Анна Данилова - Любовь насмерть

— Майя… Ты застрелила ее…

— Я нацелила на нее пистолет и приказала рассказать мне всю правду о той грозе… Расскажешь правду, сказала я, я тебя отпущу. И она призналась мне. Сказала, что ненавидела сестру всю жизнь, завидовала ей и все такое… Мерзкая история.

И тогда я совершила одну ошибку. Я перестала контролировать себя. Я стала кричать на нее, обзывать самыми последними словами, кричала, что она, убив свою сестру, чуть не убила и моего сына, который едва пережил эту трагедию! Но была ночь, наши крики (а она тоже кричала, но от страха, она даже обмочилась!) разносились по всему лесу, и люди из самого близкого коттеджа услышали нас, и когда я, достав пистолет и выстрелив в Соню, вдруг увидела бегущего по дороге к нам человека, что поняла, что это конец! Что меня сейчас увидят, и я надолго сяду. А мой сын, у которого и без того хрупкая психика, останется совсем один. Я не могла этого допустить, и когда этот мужчина приблизился ко мне с криками «Что случилось?», я выстрелила и в него. Он упал, так тяжело рухнул, на бегу, на скорости, я еще подумала тогда, что он мог сломать ногу… Я даже не соображала тогда, что он был уже мертв и ему все равно, что у него сломано.

— И это ты забралась ко мне в спальню, взяла ключи от машины, завела ее и поехала туда, где бы ее могла засечь видеокамера…

— Да, Марк. Ночка такая выдалась. Все должны были заплатить за ту боль, что причинили нам с Гришей. Подставить тебя входило в мой план. Все, что я могла для тебя сделать, — сделала. — Она нехорошо улыбнулась.

— А шляпа, широкополая… Человек, который сидел в машине, был в шляпе… Не думаю, что это была ты…

— На мне была бейсболка. Я нарочно ее надела, чтобы те, кто будет искать убийцу Сони, увидели как бы тебя в твоей машине.

Моя примитивная уловка с широкополой шляпой сработала — Майя призналась, что была в бейсболке.

Послышался звук шагов, в кухню вошел Фима. Он посмотрел на меня так, как смотрят на приговоренных к смертной казни. С сочувствием, болью, состраданием. Достал из холодильника водку, налил себе в стакан. Выпил.

— Это ведь ты ее нашел, вычислил… — Мне стало стыдно, что я недооценил способности своего друга.

— Вы все рассказали? — обратился он к Майе.

— Почти, — вздохнула она.

— Это она была у тебя в лесу и перевернула весь дом, деньги искала. Они хотели с сыном сбежать, а денег не было. Хотели купить паспорта и сбежать в Албанию. Хотя понятия не имею, почему именно туда. Но потом решили, что это слишком сложно, и купили квартиру на окраине Питера.

— Деньги… Вот что ты искала у меня дома! Часы, перстень… Зачем ты его надела, когда пришла на встречу в кафе?

— Забыла снять. — Она развела руками.

— А знаешь, чья кровь на твоем ковре в квартире? Сожительницы Туманова! Уж не знаю зачем, но она пришла к тебе как раз тогда, когда там орудовала твоя жена, искала деньги.

— Вот с удовольствием познакомилась с твоей очередной любовницей, разбила ей лицо!

Я был поражен. И зачем Ольга приходила ко мне? Хотела закрепить наши отношения? Или просто захотелось насолить Туманову?

— Ты всем представляешься художником? — хрипло рассмеялась Майя. — Кобель ты, Марк. Надеюсь, что твой сын вырастет порядочным человеком.

— Ты из тюрьмы будешь его воспитывать?

Конец этой истории дурно пах. Мое предательство, болезненное желание Гриши отомстить за смерть своей невесты, самопожертвование Майи…

— Майя, думаю, вам лучше принять душ и лечь спать, — тоном, не терпящим возражения, приказал Фима и вышел, чтобы проводить ее.

Вернулся, сел напротив меня.

— Кто еще знает о ней? — спросил я то главное, что беспокоило меня.

— Никто.

— А Ракитин?

— Говорю же — никто.

— Но как ты ее вычислил?

— Я же с самого начала говорил, что тебя подставил кто-то близкий. Тот, кто хорошо тебя знает и у кого на тебя зуб. Но искать я ее начал после того, как узнал, что она продает квартиру. Так поступают люди, которым позарез нужны деньги. Она же выкачивала из тебя через Гришу большие суммы. Но, по их легенде, выходило все наоборот — что денег у них якобы много, что появился какой-то там «испанец», что они собираются переехать в Коста-Бланка! Слишком уж сказочно все преподносилось. Однако когда я нашел ее, увидел, то понял, что никакого молодого любовника, а тем более мужа у нее нет и быть не может. Ты видел, как она выглядит? А как одевается? Ну и перстень с агатом, конечно, который и я заметил на ее пальце, сделал свое черное дело. Он же был в списке украденных из твоего лесного дома вещей.

— Фима, что делать-то? Ведь двойное убийство! Ей дадут по максимуму!

— Я попросил сделать экспертизу следов обуви рядом с твоими воротами… Плюс отпечатки пальцев на коробке с «Эналаприлом». Что, если представить все так, что это Зоя застрелила соперницу и случайно пальнула в Макса?

Я почувствовал, как по лицу заструился пот. Тот, кто разыграл эту драму там, наверху, был просто гениальным драматургом.

— Что, маловато улик против нее?

— Маловато, — посетовал Фима. — Вот если бы найти свидетеля, который видел в ту ночь Зою, направляющуюся к твоему дому…

Я ушел, вернулся и положил на стол пакет с шарфом. Жестом фокусника извлек тончайшую пеструю шаль и повесил ее на спинку стула. Сейчас было самое время рассказать про Вершинина.

Мысленно я уже убеждал его, человека, взявшего с меня слово не привлекать его к даче свидетельских показаний, помочь следствию. Я рассказал Фиме и об этом.

— Да, я знаю, есть такой сорт людей, для которых самое важное в жизни — это их спокойствие. Им наплевать на всех.

— А где, спрашивается, Зоя взяла пистолет? — спросил я Фиму. — Как с этим быть?

— Там же, где взял Гриша, — купила через знакомых. Это сейчас, к сожалению, не проблема.

Я снова отлучился и вернулся еще с одной вещью, от которой мне и без того хотелось поскорее избавиться.

— Вот, держи, я взял его из письменного стола Вершинина, — признался я Фиме, рассказав ему, зачем я это сделал.

— Ты хочешь сказать, что хотел мне помочь? — расхохотался Костров. — Думал, что в случае, если мы с Ракитиным не найдем убийцу, то раскрутим сюжет с Зоей? И что сможем шантажировать Вершинина его же пистолетом, чтобы он только дал эти самые признательные показания? Ну ты даешь, Марк!

— Но ведь пригодился же пистолет! Я уверен, что теперь-то уж Вершинин точно подтвердит, что видел в ту ночь Зою. Мы-то с тобой знаем, что она наверняка приходила ко мне просто за выпивкой, шаталась вокруг дома, стучала во все двери, чтобы я услышал ее, открыл бар и продал ей бутылку. Тогда и наследила своими каблуками, и шаль потеряла, и таблетки выронила. Но все же уцепятся именно за другую версию, будто бы она и убила молодую соперницу и, случайно, Макса.