Ольга Володарская - Предпоследний круг ада

Тарантино повысили по званию и по должности, он стал майором и старшим оперуполномоченным, поэтому именно он больше остальных переживал за то, что работать приходилось не в полном составе. Одному из бригады, Коле Синееву по кличке Лаврушка (он постоянно таскал ее с собой, чтобы после пары кружек пива, пропущенных после тяжелого трудового дня, отбить запах и избежать нагоняя от жены), пришла пора уйти в отпуск, но некому было передать его дела. Им обещали прислать человека еще на прошлой неделе, да не стажера, а опытного следователя, переведенного с другого участка, но шли дни, а ситуация не менялась. Лаврушка не роптал, но ходил с таким страдальческим видом, что Костя чувствовал себя виноватым. Он знал, что Колькина супруга каждый день выносит ему мозг. Она была совершенно невозможной женщиной с дурным характером, которым пошла в отца. Лаврушка умудрился жениться на дочери Седого.

Сегодняшнее утро началось с двух новостей – плохой и хорошей.

– С какой начать? – спросил Лаврушка, встретивший Костика в кабинете. Он дежурил этой ночью, поэтому был изрядно помят, но непривычно весел.

– Давай с плохой.

– У нас новое дело. Охранник склада на киностудии обнаружил в одной из хранимых в нем декораций тело мужчины. Личность пока не установлена. Но причина смерти ясна – отравление. Как считает судмедэксперт, насильственное. Заключение будет готово через час-полтора.

– Быстро, – удивился Костя, подойдя к чайнику, чтобы сделать себе кофе. – Это хорошая новость, да?

– Нет, то всего лишь приятная мелочь. Криминалиста заинтересовал случай, вот он и отправился не домой, а в прозекторскую, чтобы покойника поскорее вскрыть.

– И чем же этот случай так интересен?

– Фотографии с места преступления на твоем столе, глянь.

Костик с большой кружкой бурды, которую они в отделе гордо именовали «кофе», прошел к своему рабочему месту и открыл папку с делом.

– Ой, елки! – не сдержал испуганного возгласа Костик. Он видел много покойников, но этот был самым страшным из них. Лицо перекошено, глаза вылезли из орбит, рот оскален. – Теперь я представляю, как нужно рисовать грешников, которых в аду черти жарят на раскаленной сковороде.

– В каком-то ужастике, не помню названия, жертвы были примерно с такими лицами. Их там что-то потустороннее убивало.

– Но нашего убил яд?

– Да. Смерть была долгой и мучительной. Яд вызвал паралич. Мужчина не мог двигаться и говорить. Его раздирала адская боль до тех пор, пока отек гортани не привел к смерти.

– Какой кошмар…

– Ни один из известных нашему криминалисту ядов так не действует.

– Так, ладно, хватит с меня твоей плохой новости, – передернулся Тарантино. – Выкладывай хорошую.

– Нам прислали человечка, – чуть ли не пропел Лаврушка.

– Неужели? А я думаю, чего ты такой довольный.

– Со следующей недели я ухожу в отпуск! Полечу в Египет скатов и мурен гонять среди кораллов. Пиво пить с утра до вечера. На верблюдах кататься…

– Закрыт он.

– Чего?

– Не продают путевки в Египет, вот уже года два как.

– Это я, выходит, столько в отпуске не был? Года два как? Потому что я собирался в Египет, когда он был открыт… – Лаврушка поник. – И куда же мне теперь лететь?

– Земной шар большой, курортов море, выберешь. – А про себя подумал: «Точнее, выберет твоя супруга, а ты полетишь туда, куда она скажет!» – И давай вернемся к человечку, которого нам прислали. Что он собой представляет?

– Я не знаю. Шеф звонил, сказал, ждите. Вот я тут и сижу, чтобы посмотреть на нового коллегу, и это вместо того, чтобы домой ехать. А там меня ждет любимая.

– Ты никогда так жену не называл.

– А я и не о ней, благоверная на работе, а о «Балтике». У меня полторашечка нефильтрованного припрятана. Пока душ принимаю, пиво охладится, я выпью его с пряной килечкой и поджаренными на «вонючем» растительном масле гренками из бородинского хлеба…

Он с таким смаком это говорил, что Костя сглотнул слюну. Захотелось если не пива, на службе нельзя, то килечки. Стал прикидывать, в каком из ближайших магазинов может быть самая хорошая, как дверь распахнулась и в кабинет вошли двое мужчин. Одному за пятьдесят, второму в районе тридцати. Первый упитанный, лысый, второй поджарый, с копной темных волос, щедро посеребренных на висках сединой.

Начальник отдела полковник Каюмов и… «человечек».

– Доброе утро, ребята, – поприветствовал оперов Каюмов. – А где все?

– Рано еще, Андрей Рустамович, – ответил Костик. – Или поздно уже, как в случае с теми, кто ночью дежурил. Один Синеев остался, потому что в отпуск очень хочет, вы уж подпишите ему заявление.

– Без тебя разберусь, Марченко. А теперь знакомьтесь со своим новым коллегой. Аркадий Устинов. Тоже майор, как и ты, Костя. Восемь лет отслужил в уголовном розыске города-героя Волгограда, сейчас в Москву переехал…

– Здорово! – Лаврушка подошел к Аркадию и крепко пожал ему руку. – Добро пожаловать.

– Спасибо, – улыбнулся Устинов. – Надеюсь, сработаемся.

– Даже не сомневайся, – ободрил его Каюмов. – Ребята у меня золотые. Настоящая элита.

– А ты преемник Седого? – спросил новичок у Костика, который тоже пожал ему руку.

– Слышал про него?

– Он легенда.

– Да уж, – хохотнул Лаврушка. – Пинка прокурору прилюдно больше никто дать не осмелился.

– А ну цыц, – посуровел полковник.

– Молчу-молчу, – замахал руками Лаврушка, – я отпуск хочу.

– Смотри у меня, – и полковник Каюмов погрозил пальцем. – Вы все покажите, расскажите новому, не побоюсь этого слова, боевому товарищу, а я пойду.

– И я, – встрепенулся Лаврушка. – Меня же дома любимая женщина ждет.

– Супруге большой привет.

– Передам. – И Лаврушка подмигнул Костику. – Тестю тоже. Звонил вчера, справлялся о вас.

– Брось врать, – фыркнул Каюмов. – Мы с ним в выходные на рыбалку ездили…

За разговором они покинули кабинет. Костик с Аркадием остались вдвоем.

– Я так понимаю, мой стол этот? – спросил «человечек», указав на единственный худо-бедно расчищенный от завалов стол.

– Да, располагайся.

– Слышал, новое дело у нас.

Тарантино понравилось, что новенький сказал «у нас», а не «у вас». Уже считает себя членом команды.

– Да, труп на киностудии. Я сам еще не ознакомился с имеющимися материалами, только фотографии посмотрел.

– Могу и я?

– Конечно. Держи, – и Костик протянул Устинову стопку снимков.

Аркадий удивил. Глянув на первый, он даже не моргнул. Рассмотрел его молча и со спокойным лицом. Так же, как и остальные.

– Что скажешь? – поинтересовался Костик.

– Ужасная смерть. Врагу такой не пожелаешь. Это яд?

– Наш криминалист так считает, – кивнул Костик. – И в ближайший час предоставит результаты вскрытия.