Анна Данилова - Crime Story № 05 [антология]

— Кто б говорил о подлости, — промямлила Арина, которой не хватало воздуха от страха. — Но почему Жанна? Что она вам сделала?

— Нос совала, — зло бросил Боб. — Да не в ней дело. В моей жене! Она решила развестись со мной. Естественно, я должен был покинуть этот дом. А как мне жить? Где? У родителей в двухкомнатной конуре?

— Но имущество супругов делится пополам…

— Она ничего делить не собиралась, — с жаром возразил он. — Дом ее, бизнес ее, даже машина, на которой я езжу, принадлежит ей! А знаешь, как она поступала? Нет, не покупала сама, а якобы папа ей дарил. Подарки не делятся. К тому же она способна купить любой суд! А я последние лет пять не работал. Ну, не нашлось для меня дела в этом убогом городе! Что прикажешь мне говорить в суде? Что я у собственной жены альфонс? Я ненавидел ее, да, ненавидел! Из-за нее мне пришлось остаться здесь, а потом и вовсе сидеть без дела.

— Но Жанна-то при чем? — напомнила Арина.

— Эта тварь науськивала Владку, доносила о моих слабостях. Я просил ее не делать резких движений, она не вняла. Жанна мне угрожала: расскажу про тебя и Ольгу, если вы не прекратите разврат! Змея. И вдруг моя жена объявила: развод, я выхожу за Эрнста. Это еще она не знала об Ольге! Хорошо, сказал я, подчиняюсь. Да мне убить ее хотелось! Но, убив жену, я сразу стал бы подозреваемым. Жанка навела бы на меня следаков. Я нашел другой способ рассчитаться и с Владой, и с Жанкой… Да, я придумал подставить Эрнста и жену. Эрнст — друг, а подлез к моей Владке. Я мечтал их засадить надолго… чтоб сгнили там…

— Тебе это удалось, — сказала Арина, кусая губы.

— С твоей помощью, — вдруг улыбнулся он. И начал наступать на нее, она пятилась назад, не зная, что он замыслил. — Арина, ты — сообщница. На суде я заявлю, что ты помогала нам. Как тебе такой вариант?

— А что я получу взамен молчания? — пошла она на хитрость.

— Все, что скажешь, — глаза его торжествующе заблестели, он чувствовал, что Арина идет на сговор. — Деньги получишь. Теперь у меня никто их не отнимет…

— Не верь ей, Боб, — отрезвила его Оля. — Она лжет и продаст нас даром.

Боб остановился, собственно, и Арине отступать было некуда, она уперлась спиной в стену. Внезапно его ладонь легла ей на нос и рот, вдобавок он придавил ее своим телом. Арина отбивалась, но в состоянии паники, когда понимаешь, что твоей жизни пришел конец, такой нелепый, такой глупый и пошлый, — это бесплодные усилия. Сквозь туман — уходило сознание — она расслышала крики:

— Стоять! Руки! Стоять!

Получив порцию воздуха, но не соображая, что произошло, Арина осела вниз. Потом она очутилась на улице, затем ее усадили в машину.

— Как вы? — заботливо спросил Зобов.

— Нормально, — прохрипела Арина. — Откуда вы взялись?

— С улицы. Мы прослушивали дом. Знаете, Арина, в такой истории, где нет полной уверенности, что не появится еще парочки убийц, надо все подвергать сомнению, чтобы не ошибиться. Мы записали ваш разговор с Бобриковым, потом ворвались…

И говорил, говорил… А ей было уже все безразлично. Арину привезли домой, на ступеньках сидел Марк.

— Коврик свяжи и положи у двери, — сказал он хмуро. — Мне как раз на нем самое место. Где тебя носило два часа?

— Марк, я дура, — всхлипнула Арина, присев рядом. — Что ты во мне нашел?

— Именно дурочку и нашел, — притянул он ее к себе. — Ну-ну, не реви. Ты опять куда-то влезла?

— Не спрашивай, Марк. Сегодня не спрашивай. Одно скажу: больше с моей стороны никаких инициатив не будет. Работа — дом, дом — работа.

— А я?

— И ты, само собой.

Она прижалась к нему теснее, наконец ощутив, что она живет и любит. Жизнь — вот какой бесценный подарок ей сделала судьба в рождественскую неделю.

— Ну вот, — сказал гид. — Перед вами — Босфор.

— Никогда я не был на Босфоре, — тут же процитировал интеллектуал Паша Семенов. — Ты меня не спрашивай о нем!

— А дальше как? — насмешливо поинтересовалась Маша Машина — такое у нее было имя, а может, она его себе придумала!

Маша не делала никаких попыток выйти из микроавтобуса, дожидалась, кто первым подаст ей руку. Первым руку подал гид. Маша оперлась на нее и, неторопливо перебирая длинными ногами, опустила себя на асфальт.

Нэсси посмотрела на нее и отвернулась.

И чего там перебирать ногами — две ступеньки всего?! Но у Маши все равно получалось перебирать, да еще так, что все мужчины немедленно кидались помогать, поддерживать, услужливо подставлять руки, плечи и другие части тела!..

— Так как там дальше, Паша? Про Босфор?

Интеллектуал Семенов не знал, как дальше, а потому радостно объявил общественности, что по Босфору идет огромный сухогруз, хотя общественность и без него отлично это видела.

— Я в твоих глазах увидел море, полыхающее голубым огнем, — неожиданно высказался гид.

Маша Машина захлопала в ладоши, приподняла темные очки, сверкнувшие вдоль оправы бриллиантовыми капельками, и глянула на гида.

— А дальше? — это Светлана Петровна спросила.

— Дальше, дальше! — подхватила Маша и кончиками пальцев слегка коснулась гидовой куртки, как бы поощряя и награждая его своим прикосновением.

— Не ходил в Багдад я с караваном, не возил я шелк туда и хну, — как ни в чем не бывало продолжил подкованный гид. — Наклонись своим красивым станом, на коленях дай мне отдохнуть!

— Браво, браво! — закричала Маша, и Верочка посмотрела на нее неодобрительно.

До появления Маши Машиной первой красавицей в компании считалась она, Верочка, и ей не нравилось, что «переменчивая толпа» уже короновала новую королеву, а про старую все позабыли!..

Хорошо, что я не королева, подумала Нэсси.

И еще она подумала так: зачем меня-то сюда понесло?! Не могла сказаться больной, что ли?! Придумать срочные дела в Москве?! Записаться на курсы повышения квалификации?!

Все романтики тебе не хватает, пояснила ехидная Нэсси-inside. Все приключений тебе хочется на собственную… м-м-м… ну, пусть будет голову! Все тебя тянет растравлять раны и скорбеть о прошлом, которое было столь прекрасным, что будущее, конечно же, уж наперед известно, таким прекрасным ни за что не станет!

Нэсси-outside нацепила на нос темные очки — Босфор сверкал невыносимо, — подошла к краю парапета и посмотрела в воду.

Вода была чиста и прозрачна до самого донышка, до плотного коричневого песка, на котором лежали заросшие зелеными бородами водорослей камни. Были камни большие и маленькие. Большие выступали над водой, и хотелось упрыгать по ним в Босфор, и зеленые бороды колыхались вокруг подсыхающих каменных лысин.

— Господи, тепло-то как! — мечтательно сказала Светлана Петровна, расстегнула дубленку и распахнула ее. — Мне не верится, что январь и всего три часа назад мы были в Москве!