Юлия Алейникова - Анонс для киллера

«Путешествие во времени», — думала про себя Женька, разглядывая каменные вазы, бронзовые с хрустальными подвесками жирандоли, мраморные головки Амуров и Психей, каминные часы старинной работы и прочие атрибуты музейного убранства, пока на пороге не появилась Клавдия Матвеевна.

Старуха теперь выглядела совсем иначе, под стать музейному залу. В бархатном, вышедшем из моды платье, ярко, даже, пожалуй, вульгарно накрашенная, с массивными старинными украшениями и пышно уложенными волосами.

«Полный улет», — решила про себя Женька, рассматривая этот ходячий анахронизм, намертво застрявший в эпохе застоя. Но вслух делиться своими соображениями не стала.

— Смотри вот, — гордо протянула бабка Женьке открытый альбом, усаживаясь рядом с ней на банкетке. — Это вот свадьба наша. Показала она первую большую черно-белую фотографию. — Платье у меня было из Дома мод, на заказ шили, — объясняла Клавдия Матвеевна, указывая на тюлевое, до пола платье, украшенное огромной хризантемой на груди. — А туфли югославские, Семен Абрамович доставал, — показывая на торчащий из-под платья носок белой туфли, объясняла бывшая «меховая королева».

Женя согласно кивала, не забыв рассмотреть стоящего рядом с красавицей невестой невысокого, кругленького, изрядно полысевшего жениха, с маленькими, хитро сощуренными глазками. Жених был лет на двадцать старше своей избранницы.

Сама Клавдия Матвеевна на фото была совсем юной, лет двадцать пять, не больше. Стройненькая, но с формами, большеглазая, с гордой осанкой и уверенным, каким-то слишком взрослым, многоопытным выражением лица.

— Семен Абрамович, покойничек, — ткнула на изображение супруга толстым, украшенным черной каймой, мозолями и огромным перстнем с рубином пальцем Клавдия Матвеевна. — А вот это директор гастронома, а вот рядом с ним завкниготоргом, а это товаровед с базы, — перечисляла присутствующую на торжестве советскую «элиту» с тяжелыми, полными сожаления вздохами хозяйка.

— Да-а, — поддакнув, протяжно вздохнула Женя, пытаясь подавить зевоту и соображая, как бы потактичнее перевести беседу с покойного Семена Абрамовича на покойного Алексея Девятова. — А как вы в этом дачном поселке оказались? Раньше вроде бы участки на предприятиях распределяли? — нашлась наконец Женя.

— Так оно и было, — кивнула Клавдия Матвеевна. — Поселок этот НИИ какой-то строил, турбиностроения и тонкой механики, кажется, а Семен Абрамович директорской жене и теще как раз шубы шил, а самому главному ушанку черно-бурую, вот меня туда уборщицей и устроили. Фиктивно, конечно, — многозначительно улыбнулась она. — Я в этом НИИ только раз один и была. И вот так вот мы этот участок и получили.

— А у соседей ваших Девятовых, там, выходит, работал кто-то? — продолжала клонить в нужное русло Женя.

— Дед, — кивнула вдова. — Они там все шибко умные, то кандидат, то доктор, а жили всю жизнь, — Клавдия Матвеевна презрительно сплюнула на ковер, — пальто приличного ни у одного не было. Машину первую вот только после перестройки купили.

— Значит, у Алексея это было наследственное? — спросила Женя. — Кто бы мог подумать, что фармацевт теперь такая опасная профессия? — произнесла она загадочно. — Ведь целый заговор, миллиардная история.

— Да вы что? С деньгами что-то? Неужто миллиард Алексей украл? — тут же забывая про альбом, встрепенулась Клавдия Матвеевна.

«Да, деньги, они и в Африке деньги», — удовлетворенно отметила Женя, нашедшая наконец нужную чувствительную точку в бронированной вдове скорняка.

— Нет. Он у них не деньги украл, а разработки, которые миллиарды стоят, — заговорщицки понизив голос, проговорила Женя. — Они за ним охотиться начали, денег платить не захотели, так думали отобрать. Квартиру обыскивали, родственников запугивали, а все зря. Он так хорошо их спрятал, что они до сих пор их найти не могут. Убили его, идиоты, а документы-то тю-тю!

— Ты смотри, какой ухарь оказался! — искренне восхитилась Клавдия Матвеевна. — А так и не скажешь. Ну ты подумай. — Вдова почесала пятерней усы и с недоумением взглянула на Женьку. — Да как же его убили, если он консервами отравился?

— Эх, Клавдия Матвеевна, — покачала головой Женька, словно дивясь на наивность вдовы. — Это ж предприятие фар-ма-цевти-ческое! Там они какой хочешь яд синтезируют, да и потом, что, врачи больно тщательно разбирались? Приехали, посмотрели, банка с грибами открыта, покойник лежит, симптомы вроде схожие, ну и выписали заключение, что отравился консервами, — с видом заправского эксперта объясняла Женя.

— Ну ничего себе! — всплеснула руками вдова. — А от меня-то чего надо?

— Доказательства, — значительным тоном произнесла Женя. — Вы последний визит Алексея хорошо запомнили? Когда приехал, с кем, были ли у него гости? Что было в комнате, когда вы его нашли, как он выглядел, в какой позе лежал? Это все очень важно, каждая деталь, а у вас глаз алмаз.

— Да-а. Это правда, — согласилась Клавдия Матвеевна. — Помнится, я всегда по человеку сказать могла, будут у Семена Абрамовича с ним неприятности или нет. Всех насквозь видела, и на лица у меня память, как у сотрудника НКВД. Так Семен Абрамович шутил, — не преминула похвастаться вдова. — Потому мы с Семеном Абрамовичем тихо прожили без всяких ОБХСС, рэкетиров и прочих радостей. Потому как я их всех за сто верст чуяла. Меня не проведешь!

— Это просто удача, Клавдия Матвеевна, что мы с вами встретились, — искренне заметила Женька. — Вы мне теперь в точности поможете восстановить всю картину преступления, — уверенно проговорила она.

— Ну уж и не знаю, чтобы всю, — протянула озабоченно Клавдия Матвеевна, вновь почесывая пятерней усы. — Но, в общем, приехал Алексей один, в пятницу утром, я еще удивилась, что в будний день. Спросила. Он мне говорит, что за свой счет день взял, поработать надо в спокойной обстановке. Я, конечно, не поверила, думала, девицу какую-то ожидает. Бывало такое у него, — сосредоточенно нахмурив брови, рассказывала вдова. — Я полдня в огороде просидела, но никто к нему не приехал. Ну, мне-то что? Я до четырех в грядьях повозилась и сериал свой смотреть пошла. Потом чеснок обрезала, затем криминальные новости были, после я спала, а уж вечером, совсем стемнело, в окно видела, как Алешка у себя на веранде в темноте чего-то шастает. — Тут она сделала паузу, снова почесала усы и, с сомнением взглянув на Женьку, спросила: — Может, документы енти под полом он прятал?

— Вряд ли, — покачала головой Женька. — Они бы нашли. Наверняка всю дачу обшарили. А откуда у вас его дом виден? — с интересом оглянулась она на окно у себя за спиной. Там, кроме сада и забора, видна была лишь соседская крыша.

— Так со спальни, со второго этажа. Мне оттуда все видать. А он в этот приезд и окон не зашторивал. Так сидел, — пояснила соседка.