Алла Холод - Чужая гостья

– Давай мы с тобой перестанем гадать на кофейной гуще, – предложила Марьяна. – За предложение спасибо, но это лишнее, Миш… Ты же понимаешь, что если кто-то хочет меня убить, он все равно это сделает. Хотя спорить с тобой я не буду, ты все равно не отстанешь. Но сейчас надо перестать психовать и, во-первых, позвонить в больницу насчет папы, а во-вторых, следователю. Может быть, что-то уже прояснилось?

Убийство Ульяны Карелиной, как ни печален сам факт гибели невинного человека, дал новый мощнейший импульс расследованию дела о заказном убийстве Владислава Зоткина. Вероника Приходько пришла в себя через два дня после наезда, когда допросы ее мужа и его сотрудника шли полным ходом. Подполковник Приходько действительно состоял в тесном контакте с Андреем Клементьевым, организатором сети притонов, помогал ему, используя свои служебные полномочия. Когда Клементьев оказался в изоляторе, именно полковник Приходько получил оперативную информацию о том, что ближайший компаньон Андрея принимает все меры, чтобы не только прибрать к рукам остатки бизнеса, но и получить доступ к тем активам, до которых еще не добралось следствие. Адвокат-решала из «Котин и К о» добился освобождения Клементьева под домашний арест, и тот нашел возможность выйти на доверенного человека, чтобы в срочном порядке устранить Зоткина. Этим доверенным человеком и был полковник Приходько. Непосредственное исполнение заказа высокопоставленный полицейский поручил сотруднику, который, по всей видимости, уже не раз выполнял деликатные поручения криминального характера. Версия, которой придерживался Сергей Алексеевич Поповкин и которую разрабатывали сотрудники ФСБ, таким образом, полностью подтвердилась. Разумеется, о темных делах своего мужа Вероника Приходько ничего не знала, ничего подобного ей даже в голову не приходило. Однако в последнее время ее отношения с мужем дали трещину, она стала подозревать его в том, что он имеет серьезные отношения на стороне, и дело даже не в них. Вероника и сама охладела к мужу, она – еще молодая и привлекательная женщина – чувствовала, что попусту растрачивает последние годы своей женской востребованности. Она отчаянно хотела мужского внимания, любви, нежности, но в муже не находила ничего подобного. И твердо решила развестись, но подходить с этим к мужу побаивалась. Она инстинктивно чувствовала исходившую от него опасность и предпочла начать с того, чтобы уличить в неверности именно его. И тогда, считала Вероника, ему будет некуда деваться, ибо она будет потерпевшей стороной. Женщина объявила супругу, что уезжает в Москву по делам своей благотворительной организации, а в комнате мужа установила видеокамеру. Если бы кто-то сказал Леониду Петровичу Приходько, что его жена способна на подобное действие, он бы громко рассмеялся в ответ. Тем не менее Вероника сделала именно это, рыбка попалась на крючок, правда, результат рыбалки оказался несколько неожиданным. В отсутствие жены Леонид Петрович действительно имел свидание, но только не с любовницей, а со своим сотрудником, которого использовал для выполнения конфиденциальных поручений, и, совершенно не стесняясь, подробнейшим образом обсуждал с ним текущие дела. В частности, он попенял своему подручному на слишком рискованные действия по исполнению заказа на убийство Владислава Зоткина. Дескать, способ устранения был выбран слишком рискованный, потерпевший вполне мог остаться в живых и так далее. Полковник учил младшего по званию уму-разуму, а тот оправдывался: мол, риск был вполне оправданным и не слишком большим. И вообще, все же получилось как нельзя лучше… Одним словом, оба полицейских подробнейшим образом, детально обрисовали картину совершенного преступления. О наличии такого убийственного доказательства ни оперативники, ни следствие даже мечтать не могли. Вероника, ознакомившись с содержанием записи, сначала пришла в ужас, а потом решила отнести запись в ФСБ или вообще сбежать из города куда глаза глядят… В результате своих размышлений она совершила наиглупейший поступок: стала шантажировать мужа разоблачением. Когда тот понял, о шантаже какого именно рода идет речь, он испытал шок, а испуганная Вероника сбежала из дома. Но было уже поздно…

Сейчас дело вышло на политический уровень. И исполнитель, и полковник Приходько обсуждали возможность сделки со следствием. Арест полицейского такого ранга грозил неминуемым жесточайшим скандалом на самом высоком уровне, и в министерстве, конечно же, хотели обойтись минимальной оглаской. Андрея Клементьева снова упрятали в СИЗО, теперь уже всерьез и надолго, а судья, избравший ему меру пресечения в виде домашнего ареста, написал заявление об отставке. Оперативники торжествовали победу, Сергею Алексеевичу осталась заключительная часть работы по делу. Убийство было раскрыто, преступная группировка полностью прекратила свое существование. Однако смерть молодой женщины, Ульяны Юрьевны Карелиной, в общую картину никак не вписывалась. Оперативники просмотрели записи со всех камер наблюдения, установленных у здания телеканала, и не обнаружили ни одного автомобиля, из которого могло вестись наблюдение за перемещениями директора. Перед обеденным перерывом никто не интересовался Марьяной Юрьевной ни у охранников, ни в приемной, ни один из опрошенных сотрудников телеканала не говорил никому из посторонних, что Марьяна Юрьевна уехала домой. Оперативники честно сделали свою работу, но никаких данных, свидетельствующих, что кто-либо по поручению Приходько пытался добыть копию флэшки у Марьяны Карелиной, не имелось. И вообще все выглядело странно: Ульяну не пытали, квартиру не обыскивали. Убийца не мог прийти за флэшкой, просто убить хозяйку и уйти с пустыми руками. Это было нелепо и бессмысленно. Если бы Ульяна призналась убийце в том, что он ошибается, тот должен был остаться в квартире до прихода хозяйки. Да и с исполнителем не получалось. После того как он совершил наезд на Веронику Приходько, каждый его шаг был установлен и задокументирован. Где он оставил машину, на чем добирался до своего гаража, во сколько приехал на службу. Все было расписано по минутам, и посещение квартиры Марьяны Карелиной никак в это расписание не вписывалось. По всему выходило, что изначальная версия была неверной и Ульяну убили вовсе не из-за флэшки. Сергей Алексеевич вполне мог отдать дело по подследственности в районный отдел. Но смерть милой молодой женщины не давала ему покоя. И когда руководителя управления стали настойчиво просить откуда-то с самого политического «верха» о том, чтобы расследование осталось у Поповкина, Сергей Алексеевич даже обрадовался. Он не любил бросать начатое. Особенно если это начатое постоянно бередило мысли, беспокоило, заставляло думать, думать, думать…