков исцеления, я повторила, будто убеждаясь. — Я не люблю его больше.

— Ты… серьёзно? — ДонУн приподнял моё лицо обеими ладонями, заглядывая в глаза.

— Зачем мне врать сейчас, если до этого я была предельно честной? — замешкавшись на миг, он расплылся в улыбке и выдал в своем обычном духе:

— Волшебный жезл творит чудеса, а? — я больно зарядила ему кулаком в солнечное сплетение, от чего он отпустил меня и согнулся. — Чего дерешься?

— Нечего выпендриваться. — скрестив руки на груди, я проследила, как он сел на кровать, переводя дыхание. — А то получается, что моё волшебное не знаю что, уступает по силе и не имеет никаких магических способностей.

— Имеет, — отойдя от удара, ДонУн взял меня за бедра и подвел к себе, поставив между своих длинных ног. — оно меня околдовало и тянет опять и опять.

— Пошляк. — я положила руки ему на плечи. Потом потрепала его волосы, улыбнувшись. Если не считать того, что я хотела тоже быть собственницей и иметь право на какого-то мужчину, то всё остальное было почти замечательно. С ДонУном легко, просто, комфортно. Мне здесь нравилось и не хотелось никуда уходить. Он был заботливым, обещал работу и дружбу. Что ещё нужно, за неимением более выгодных предложений? Поймав мою ладонь, парень поцеловал её.

— Так, что на счет продолжить ночные занятия?

— Нет. — я высвободилась и направилась в сторону душа. — У меня нет настроения.

Услышав мой ответ, он поспешил следом, но не успел и оказался перед захлопнутой перед носом дверью.

— Ну, давай хотя бы спинку потру?

— Нет, ДонУн, я не готова продолжать случившееся.

— Вот какую ты себе даешь плохую рекламу! Кому нужна невеста, у которой перебои с поставками жизненно важного товара ещё на начальной стадии? — как маленький ребенок, клянчащий игрушку, проскулил он.

— Иди, приготовь нам пока завтрак!

— Только дело наладилось, и на тебе, пертурбация [4] Пертурбация — нарушение хода какого-либо дела. …

— Прости, я правильно тебя расслышала? — притворилась я, включая воду.

— То, что тебе послышалось, ждет меня, когда ты освободишь душ, засранка! — не уходил он, но голос его уже повеселел.

— Сам такой. — захихикала и я.

— Нет, на самом деле ты неимоверная прелесть, — он приник губами как можно ближе в щелке и я приостановилась залазить в кабину, дослушав его. — и даже без секса, всё равно ты мне нужна…

— Да неужели? — прислонилась я к двери.

— Конечно, ты же первоклассный экономист! — стукнув ногой по дереву, я послала его на кухню ещё раз. Он просто не мог не свести всё на шутку! Но это было забавно. Вроде бы и признался в чем-то, но и настроение поднял. Улыбаясь, я полезла под горячие струи воды. Конечно, я останусь у него, потому что шарм ДонУна всё-таки покорил меня, и та атмосфера которую он создавал, и чувство защищенности. И даже занятие любовью, ещё такое свежее в памяти. Воссоздавая его мысленно, я поняла, что неизвестно, кому труднее сегодня будет спать в одиночестве. Потому что я хотела вновь оказаться в тесных объятьях, которые укрывают от внешнего мира. Я хотела быть его зайкой, потому что это я, я получила порцию концентрированного присутствия, которая спасла меня от ужасной и бездонной дыры одиночества. Но моя батарейка была слишком слабой, чтобы удерживать этот заряд. Ей нужно было ещё. Но я возьму всю волю в кулак и не поддамся. Хоть раз за последнее время я не совершу глупости!

ДонУн, наверное, понял, что мне нужно время на то, чтобы смириться с тем, что мы перешли из простой дружбы к интимным отношениям. Он не приставал, но в его взгляде мерцала какая-то надежда, что я передумаю и позову его. Но этого не произошло. Я твердо решила сдерживаться и сдерживать его, если понадобится. Он был всё так же предусмотрителен и разговорчив, но к сексу беседа не вернулась.

Поздно вечером позвонил Джун и сообщил, что побывал у Рейны и встретился с её родителями. Они сообщили, что три года назад она сбежала из дома и навещала их крайне редко, поэтому когда будет в следующий раз — неизвестно. На самом деле её звали ХэРин. По ним было заметно, что они чего-то не договаривают, но, как и всякие родители, они не собирались посвящать в семейные тайны. От них Джун не добился ничего, хотя спрашивал, есть ли у них ещё дети. Пара заверила, что у них оставалась только дочь, потому что сын погиб примерно в то же время, когда та покинула отеческое гнездо. Мой друг, поняв, что ничего не вытянет от берегущих секреты стариков, пробил сведения о брате Рейны в полицейской базе. Всё так и было. Около трех лет назад он якобы погиб в автокатастрофе так, что опознать смогли лишь кое-какие личные вещи, а всё остальное сгорело. Имя парня ни мне, ни ему ничего не сказало. Я впервые его слышала, а в базе преступников таковой не числился. Он учился на первом курсе факультета информатики и программирования, когда погиб. Фотографию из картотеки Джун пообещал мне прислать по электронной почте, но я сказала, что не стоит. Я не верила тому, что находилось на сетевых ресурсах. Всё там давно было подчищено и подделано Красной маской. А родители, естественно, не дали ни одного снимка, сославшись на то, что от горя уничтожили все воспоминания о сыне. И мне, и Джуну всё было ясно, как белый день, но как поймать тень человека, который считается умершим? От этого становилось ещё больше не по себе. Словно борешься с приведением.

Джун спросил, когда я вновь приеду к нему и я, обтекаемо и, увиливая, объяснила, что пока задержусь у ДонУна. Но, несмотря на мои усилия, товарищ явно что-то заподозрил. Заверив, что всё понимает, он со мной попрощался. Мне было жаль, и я чувствовала себя отвратительно за то, как повела себя с ним. Я хотела бы извиниться, но для этого нужно было бы признать, что я сошлась с другим. А мне даже для себя самой этого признавать не хотелось. Я никак не могла уловить ту грань, на которой находилась наша с Джуном дружба: увели меня у него или нет? Когда я переспала с Йесоном, то я чувствовала себя изменницей ДонУну, а переспав с ДонУном чувствовала себя изменницей ему. У меня совсем голова перестала здраво мыслить.