Инна Балтийская - Маска красной смерти

Общая планерка была назначена ровно на полдень. Срочно вызванный звонком Дениса редактор сидел на неудобном стуле возле стены конференц-зала, ссутулившийся и словно постаревший. То, что ведущий журналист газеты в тюрьме, а его заместительница трагически погибла, вызвало у него шок. Возможно даже, Драгунов винил себя за то, что произошло в редакции за последние несколько дней. Вот если бы он не покинул так надолго город…

Собравшиеся в полном составе журналисты, корректоры и верстальщики уныло смотрели на него, изредка переглядываясь и перешептываясь Всем хотелось побыстрее услышать последние новости, но никто не решался первым задавать вопросы. А редактор все молчал.

— Валерий Петрович, подпишите заявление? — наконец, робко спросила Дагния, сидевшая рядом с ним.

— Дагния, но… — мне показалось, что с трудом сдержал стон. — И ты нас покидаешь? Как же так… — и он неловко покачал седой головой.

— Крысы всегда первыми покидают корабль. — негромко сказал Денис, глядя строго перед собой. Дагния метнула на него злой взгляд, но промолчала, а Драгунов возразил:

— Денис, ты не прав. Нельзя так с дамой…

Денис вдохнул воздух полной грудью и только было собрался разразиться очередной завернутой речью, как дверь с треском распахнулась, и в зал ворвалась Милочка. Она мгновенно привлекла внимание публики не только эффектным появлением, но и ярким прикидом — кислотно-салатовым плащиком, с которым контрастировал клетчатый черно-красный нейлоновый шарф, свободно обмотанный вокруг шеи.

— Ага, все в сборе. Отличненько! — громко сказала она с явным злорадством в голосе. — Тогда я звоню телевизионщикам.

— Девушка, что вы себе позволяете! — повысил голос Драгунов, поднимаясь со стула. — У нас планерка, немедленно покиньте помещение!

— У вас тут убийца сидит, а вы что-то планируете. — с презрением бросила Милочка. — Я щас телевизионщиков вызову, и пусть снимают.

От такой наглости Драгунов на мгновение опешил, а я дождалась, пока наступила полная тишина, и спросила:

— И кто же, по-твоему, убийца?

— Сама знаешь. — ехидно усмехнулась Милочка. — Я и на пожаре лицо прекрасно запомнила, а уж когда увидела в больнице прямо перед убийством… Да дура я, конечно, не сразу сообразила, что та же физиономия!

— Ясно. — зло бросил редактор. — Охрана у нас не работает, пропускают кого попало. Мальчики, выведите эту гражданку из помещения!

Денис и еще два парня поднялись, но Милочка уже пятилась к выходу, бросив на прощание:

— Я все равно не уеду. Буду ждать внизу, чтобы не пропустить.

Она вышла, громко хлопнув дверью. Минуту все сидели неподвижно, затем я тихо сказала:

— Пожалуй, я тоже пойду. Нервов никаких не хватает.

— Да, Леночка, тебе особенно досталось. — грустно подтвердил Драгунов. — Конечно, иди.

— Ленка, а это не тебя она признала? — заинтересовался Денис, аж приподнимаясь от любопытства на стуле.

— Не знаю. Она сумасшедшая. — сухо бросила я уже с порога. — Надо перехватить телевизионщиков, а то они черти что наснимают. Валерий Петрович, может, вы сами позвоните на ТВ, чтобы не верили этой дуре? Она опозорит нашу редакцию.

— Да кому звонить? — Драгунов выглядел так жалко, что я испугалась, что его тоже хватит инсульт, уже без всяких таблеток.

— На третий канал, где снимают «Криминальное дно».

Я вышла из зала, прислушалась — так и есть, стулья начали отодвигать, значит, планерка досрочно закончилась. И я побежала вниз.

Выйдя во внутренний двор, я огляделась — кислотного плаща Милочки нигде не было видно. А, нет, люминесцентное зеленое пятно маячило в небольшой арке, ведущей в задний двор, где располагались гаражи и давно заброшенная шиноремонтная мастерская. Я с независимым видом прошла через арку мимо медсестры, которая бросила на меня полный ненависти взгляд и отвернулась.

Зайдя во двор, я открыла дверь одного из гаражей и зашла внутрь. Два оперативника и оператор с камерой были уже наготове.

— Ты уверена? — с сомнением спросил меня один из парней. — Она клюнет?

— Должна бы. — с некоторым сомнением ответила я. — Она страшно нервничает, да еще и задачу ей облегчили до невозможности…

— Тсс! — зашипел на меня оператор, и вся группа встала у чуть приотворенной двери. Я затихла и услышала знакомый голос:

— Вы позвонили телевизионщикам?

— Конечно. — грубо ответила Милочка. — Уже едут.

— Но разве… — легкие шаги приближались к нам. — Разве вы на самом деле кого-то узнали?

— Ха-ха! — хмыкнула Милочка. — Очень смешно, ничего не скажешь.

— Вы считаете меня чересчур любопытной? — тихо спросил голос.

— Я считаю тебя убийцей. — отрезала Милочка. — Я хорошо запомнила твое лицо, не делай из меня дурой.

— Но вы ошибаетесь!

— Ага, держи карман шире! Ты еще скажи, что не была в больнице в тот день, когда врача убили! Да я тебя возле корпуса видела, близи, как сейчас!

— Нет, вы ошиблись… — рассеянно пропел девичий голосок. — А какой у вас шарфик красивый…

Раздался какой-то шум и сдавленный хрип. Оператор с включенной камерой выскочил первым, оперативники выбежали следом. Последней неторопливо вышла я.

Мужчины уже отодрали убийцу от хрипящей и задыхающейся Милочки. Теперь нападавшая судорожно билась в их крепких руках. Увидев меня, она на мгновение перестала отбиваться и злобно выкрикнула:

— Чтоб ты сдохла со своим любовником!

— Поздно, Дагния. — тихо ответила я. — Ты не сможешь больше убивать.

Можно считать, эта история началась полгода назад. Один из поклонников Дагнии, популярный актер, пригласил ее в Сочи, покататься на горных лыжах. Дагния не умела на лыжах даже стоять, к тому же, панически боялась высоты. Но отказываться от поездки тоже не хотела. Это был ее путь наверх, в общество интересных, состоявшихся людей.

Сама она выросла в небольшом поселке на сто домов. Издалека город казался ей чужим, не принимающим выходцев из окрестных деревень, но она рискнула. Вместе с подругой, Таней Морозовой, они сняла квартиру, и Дагния — тогда еще Зина Уткина — подала документы в университет.

Таня таких амбиций не имела, считала, что всему необходимому ее научили в школе, а лишнего ей не надо. К тому же, девушка очень страдала из-за лишнего веса, считала себя жирной коровой, которой так или иначе путь наверх навсегда заказан. Поэтому она устроилась продавщицей в ближайший продуктовый магазин, где всегда можно было перекусить на халяву просроченными продуктами. Поесть она любила куда больше, чем учиться.

Но Зина Уткина от природы была наделена красивым лицом, белокурыми волосами и острым умом. Сельская школа не дала ей особых знаний, но все лето девушка сидела над учебниками, и с первого раза поступила в университет. Устроилась внештатницей на работу в небольшую газету, и сменила неблагозвучное, на ее взгляд, имя на изящный псевдоним Дагния Лебедева, которым с тех пор подписывалась. Этим именем она называлась и при новых знакомствах. Лишь для Танечки Морозовой она все еще оставалась Зинкой.