Н Борисов - Будни милиции

— Вы же понимаете, — сказал он без характерной для него застенчивой улыбки, — на меня и так уже начальство косится за потерю документов. А тут еще постоянные отлучки. — Он недоуменно пожал плечами.

— Ваши страдания кончились, — заверил я его. — На этот раз мы действительно нашли вашего грабителя.

Кротов бросил на меня молниеносный взгляд, но уже через секунду лицо его вновь приняло недовольное выражение.

— А почему вы так в этом уверены?

— Да он почти сознался. Правда, за несколько минут до того, как его задержали, он успел выбросить ваши документы. Но у нас есть веские доказательства, что это сделал именно он.

По моему звонку в кабинет ввели небритого, совсем еще молодого мужчину. Он с мольбой уставился на Кротова, от которого теперь зависела его судьба.

— Вот он, ваш грабитель, — сказал я. — Считайте, что здорово повезло. Что же касается вас, гражданин Трегубов, то вы еще не рассказали о ваших сообщниках. Запирательство только усугубит вашу вину.

Я искоса посмотрел на Кротова. На его лице выступили красные пятна.

— Что с вами, Николай Александрович, вы не рады?

— Да рад, конечно, рад, — ответил он поспешно. — И что будет дальше?

— Дальше? Как обычно. Вам отдадут ваши документы и деньги, а что касается гражданина Трегубова, то его дело будет передано в суд. Я думаю, лет пять-шесть ему не миновать. Жалко, конечно, его жену с ребенком. Трудно будет им без него. Но ничего не поделаешь. Трегубову нужно было раньше вспомнить о своей семье. На суд мы вас еще вызовем, а пока подпишитесь под протоколом об опознании.

Кротов, не глядя, ткнул вечную ручку в указанное мною место и направился к выходу.

— Да, кстати, — сказал я, когда он уже открывал дверь, — посмотрите все-таки на найденные нами документы. Может быть, это вовсе не те документы, которые отняли у вас ночью грабители, а те, которые на день раньше бросила в печку Валентина Беликова.

Кротов замер, посмотрел мутным взглядом на меня, на облокотившегося в непринужденной позе на стол мнимого преступника, дрожащей рукой поправил галстук и рухнул в стоявшее у самой двери кресло…

Много преступников видел я за время работы в милиции, но с таким мелким, подлым негодяем, как Кротов, мне, пожалуй, встречаться не приходилось.

История его ограбления на самом деле выглядела так. За несколько лет до описываемых событий на одном из заводских вечеров инженер Кротов познакомился с юной, восторженной девушкой Валей Беликовой, только что окончившей техникум. Самая близкая ее подруга Люда Воронова, на два года раньше закончившая техникум, прожужжала ей все уши о лаборатории в которой работала, об интереснейших людях, с которыми ей пришлось там встретиться. Чаще всего она упоминала фамилию Кротова, «умнейшего человека и талантливого инженера». Валя давно просила Люду взять ее с собой на заводской вечер и показать ей наконец своих сослуживцев. На вечере Люда познакомила ее с Кротовым, и Валя, улучив подходящую минуту шепнула подруге, что он действительно прелесть и что Люда нисколько не преувеличивала. Кротову тоже понравилась, восторженная и очень хорошенькая девушка. Ему удалось договориться с ней о встрече…

Ухаживал он красиво — цветы, подарки, окружил заботой, вниманием. Очень сложно Кротову было выкраивать время для встреч с Валей, но жена слепо верила ему, его постоянным «задержкам на заводе». Разумеется, Люда Воронова была в курсе стремительно развивающихся отношений между Кротовым и ее подругой. Она даже покровительствовала влюбленным, считая, что это укрепит ее положение в лаборатории, сделает Кротова в какой-то мере зависимым от нее. Поэтому Воронова скрыла от Вали, что Кротов женат.

Когда же отношения между Валей и Кротовым зашли слишком далеко, Воронова испугалась и сделала попытку прервать их, но было уже поздно: Валя любила Кротова сильной, чистой любовью, которой каждая женщина любит, может быть, раз в жизни. Николай Александрович предусмотрительно, не дожидаясь, пока это сделает Люда, сам сказал Вале, что женат, но любит только ее, всю жизнь мечтал только о ней, и развод его — лишь вопрос времени. В отделе никто не подозревал о двойной жизни инженера Кротова, а Люду Воронову он заставил молчать, переведя в свою группу и повысив ей зарплату.

Валя мучилась ужасно. Сначала она беспрекословно верила каждому слову Кротова, потом подозрения, что он не выполнит своего обещания, муки ревности стали одолевать ее.

Надежда на то, что он все-таки когда-нибудь перейдет жить к ней, была для Вали как соломинка для утопающего. Валя верила и надеялась, что, если Кротов разведется и женится на ней, все будет у них хорошо. Между тем Кротов и не думал разводиться. Но не любовь к жене и сыну останавливали его. Больше всего на свете его пугали возможные неприятности на работе. Рисковать своей безупречной репутацией и будущей карьерой он был не намерен. С другой стороны, связь на стороне с молодой и красивой, страстно влюбленной в него девушкой льстила его самолюбию, придавала ему вес и значительность в собственных глазах.

Валя продолжала настаивать на разводе. Кротов придумывал разнообразные отговорки, хитроумные проволочки, но прошел еще один назначенный срок, а все оставалось по-прежнему. К тому же Валя уже немного наскучила Кротову, да и связь становилась опасной. Жена начала подозревать и время от времени звонила на работу, проверяя, на месте ли он и почему задерживается.

Тщательно все обдумав, Кротов решил еще раз встретиться с Валей, забрать свои документы, которые он за два дня до этого оставил у нее, и объяснить ей, что между ними все кончено.

Объяснение было длительным и тяжелым. Узнав о том, что ее ожидает, Валя в отчаянии и истерике схватила пакетик с документами и бросила его в пылающую печь. Кротов попытался спасти их от огня, но девушка встала между ним и печкой. Отталкивая ее, он споткнулся, упал и ударился об угол шкафа, отчего его шея украсилась здоровенным синяком. Пока он поднимался с пола, его документы уже успели превратиться в золу.

Свет сразу стал немил Кротову. Он на секунду представил себе, что его ждет, когда узнают о пропаже документов, а самое главное, о том, как это произошло. И тогда Кротов решил заявить в милицию, что его «ограбили».

Когда Кротов ушел, Валя обнаружила, что по ошибке сожгла в печке не документы Кротова, а пакетик со старыми семейными фотографиями.

Первый гнев ее прошел, остались только боль и опустошенность, и не было сил еще раз встречаться с этим человеком, слышать его лживый голос, видеть холодное равнодушие на его лице. Несколько дней документы пролежали у нее а потом, когда насмерть испуганная Воронова сообщила Вале, что документы разыскивает милиция, она решила поскорее избавиться от них.