Татьяна Василевская - Дом у скалы. Ангел, который меня оберегает

После убийства профессора, Данионитас решил, что нужно снять деньги со счетов, найти банк, в котором находится ячейка, ключ от которой спрятан в книге, и уехать теперь уже из России, в какую-нибудь теплую страну, купить дом и жить в свое удовольствие. Но сначала он решил выждать, пока уляжется история с профессором. Потом, когда, вроде бы можно было уже уехать, он решил, что вначале необходимо решить вопрос с ячейкой. Он даже не знал, что в ней. Это стало для него навязчивой идеей. Конечно, он мог уехать и сколько угодно пытаться решить, эту загадку, там, где он решит обосноваться. Но он вбил себе в голову, что раз ему повезло с решением первой части ребуса здесь, то и оставшуюся, наиболее таинственную часть загадки он должен отыскать, находясь здесь же. Проходили дни, месяцы. А решения не находилось. А потом Данионитас заметил, что его дом снова кто-то обыскивал. Вероятно, я, что-то положил не так как нужно, когда был в доме. Он был помешан на чистоте и порядке, замечал любую мелочь. Когда он понял, что в его доме кто-то побывал, он сразу же решил, что искали книгу. Нужно было срочно уезжать. Но ему нужно было несколько дней, что бы завершить дела. Он решил на это время спрятать книгу. Но так, чтобы никто не мог догадаться, где она, и в то же время в любой момент он сам мог бы ее забрать, в случае необходимости. Он отнес книгу к соседке. Художнице. Расписал, какие в ней чудные репродукции. И оставил на время у нее, зная, что она очень бережно относится к чужим вещам. На всякий случай сам он переселился в гостиницу, на оставшееся до отъезда время. Дом он хотел продать, уже после отъезда, что бы не вызывать подозрений.

— Кто живет в доме где ты оставил книгу? — спросил мой знакомый.

Данионитас ответил, что сама художница и двое ее сыновей. Он сказал, что они еще маленькие. Старшему лет десять, а младшему, наверное, семь-восемь.

— Я потратил больше пяти лет, мразь, что бы найти тебя. Ты дал слово умирающему и не исполнил его. Ты знаешь, что это грех? — сказал мой знакомый и сильно ударил его. Данионитас закричал и начал умолять простить его. Он пообещал отдать все, что у него есть.

— И, что же у тебя есть? — сказал мой знакомый. — То, что ты украл у меня в десятки раз больше всех твоих жалких сбережений, которые ты старательно копил всю свою жалкую жизнь. Знаешь, что хранится в банковской ячейке, секрет которой ты безуспешно пытался разгадать?

Несмотря на то, что Данионитас был страшно напуган и испытывал сильную боль, в глазах его загорелось любопытство. И алчность.

— Там лежат бриллианты почти на три миллиона долларов. После того, как я забрал их у ювелира, я передал их моему другу, и он положил их в банк. А знаешь, почему ты так и не разгадал, в каком банке находится ячейка? Потому, что в книге не было этой информации. Мы заранее договорились, в каком банке будут камни и какое кодовое слово нужно сказать, что бы открыть ячейку. Мой друг любил сказки, просто обожал. Кодовое слово было — «сим-сим откройся». — Он захохотал. Это было так страшно. — Я считал это глупым, но, с другой стороны, какая разница. Ему так захотелось. В конце концов, это даже смешно, правда? Так просто и никогда не придет в голову. Согласен?

Потом, он выстрелил. Я почувствовал ужас. Мне уже было все равно, что я должен денег. В тот момент не было никого страшнее, чем мой знакомый, стоящий с пистолетом в руке. Если бы я мог незаметно уйти, я без оглядки бросился бы бежать. И, наверное, уехал бы в тот же вечер. Не важно, куда, лишь бы подальше от этого человека, от всего этого. Но я не мог сбежать. Он убил бы меня.

— Пошли, — сказал он, — нужно забрать книгу.

Мы пошли пешком. Данионитас рассказал, как пройти к дому художницы. Я шел как в тумане. Мне казалось, что мы идем уже целую вечность. Впереди, в сумерках показались какие-то темные постройки. Когда мы подошли ближе, это оказалось какими-то полуразвалившимися сараями. Данионитас говорил про заброшенную ферму, видимо это была она. Мой знакомый остановился.

— Когда придем к дому, ты позвонишь в дверь и представишься каким-нибудь страховым агентом. Нужно отвлечь женщину. И прекрати дрожать! Иначе она сразу заподозрит, что что-то не так, — сказал он.

— А, что будет с ней и с детьми? — спросил я. Я уже догадался, что он ни перед чем не остановится. Но участвовать еще в одном убийстве я не мог. И тем более в убийстве детей…

Подозреваемый тяжело дышал. Глаза его горели лихорадочным блеском. Бобров налил ему еще воды.

— Спасибо, — поблагодарил мужчина и снова выпил все до капли. — После того, как я спросил про женщину и детей, он ухмыльнулся, и у меня мороз пошел по коже.

— Посмотрим по обстоятельствам, — ответил он, но в его глазах я видел правдивый ответ. И еще я понял, что меня он тоже убьет. Я ему тоже уже не был нужен.

— Нельзя убивать детей, — сказал я, понимая, что на него это не подействует. Но я пытался хоть чуть-чуть потянуть время, чтобы что-нибудь придумать, чтобы остановить его. — Дети ни при чем.

— Не забыл, про свой долг? Как думаешь, что будет с тобой, если не вернешь деньги в срок? Так, что ты лучше за себя переживай, — глядя на меня с угрозой, сказал он.

И тут, на меня, что-то нашло. Я бросился на него. Что-то хлопнуло, совсем тихо. Я почувствовал страшную боль в руке. Я понял, что сейчас я умру. У меня был нож. Я все время носил его, с тех пор, как тот, кому я был должен начал мне угрожать. Я себя чувствовал с ножом в большей безопасности, хотя и понимал, что это глупо. Я знал, что сейчас он убьет меня. От боли и страха я почти ничего не соображал. Я схватил нож и ткнул им вперед, наугад, надеясь попасть в него, остановить. Я даже не ожидал, что вообще попаду в него. Я почувствовал как его рука, ухватившая меня за плечо разжалась и он начал оседать на землю. Несколько минут я не мог двинуться с места. Я испытывал ужас, облегчение, страшную боль, слабость. Все чувства перемешались. Мне казалось, что я во-вот потеряю сознание. Я оторвал кусок своей рубашки. Перевязал руку. Мне кажется на это ушло несколько часов, хотя, наверняка, прошло минут десять. Потом я забрал у него документы, бумажник, сотовый и пистолет. И пошел к дороге.

Когда я добрался до дороги, сил у меня не осталось. Я не стал возвращаться в дом Данионитаса, потому, что не мог себя заставить, вновь побывать там, зная, что он сам в доме… Да, думаю я бы не смог вести машину, в таком состоянии. Но мне повезло. Через несколько минут около меня остановилась машина. Водитель предложил меня подвезти. Он заметил, что мне нехорошо. Предложил поехать в больницу… Я не мог… Он хорошо разглядел меня. Он бы обязательно догадался… Я не мог оставить его в живых. Понимаете? Мне пришлось…

Мужчина заплакал и сидел, раскачиваясь вперед назад, глядя перед собой пустым взглядом. Огонь в его глазах угас. Сейчас он напоминал тряпичную куклу. Отсутствие какого-либо выражения на лице. Глаза потухшие, безжизненные.