Варвара Клюева - Цветы ядовитые [СИ]

Поначалу игра, которую вели Жорка и Сэми, вызывала у Ирки одно злорадство: американка не умела притворяться и, изображая повышенный интерес к новообретённому ухажёру, то и дело косилась на Фаршада — проверяла, производят ли её манёвры должное впечатление. Араб пожирал глазами Снежану и манёвров не замечал. Снежана, по большей части, смотрела в простанство и не замечала ни манёвров, ни араба, ни суеты, производимой вокруг неё добрым дядюшкой Ником. Ирка с Еленой Петровной обменивались понимающими взглядами и усмехались. Ночевать у Саманты Жорка не оставался, посему для тревоги, казалось бы, не было оснований.

Однако в апреле картина изменилась. Весна ли повлияла, или капля наконец подточила камень, но очарование певца начало действовать на обеих девушек. Сэми перестала коситься на неверного араба, и нежность в шоколадных глазах, устремлённых на Жорку, утратила оттенок демонстративности. Одновременно и Снежана начала поглядывать на Жорку с интересом. Отступившая было ревность набросилась на Ирку с утроенной силой.

— Знаешь, Кать, я всегда считала себя приличным человеком, а тут… Должно быть, у меня крышу сдёрнуло, иначе не могу объяснить, почему сделала то, что сделала. Причём мне даже в голову не пришло, что поступок отвратительный… Короче, я посадила к Саманте в комнату «жучка», — зардевшись, призналась Кудрявцева.

Оценивать степень её нравственного падения, равно как и спрашивать, где студентка отделения радиофизики взяла «жучка», я сочла неуместным, посему просто кивнула, предлагая продолжать. Но Ирка самозабвенно выискивала на моём лице признаки презрения, и кивка не заметила. Пришлось таки высказаться.

— Слышала такое слово — аффект? Изменённое состояние сознания, в котором человек находится под действием сильных эмоций. Так вот, оно самое у тебя и случилось. Я понятия не имею, как бы повела себя на твоём месте, так что позволь мне не фарисействовать. Лучше скажи, принесла ли твоя шпионская деятельность плоды.

— Никаких, — грустно сказала Ирка. — Я неудачно поместила «насекомое» — поблизости от музыкального центра. Сэми обожает американскую попсу и практически не выключает этот агрегат, так что сама понимаешь, чем обернулась моя прослушка. А когда я прокралась в её комнату ещё раз, Сэми внезапно вернулась из ванной и чуть не поймала меня с поличным. Очень неловко вышло… Только меня это не остановило. Я до такой степени жаждала узнать правду, что насажала «жучков» по всей квартире — на кухне, в столовой, у Снежаны, у Фаршада… Странно, что не в туалетах. Не спрашивай меня, в чём смысл. Это было похоже на манию. Разумеется, никаких откровений я не услышала. До того проклятого дня…

Проклятый день был днём рождения Снежаны. Дядюшка с тётушкой сочли семнадцатилетие племянницы достаточно важным событием, чтобы устроить пир горой. Девушке предложили позвать друзей — всех, кого ей хотелось бы видеть на своём празднике. Щедрое, но странное предложение — учитывая, что её однокашники с Вологодчины вряд ли имели возможность прошвырнуться на денёк в столицу, а здесь Снежана никого, кроме пансионеров дяди и тёти, не знала. В общем, за праздничный стол сели всё те же участники всё той же драмы. Что и ускорило развязку.

То ли на Снежану подействовало выпитое шампанское, то ли ей придал куража статус именинницы, но никогда ещё девочка не выглядела такой оживлённой. Болтала без умолку, много смеялась и почти неприкрыто пыталась заигрывать с Жорой. Наверное, по неопытности она не отдавала себе отчёта, насколько заметны эти попытки, и потому не могла оценить по достоинству грубость Жорки, который её неумелые заигрывания игнорировал. Иначе девушка не пошла бы за ним в холл, когда он собрался уходить, и не дала бы ему повод себя унизить.

Её негромких слов, адресованных Жорке, никто не расслышал, зато его резкий ответ услышали все:

— Правда? А ничего, что ты меня в упор не видела, пока я не увлёкся Сэми? Знаешь, милая, как это называется? Зависть! Так что не пудри мне мозги. Лучше обрати нежный взор на Фаршада, пока не поздно. Не то он тоже разглядит в тебе ледяную куклу и найдёт кого-нибудь поживее.

Девушка выбежала из холла, закрыв руками лицо, и бросилась в свою комнату. Фаршад вскочил, уронив стул, и в два прыжка оказался в холле. Сэми, взвизгнув, бросилась следом, но опоздала: нокаутированный Жорик уже сползал по стеночке. Фаршад тут же ушёл к себе. Пока Саманта и Елена Петровна суетились вокруг поверженного героя-любовника, Николай Сергеевич решил успокоить племянницу. Ирка, оставшаяся в столовой в одиночестве, отчётливо услышала из-за неплотно прикрытой двери звенящий от злости голос Снежаны:

— Не смейте ко мне прикасаться! Вы только притворяетесь добрым. Думаете, я не замечаю, что вы всё время норовите меня облапать? Убирайтесь!

Ирка выскочила из-за стола, намереваясь удрать в свою комнату, и заметила Елену Петровну, которая как раз выходила из кухни со льдом, насыпанным на полотенце. По невыразительному лицу хозяйки невозможно было определить, слышала ли она обвинения в адрес своего супруга, но, судя по тому, как щедра была судьба в тот день на пакости, скорее всего, слышала.

Оклемавшийся Жорик вскоре ушёл, Саманта заперлась у себя, Елена Петровна убрала со стола, загрузила посудомоечную машину и тоже удалилась. Ирка дорого бы дала, чтобы послушать её разговор с супругом, но хозяйская спальня была единственным помещением, куда она не осмелилась пристроить закладное устройство, поэтому Кудрявцева настроила приёмник на «жучка» в комнате Снежаны, надеясь, что хозяйка перед сном зайдёт к племяннице поговорить о её обвинениях. Но вместо разговоров услышала безудержные, отчаянные рыдания.

— У меня буквально сердце зашлось от жалости, Кать. Подхватилась бежать к ней, утешать, но в дверях опомнилась: когда человек так плачет, свидетели ему невыносимы. Как же мне стало стыдно! За то, что злилась на неё, как дура ревновала к ней этого урода — надо ведь быть настоящим уродом, чтобы так обойтись с влюблённым ребёнком, правда? А главное — за эти «жучки». Это до какой же степени нужно потерять самоуважение и вообще всякое понятие о допустимом!

В столовой и кухне раскаявшаяся Ирка провела «дезинсекцию» той же ночью. «Жучков» из комнат Саманты и Снежаны убрала, пока девушки совершали утренний туалет. Труднее всего было добраться до «жучка» в люксе. Поймать момент, когда человек, живущий в отдельной квартире, пойдёт принимать ванну, трудно; снять устройство в присутствии Фаршада невозможно — заметит. Изобрести предлог, чтобы отослать его из комнаты? Сначала неплохо бы придумать предлог для визита. Дружбы с высокомерным арабом у Ирки как-то не сложилось.