Сэйтё Мацумото - Тайна субургана. И если я умру завтра... Среда обитания

Курата проницательно посмотрела на Таэко и скороговоркой сказала:

— Значит, это был репортер из спортивной газеты Морита? Он — никто другой! В Гонконге он мне покоя не давал.

— Почему он вас преследовал? — спросила Таэко, увильнув от ответа.

— Он приходил в отель и все старался узнать об отношениях Хацуко и Яманэ.

Курата вела себя осторожно, но в то же время не хотела показать, что она слепо и во всем подчиняется Хацуко. Честно говоря, пребывание в Гонконге вместе с Хацуко оставило у нее неприятный осадок. Хацуко откровенно использовала ее в качестве прикрытия, а сама преспокойно развлекалась с Яманэ. И теперь Курата злилась на себя: с какой стати в Гонконге она во всем потакала этой барыне? Поэтому, удостоверившись, что Таэко узнала на стороне о похождениях Хацуко, она решила чуть-чуть приоткрыть завесу, скрывавшую правду. Курата вообще считала несправедливым, что Хацуко приказала ей держать рот на замке, и у нее даже появилось желание бросить легкую тень на репутацию жены Идохары.

— Этот репортер не знал, что прежде не только Хацуко, но и мы все уже встречались с Яманэ, и, когда он увидел Хацуко разговаривающей с Яманэ, ему показалось неслучайным, что мы одновременно приехали в Гонконг. Вот он и стал приставать ко мне, надеясь выудить какие-то сведения.

Курата сумела все выразить так, что формально тень подозрения на Хацуко не падала, все сводилось к предположениям репортера. Но она понимала: Таэко достаточно умна, чтобы уловить недосказанное.

— Ах, вот оно что? — Таэко сделала вид, будто объяснение Кураты ее успокоило. — Откровенно говоря, не репортер Морита рассказал мне о том, что Хацуко и Яманэ развлекались в Гонконге, но такие слухи вызывают у меня опасение за репутацию Хацуко. Кстати, а в какой газете служит этот Морита?

Курата назвала газету, и на этом их разговор закончился. Курата взяла сумочку и направилась в туалетную комнату. Таэко последовала за ней. Они встали рядом и, глядя в большое зеркало, начали приводить себя в порядок.

— Какой чудесный у вас кулон, — воскликнула Таэко, разглядывая золотую цепочку с небольшим опалом. — Вы приобрели его в Гонконге?

— Недорогая штука, как раз по моим возможностям, — ответила Курата, подкрашивая губы.

— А Хацуко привезла оттуда много чудесных вещичек. Даже мне кое-что перепало, а уж вас-то она, наверно, задарила — ведь вы были при ней неотлучно.

— Ничего особенного она мне не подарила, — сердито ответила Курата. — Она мне передала, правда, шесть скатертей и шесть дюжин носовых платков. Я решила, что это в самом деле подарок и распорядилась ими по своему смотрению: столько скатертей мне не было нужно, и четыре из них я продала через свой салон. И представляете? Она узнала об этом и потребовала ей заплатить. Причем не по той цене, по какой она покупала в Гонконге, а по которой я их продала — на десять процентов дороже…

Расставшись с Куратой, Таэко думала о том, как ей выполнить обещание, данное Идохаре. В рассказе Кураты она уловила вполне определенный намек на то, что в Гонконге Яманэ и Хацуко встречались друг с Другом. И все же Таэко ломала себе голову, как обо всем рассказать Идохаре. Когда он просил выяснить У Кураты подробности о поведении Яманэ в Гонконге, его, без всякого сомнения, интересовало: было ли что-нибудь между спортсменом и его женой? Проще всего ответить Идохаре: «Курата не видела Яманэ в Гонконге». Но так, пожалуй, делать не следовало, поскольку Таэко не знала, какая информация уже имелась у Идохары. Можно было сослаться на спортивного репортера Мориту, который будто бы возводит всякую напраслину на Яманэ и Хацуко, но в этом случае возникала опасность, что Идохара пожелает сам встретиться с Моритой, и кто знает, что тот наплетет, если Идохара предложит ему солидную сумму денег.

Был и еще один путь: самой встретиться с Моритой, расспросить его о поведении Хацуко в Гонконге и в зависимости от того, что он расскажет, либо в точности передать Идохаре, либо кое-что смягчить. Ведь когда Курата упомянула фамилию Мориты, она словно намекала Таэко: я, мол, не беру на себя смелость, а ты повидайся с ним сама, и он тебе все расскажет. Но у Таэко сразу же возникло сомнение: согласится ли Морита выложить факты перед незнакомой ему женщиной, а просить посредничества Кураты неудобно: вряд ли она согласится пойти вместе с ней к человеку, который так изводил ее в Гонконге. Таэко стала раздумывать, кого бы послать к Морите вместо себя. Нужен был человек, которому можно вполне довериться, и Таэко решила попросить его .

Звали его Тэцуо Тадокоро. Он был агентом страхового общества. Таэко познакомилась с Тэцуо, когда он года три тому назад зашел к ним в дом с предложением застраховать имущество. Таэко понравился этот скромный юноша, он тоже постепенно увлекся молодой замужней женщиной. Они стали регулярно встречаться, чему способствовало отсутствие в доме Таэко служанки, а также то, что ее муж Ресабуро был целыми днями на службе и она оставалась дома одна. Вначале Таэко чувствовала свою вину перед мужем, опасалась разоблачения, но спустя год чувство вины притупилось, и она настолько осмелела, что позволяла Тэцуо даже пользоваться пижамой мужа.

Тэцуо, по всей вероятности, такие отношения вполне устраивали: он уже дважды отказывался жениться на девушках, которых ему сватали. В то же время он не настолько был влюблен в Таэко, чтобы требовать от нее развода с мужем. Тэцуо, правда, беспокоило, что об их отношениях могут узнать в страховом обществе. Поэтому он посоветовал Таэко расторгнуть договор о страховке. В этом ничего необычного не было, если учесть, что тогда как раз обанкротилось несколько страховых компаний и клиенты, опасаясь за свои деньги, стали отказываться от подобного вида услуг.

Когда же Хацуко поймала их на месте преступления, вновь ожили прежние страхи Таэко, и она решила постепенно, не уязвляя самолюбия Тэцуо, отдалить его от себя и внушить ему мысль о женитьбе. Таэко перестала встречаться с Тэцуо в своем доме, убедив его в необходимости соблюдать особую осторожность после того, как его видела Хацуко. Но Таэко намеревалась намекнуть Хацуко, что ей тоже кое-что известно о похождениях той в Гонконге, и тогда жена Идохары уже не сможет глядеть на нее свысока. Таэко решила не рассказывать Тэцуо об отношениях, которые связывали Яманэ и Хацуко. Пусть он узнает об этом от самого Мориты, если тот согласится вообще что-нибудь ему сообщить. Она позвонила Тэцуо по телефону и назначила ему свидание в небольшом кафе в районе Сибуя.

— Неужели мы теперь всегда будем встречаться только на людях? — недовольно спросил Тэцуо.