Антон Леонтьев - Алхимия иллюзий

— Я тебе куплю! — заявила Вика и потребовала: — Не надо тут картин периода классицизма, где всякие Мараты умирали в ваннах, как будто позируя художникам. Так, правую руку вон туда… Да, так, чтобы был виден этот глубокий, до кости, «порез». А ногу сюда… Давай, прямо на край…

— Старость не радость, — кряхтел Виталик, выполняя повеления Вики. — Детка, тебе только в режиссуру идти, все актеры от тебя взвыли бы! — и, показав ей язык, добавил: — Ладно, извини, детка, все в порядке! Ну, так устроит?

Швырнув на труп рулон туалетной бумаги, якобы задетый в пылу драки, Вика сделала при помощи мобильного ряд снимков.

— Ты уж не перестарайся, детка! Лучшее — враг хорошего. Мы все же не сериал снимаем, а место преступления фотографируем. Немного вкривь, чуть-чуть вкось…

Вика удалила первые снимки и, последовав совету Виталика, сделала новые, именно что не идеальные.

И убедилась, что для отправки «Джеку-потрошителю» они были как раз самое то.

Виталик, придирчиво изучив снимки, вздохнул:

— Ну и рожа у меня! Кстати, что это за ужасная складка у меня на шее? Непорядок!

Вика, задержав дыхание, отправила три наиболее колоритных снимка «Джеку-потрошителю» и, убедившись, что они дошли, отложила мобильный.

— Вот с этого все и начинается! Твоя старуха-певица тоже сначала решила убрать морщину на шее, а потом пошло-поехало. Ты ведь на таких деньги зарабатываешь!

— Мне холодно, — пожаловался, вылезая из ванны, Виталик. — Думаешь, я могу смыть мейкап? Что-то лицо ужасно чесаться начало…

Вика, услышав мелодичный бряк, взяла мобильный. Пришло сообщение от «Джека-потрошителя».

— А что, если они захотят приехать и меня, так сказать, осмотреть? — произнес в беспокойстве Виталик. — Я могу попытаться изобразить из себя труп, но не обещаю, что это удастся. А, знаю! Я приму какой-нибудь сильный снотворный препарат, чтобы лежать недвижимо и не реагировать на всякого рода проверки типа щипков и ударов. А если они решат сделать контрольный выстрел в голову?

— Не забывай, у тебя там ножницы торчат, — заявила Вика, отсылая «Джеку-потрошителю» короткое «ОК». — Мне пришел ответ, что все в порядке и что они минут через тридцать заберут меня у подъезда твоего дома.

Выскакивая из ванны, Виталик заявил:

— Отлично! Значит, мы сможем не только кофе выпить, но и перекусить. А то я ужасно голоден…

Но Вика отказалась от очередной порции кофеина и некоторое время сосредоточенно смотрела на два мобильных Виталика, сиротливо лежавших на барной стойке, наконец приняла решение, поцеловала своего нареченного братца и покинула его жилище.

Спустившись вниз, к шлагбауму, она несколько минут ждала и тревожно размышляла.

А что, если они потребуют предъявить «труп», так сказать, лицом? А что, если они захотят помочь ей избавиться от «трупа». А что, если…

Вика заметила знакомый ей черный лимузин, плавно подкатывавший к шлагбауму, и быстрым шагом подошла к нему. Шофер, весь в черном и в черных же очках, вышел навстречу и приказал:

— Отдайте ваш мобильный!

Вика беспрекословно подчинилась, а шофер, нагнувшись (он был еще и в черных перчатках!), ловким движением отстегнул ей браслет со щиколотки. А затем распахнул перед Викой дверцу салона.

— Вас ждут! — произнес он, и, только усевшись в автомобиль, Вика поняла, что там она не одна.

На нее, мерцая арктически-ледяными глазами, смотрел Виктор Титов.

Автомобиль тронулся в путь, и Вика, сунув руки в карманы и напрягаясь, спросила:

— Куда мы едем?

Титов, усмехнувшись, заметил:

— Косачева, такие вопросы надо вообще-то задавать до того, как садишься в неизвестное транспортное средство, а не потом. Потому как не исключено, что тебе уже не суждено покинуть оное — во всяком случае, живой!

Глядя лишь вперед, на отделявшую их от шофера темную перегородку, Вика спросила:

— Мне готовиться к тому, чтобы умереть?

— Да нет же, Косачева! — ответил Титов. — Ты прекрасно справилась с заданием! Просто прекрасно. Как я, собственно, и ожидал. Ведь помнишь — я поставил именно на то, что ты кокнешь своего «голубенького» дружочка. И я выиграл!

Вика чуть расслабилась, а Титов тыкал ей под нос телефон, демонстрируя на дисплее фото «трупа» Виталика.

— Ну ты и зверь, Косачева! Засадила ему ножницы прямо в глаз?

— Ты недоволен? — спросила Вика.

А Титов, пряча мобильный, заявил:

— Нет, я в восторге! Правда-правда! Не надо ждать от меня новых сюрпризов. Моя Вичка и я держим наши обещания. Мы едем сейчас в особняк. Разве ты не поняла, что твой сынок все время содержался там, просто в другом помещении? Их там, в этом, как ты правильно отметила, замке тьмы , чертова уйма!

Еще не веря, что все сработало, Вика вздохнула. И вдруг ощутила слезы, предательски закапавшие из глаз.

— Ах-ах, Косачева, только не надо разводить сырость! Не люблю я этого, сама знаешь, ой как не люблю! Черт, даже платка нет, хотя кто в наше время носит с собой платки из ткани? И бумажной салфетки тоже. Может, тебе мои труселя предложить?

Автомобиль тем временем, набирая скорость, мчался по Кутузовскому проспекту. Вика замерла, а Титов вкрадчиво продолжил:

— Ну, как тебе предложил трусы своего «ночного приключения» твой дружок Виталик. До того, как вы позвали гримера, чтобы он его превратил в труп, чьи фото ты нам и скинула, Косачева…

Вика рванула дверцу, но та была, естественно , заблокирована.

— Думаешь, мы вконец идиоты? Точнее, я совсем идиот, Косачева? Я же сказал, что выиграл пари, только не то, которое мы заключили с моей Вичкой в твоем, Косачева, присутствии, а без тебя. Потому как я не сомневался, что ты решишь «обуть» нас, и оказался прав. Вичка, моя Вичка, отчего-то считала, что ты честнее. Но я тебя знаю как облупленную, Косачева.

Честнее — в понимании этих монстров значило убить дорогого для нее человека. А «обуть» — оставить дорогого для нее человека в живых.

Автомобиль несся вперед, как молния, Вика понимала, что спастись не получится, и напряженно размышляла о том, что сейчас будет.

И не столько с ней, сколько с Павликом. С Сашей. С Виталиком.

Ну, и с ней самой тоже…

Она снова решила, что может манипулировать манипулятором, а он в итоге манипулировал ею, наивно решившей, что сможет манипулировать манипулятором.

Как-то так…

— Удивлена, что я в курсе? Ну, это же элементарно, детка, как сказал тебе твой дружбец-«голубец». В ножном браслете установлен мощный микрофон. Как и вирус-шпион на твоем мобильном, который ты во время визита в наш замок тьмы сдала и получила потом обратно — с незаметно для тебя инсталлированной туда программой, которая помогла нам быть в курсе того, с кем и о чем ты ведешь беседу, Косачева.