Варвара Клюева - Загадка [СИ]

Правнуков Иудушка изводил старыми добрыми сексотовскими методами. Юности (Николаю тогда было восемнадцать, Марине с Димой — по семнадцать) свойственно особенно тщательно оберегать личную жизнь от постороннего вмешательства, в первую очередь — от вмешательства взрослых. Нет средства надёжнее вывести тинейджера из себя, чем выведать и предать огласке его секреты. Именно этим прадедушка и занимался. Туговатый на ухо, он пользовался слуховым аппаратом с регулируемым усилением звука и при максимальном усилении слышал лучше собаки. Прежде чем обманутое его жалобами на глухоту младшее поколение сообразило, что дома нельзя вести секретных разговоров — даже при закрытых дверях и вполголоса, — стукачок успел сделать всеобщим достоянием изрядное число интимных признаний и просто откровений, не предназначенных для взрослых ушей.

Идея насчёт изоляции деда исходила от тёти Иры. Вечером за три дня до «несчастного случая» она пришла в квартиру, которую тогда занимала семья брата, и сказала, что у неё больше нет сил терпеть этот кошмар. Муж совсем свихнулся, Маринка с Димкой друг с другом не разговаривают, а на родителей орут, братец бросается на людей, как цепной пёс, невестка стервенеет на глазах, племянник дома почти не появляется. В общем, если они не хотят, чтобы её посадили за убийство, пускай собирают манатки и меняются жилплощадью с дедом. Тесно? Как-нибудь потерпят, раньше вообще в трёх комнатах размещались и ничего, жили — не тужили.

Оксана засомневалась, но Коля с отцом, сообразив, что можно будет поменять дверь в той квартире на родную — с замками, — и ключей дедушке не выдавать, в два счёта её уломали. Переселение состоялось на следующий же день. Дверь, правда, сразу заменить не вышло, но Коля лично купил и прикрутил к той, что стояла, щеколду.

Нельзя сказать, что после переезда на семью сразу снизошли покой и радость. Атмосфера немного разрядилась, но до полного всеобщего примирения было далеко. С другой стороны, никаких драматических событий за те два дня, что оставались до гибели деда, Николай не помнил, и что могло послужить причиной убийства, не представлял.

Утро того злосчастного дня (это была среда) прошло вполне обыденно. Когда Коля вышел к завтраку, за столом сидели надувшиеся близнецы. Они уже неделю не разговаривали друг с другом (Иудушка наябедничал Димке на Маринку, которая, разговаривая по телефону с подругой, назвала Димкину пассию кривоножкой) и заметно обрадовались компании кузена.

Без двадцати восемь на кухню заглянула тётя Ира, пожелала всем удачного дня. По средам она уходила раньше всех, у неё был ранний приём. Часто ли она обедала дома? Да практически всегда, её поликлиника была всего в пятнадцати минутах ходьбы от дома.

Коля и Маринка стартовали, как обычно, в двадцать минут девятого. В школе занятия начинались на полчаса раньше, но до института добираться на сорок минут дольше, так что кузены выходили из дома вместе. Димка нарочно задержался, чтобы не идти с сестрой, но ненадолго — через пару минут Коля увидел галопирующего братца из автобуса.

Дядя Гоша и мама Оксана появились из своих комнат, когда молодёжь одевалась в прихожей. Дядя Гоша уезжал на работу в девять, мама — обычно позже, но в тот день у неё была ранняя встреча. Чмокнув уходящих чад, она пожелала им удачи. Дядя Гоша сделал им ручкой, буркнул «пока-пока» и скрылся в ванной.

Ни отца, ни деда Коля в то утро не видел, но в этом не было ничего необычного. Отец всегда вставал поздно и на работу ездил к двенадцати. А Иудушка в дни голодовок вообще спал почти круглосуточно. Мог ли отец зайти в квартиру деда за какой-нибудь забытой там вещью? Крайне маловероятно. Они забрали с собой всё, кроме велосипедов, роликов, летних шмоток и чертёжной доски. Особенно старательно следили, чтобы не оставить ни одной бумажки, в которую Иудушка мог бы сунуть нос. Так что ничего такого, без чего отец не мог бы обойтись, в квартире не было, а лишний раз общаться с Иудушкой из-за каких-нибудь забытых носков он точно не стал бы.

Случалось ли дяде Гоше прежде забывать дома нужные документы? Коле про это ничего неизвестно. Вообще-то, дядя Гоша — аккуратист, на него это не похоже, но раздрай в семье кого хочешь доведёт до склероза.

В порядке ли вещей, что Дима и Марина не взяли лыжи утром, а пришли за ними на большой перемене? Вообще-то нет. Обычно на уроках физкультуры они катались на лыжах, которые брали напрокат — в парке, куда их отвозили на школьном автобусе. Но в тот день учитель объявил, что они будут сдавать зачёт, то есть бежать на время. Прокатные лыжи довольно паршивые, а Димка — неважный лыжник, мог и не уложиться в норму. Маринка сначала решила, что пробежит и так, а потом подумала: зачем мучиться, если можно сгонять за своими «фишерами»?

Кто и когда в последний раз видел деда живым? В тот день — никто. Тётя Ира собиралась заглянуть к нему, когда приходила обедать, но побоялась разбудить. А накануне вечером он приходил смотреть десятичасовые новости: привык к здоровому экрану, тридцатишестидюймовый его уже не устраивал. С кем общался? Ни с кем. Он бы и рад, да с его приходом все разбежались.

Что за табуретка, которой можно пробить голову? Старого советского образца, дээспэшная, с острыми углами. Вообще-то, их собирались отвезти на дачу, когда купили на кухни новые гарнитуры: диванчики «уголком», мини-скамеечки с мягкими сиденьями. Но сразу не отвезли, сложили на балкон. А потом оказалось, что эти табуретки — самая подходящая мебель, когда надо что-нибудь достать, например, со шкафа. Постепенно они перекочевали с балкона, расползлись по всему дому.

Наконец вопросы иссякли, компания погрузилась в глубокую задумчивость.

«Если исключить Колю и Оксану, — размышлял Борис, — А их, и правда, можно исключить, мать права, — у нас остаётся пятеро подозреваемых. Сергей, дядя Гоша, тётя Ира, Димка и Маринка… Хотя Маринку я бы тоже исключил: если она действительно обедала в школе и прибежала за лыжами под конец перемены, у неё не было времени сводить счёты с дедом. С другой стороны, много ли нужно времени, чтобы треснуть человека табуреткой и стереть с её ножки отпечатки пальцев? Но всё-таки — нет, табуреткой по голове — это как-то не по-женски…

Пожалуй, самым многообещающим кандидатом выглядит Сергей. Во-первых, убедил жену помалкивать про чистую ножку. Во-вторых, он — родной внук, у него, помимо сведения счётов, просматривается корыстный мотив. Если он чувствовал себя ущербным из-за того, что зарабатывает меньше жены, то мог позариться на дедушкино наследство — квартиру, которую ловкий дедок сдал в аренду. Не алмазные копи, конечно, но на первоначальный капитал, чтобы открыть собственное дело, потянет.