Анна Данилова - Crime Story № 05 [антология]

— Все ваши действия были сняты на пленку!

— Я ничего не делала! Просто потрогала чашку.

— Совершенно верно. Просто потрогали чашку, а перед этим потрогали тарелку, из которой, как вы знали, должен был кушать Ираклий Константинович.

— Ничего не понимаю, — помотала головой Белла.

— Оно и заметно, — произнес еще один человек, входя в столовую. — Ты у нас никогда особым умом не отличалась.

Увидев этого человека, Белла вскрикнула. А Ирочка вжалась в спинку стула, словно хотела пройти сквозь нее.

— Покойник! — едва шептала она одними губами. — Покойник вернулся! Но как же так?!

— Ираклий! — пришла в себя Белла. — Но как же это? Ты жив?

Трудно сказать, чего было в ее голосе больше — изумления, негодования или неудовольствия. Но уж точно, радости в нем не было. Еще бы, ведь воскресший брат никак не укладывался в планы Беллы.

— Вижу, как ты мне рада, сестренка! — понимающе кивнул головой Ираклий Константинович. — Впрочем, твоя вина по сравнению с ее не так уж велика. Ты всего лишь хотела счастья своим девчонкам. Так что с тобой я разберусь позже.

И с этими словами он повернулся в сторону Ирочки. Девушка окончательно сжалась под его взглядом, напоминая маленькую испуганную птичку. Но ни следователь, ни Ираклий не поддались на эту уловку. Они знали, что перед ними находилась убийца. Жестокая и безжалостная.

— Вы ничего не докажете! — произнесла Ирочка в ответ на их немой укор. — Убийца — Николай. Следователь сам это признал перед всеми!

— Все верно. Признал. Но это был лишь ловкий ход, чтобы вы, голубушка, уверовали в свою безнаказанность. И пошли бы на следующее преступление.

— Но я…

— И вы так и поступили. А мы, проследив за вами до дверей квартиры Беллы, поняли, кто является вашей следующей жертвой. Вы ведь хотели, чтобы ваш муж единолично унаследовал все состояние своего брата? С Беллой, которая тоже являлась ближайшей родственницей покойника, вы делиться не собирались?

— Не понимаю, о чем вы говорите!

— Все вы прекрасно понимаете, Ирочка, — строго произнес следователь. — Или как вас там зовут по-настоящему? Ольга Темных? Вероника Алексеева?

Когда он назвал два этих имени, Ирочка сжалась, словно от удара. Внезапно в ее глазах вспыхнул огонь ненависти.

— Будь ты проклят! — воскликнула она. — Грязная ищейка! Все равно ты ничего не докажешь!

Белла вертела головой в разные стороны, так, что она у нее едва не отваливалась.

— Ничего не понимаю.

— А вот и мы!

И с этими словами в столовую вошли две ее дочери в сопровождении своих двоюродных братьев. Увидев чужих людей, следователя, Николая без наручников и, самое главное, — воскресшего дядю Ираклия, нависшего над бледной съежившейся Ирочкой, они все дружно раскрыли рты. И теперь напоминали недоумевающих птенцов.

Следом за молодыми людьми вошел Лари. Он сориентировался быстро и закричал:

— Что тут происходит? Отойдите от моей жены!

Он уже было кинулся на защиту Ирочки, но его остановил чей-то оклик:

— Дядя Ираклий!

Лари замер на месте, обводя взглядом окружающих.

— Ираклий! Ты жив?!

Ираклий усмехнулся:

— Как видишь. Впрочем, можешь меня потрогать.

Но Лари щупать брата не стал.

— А кто все эти люди?.. Что тут делает убийца?.. Почему он не в камере? — загомонили остальные.

Видя, что без объяснений никак не обойтись, следователь заговорил:

— Во-первых, должен объяснить вам, что Николай — вовсе не убийца.

— Как?

— Он не убивал дядю Ираклия?!

Это воскликнула старшая дочь Беллы. И тут же умолкла, сама понимая очевидную глупость своего вопроса. Ведь дядя Ираклий стоял перед ней, целый и невредимый.

— Николай никого не убивал. Скажу вам даже больше: если бы Николай не проявил чуткость и оперативность, то злодейке вполне мог удаться ее ужасный план.

— Какой план?

— Устранить богатого дядюшку Ираклия и добиться, чтобы его состояние перешло к ее мужу, а после него — к ней.

— После него? То есть после меня? — подал голос и Лари. — Как это после меня? Что вы имеете в виду? Ведь я еще жив!

— Это ненадолго, — заверил его следователь. — У вашей супруги, несмотря на ее ангельскую внешность, имеется богатый опыт по устранению ненужных ей мужей.

У Лари отвисла нижняя челюсть.

— Что?

— Вы не знали, что ваша жена успела до вас еще дважды побывать замужем?

— Я? Нет! У нее был чистый паспорт! Должно быть, вы ошиблись.

— Технически это сделать нетрудно. Я имею в виду, заполучить чистый паспорт. После развода или, как в случае вашей супруги, после смерти ее мужей достаточно потерять старый паспорт. И в новом уже не будет никаких печатей о прежних браках.

Лари подавленно молчал. Кажется, известие о том, что его милая женушка вынашивала чудовищные замыслы против него самого, поразило его до глубины души.

— Увы, первые два опыта вашей супруги не увенчались успехом. То есть увенчались, но лишь отчасти.

— Как это?

— Ее мужья скончались. В первом случае ей удалось спихнуть вину на пасынка. Тот был неблагонадежен. Пил и даже употреблял наркотики. Так что следствие охотно поверило в его вину. Второй муж Ирочки умер в горной экспедиции, в маленьком поселке, где его смерть диагностировали как пищевое отравление несъедобными грибами. Но оба раза наследство, на которое рассчитывала «черная вдова», никак не оправдало затраченных на его получение усилий.

Быстро истратив доставшиеся ей деньги, в третий раз Ирочка решила «сработать» наверняка. Облюбовав в качестве жертвы Ираклия Константиновича, она выяснила его подноготную и слегка приуныла. Ираклий Константинович явно не собирался жениться. У Ирочки хватило ума, чтобы не обольщаться на свой счет. Раз уж Ираклий тридцать лет вдовел, вряд ли он на старости лет захочет изменить своим привычкам.

И Ирочка решила сделать ставку на его брата. В отличие от Ираклия, его брат пуританскими привычками не отличался. И Ирочке удалось сравнительно легко заманить Лари — сначала в свои объятия, а затем плавно препроводить его к алтарю. Первая часть плана была выполнена. Она стала законной женой и наследницей. Теперь следовало сделать из мужа богатого человека.

Ирочка взялась за дело со свойственной ей целеустремленностью. И у нее бы все получилось, как получилось в первых двух случаях (запаса яда хватило бы еще на десяток мужей), но в дело вмешалась судьба.

Тридцать лет назад Ираклий Константинович овдовел, потеряв в автокатастрофе жену и сына. Сначала его горе было огромным. Но с годами оно притупилось, как притупляется со временем всякая боль. Он смирился с утратой жены, а затем — и с утратой сына. И странные сны, где мальчик был жив и звал его, больше не снились ему. По утрам он не просыпался в слезах и почти забыл о том, что когда-то был отцом.