Евгений Анфимов - Расследование ведет майор Анискин

— Ну, так что, отпускать? — спросил один из сержантов. Рукосуйко закивал:

— Если что, приду по первой повестке!

— С учётом того, что я вам не верю, гражданин Рукосуйко, — сурово ответил Анискин, — будет лучше, если вы отправитесь в камеру. Фальшивомонетничество — весьма серьёзное преступление.

Выяснилось, что Рукосуйко действительно был в США, но встречался там не с деловым партнёром, а с местными мошенниками, которые хотели организовать сбыт фальшивых денег в России. Однако им не повезло: попалась очень бдительная кассирша, а Рукосуйко не сумел выставить себя жертвой.

Почему Анискин не поверил его рассказу?

«Уазик» с Анискиным и Сидоровым несся по одной из городских улиц. Милиционеры спешили на вызов — в одном из магазинов произошла кража. И вдруг, когда до места преступления оставалось всего пару кварталов, неподалеку от моста «уазик» встал в глухую пробку. Вокруг скопились автомобили, их владельцы нетерпеливо гудели клаксонами, а самые привычные ко всему уже выключили двигатели, чтобы не гонять их вхолостую. Овес нынче дорог! Точнее, бензин.

Милиционеры выскочили из «УАЗа» и побежали к мосту, где, судя по всему, и находился источник затора. И вправду — перед эстакадой встала здоровенная фура, шофер которой растерянно ходил у своего грузовика.

— Что случилось? — поинтересовался Анискин, вытирая пот со лба — было безумно жарко. — Почему мешаете проезду автотранспорта?

— Дык это-самое, — огорченно ответил водитель фуры, — сегодня ехал с металлом на завод, спокойно прошел под мостом. А сейчас обратно порожняком иду — уперся верхом тента. Сантиметров двадцать всего-то и не хватает, чтобы проехать. Как быть-то?

— Задом, задом сдавай! Освобождай проезд! — кричали на шофера доброхоты, повылезавшие из своих автомобилей.

— Как я задом сдам? — огрызался водила. — Вы ж меня сами подперли, да даже если освободите мне путь, у меня ж не легковушка! Я задним ходом на такой крутой склон въехать не смогу!

— Кран нужен! — авторитетно заявил какой-то мужичок в кепке. — Я слышал, что у металлических мостов есть люфт. Надо подцепить мост тросом и его немного приподнять!

— Где я кран-то возьму? — вопил в ответ шофер фуры. — Да и не пробраться ему сюда — вы же все подъезды заняли!

— Я вызываю ГАИ! — истерила женщина в темных очках. — Я опаздываю на деловую встречу! Тебя прав лишат!

— ГАИ не помешает, — поддержала ее другая дама. — В конце концов это обязанность инспекторов — поддерживать порядок на дороге.

— В общем, безвыходная ситуация, — констатировал мужчина в кепке. — Похоже, мы застряли тут навечно!

— Я не могу опаздывать! — продолжала женщина в темных очках и, взвизгнув, обратилась к Анискину: — Вы же милиция! Ну, сделайте хоть что-нибудь!

— Спокойно, мадам! — сурово ответил Анискин. — Мы всегда на страже порядка. Сейчас все урегулируем.

Майор и лейтенант подошли к водителю фуры и, несколько раз обойдя ее, о чем-то пошептались. Затем они немного поколдовали над грузовиком, и уже вскоре шофер забрался за руль и, пусть и с трудом, проехал под мостом, сопровождаемый криками «ура!». Экзальтированная дама в темных очках попыталась броситься на шею Анискину:

— Товарищ милиционер! Дайте я вас поцелую! Вы такой умный! Настоящий полковник!

— Это лишнее, гражданочка, — сурово ответил Анискин, но затем все же расплылся в улыбке. — К тому же я не полковник, а майор.

Кстати, кражу в магазине наши герои, оперативно прибывшие на место преступления, раскрыли по горячим следам. Вот что значит — выигранное время!

Каким образом Анискин помог разрешить дорожную ситуацию?

Бизнесмен Кропотов заглянул к майору Анискину и поведал свой новый гениальный план обогащения:

— К нам в город приехал бизнесмен мирового уровня американец Джон Артфул. Он на свои средства организовал бал для деловой элиты (шикарный, надо сказать!), а заодно поведал о своих планах. В нашем городе он открывает филиал своего фонда «Артфул энд К», одного из самых успешных в своем роде. Он показал графики роста акций, там совершенно неправдоподобные цифры! Его специфика — фонды в развивающихся странах, к которым Джон относит и Россию. В общем, малазийцы, вложившие деньги в его компанию, получили почти 100 % годовой прибыли. Филиппинцы — 90 %. Китайцы — 80 %. Мистер Артфул считает Россию очень перспективной и предложил нам купить акции его корпорации. В первый год, как он полагает, прибыль будет не меньше, чем в Малайзии!

— Попахивает надувательством, — насторожился Анискин.

— Понимаете, сосед, он показал нам все документы. У Джона масса офисов по всему миру. Он на короткой ноге даже с президентами многих стран. Я тоже не поверил, если бы лично не видел фотографии! В общем, я сейчас еду к нему на встречу и собираюсь вложить крупную даже для меня сумму. Тем более все мои знакомые уже купили акции корпорации мистера Артфула. Многие вложили едва ли не все, что у них было. А это, поверьте, сосед, очень и очень немало!

Вскоре Кропотов и Анискин прибыли в съемный офис мистера Артфула. Расположенный в центре города, он впечатлял, видно было, что арендатору он обошелся в копеечку. Секретарша (разумеется, ноги от ушей!) проводила посетителей в кабинет к хозяину. Крепкий, великолепно одетый мужчина неопределенного возраста (на вид — лет пятьдесят, но, может быть, и гораздо больше) пригласил Кропотова к столу. Пока они обсуждали деловые вопросы и суммы, которые бизнесмен готов потратить на покупку акций, Анискин прошелся по кабинету. Кропотов не обманул: мистер Артфул и вправду был запечатлен в неформальной обстановке с многими мировыми лидерами. Особняком висели две фотографии: вот Джон обнимается с президентом США Бараком Обамой, а вот он снят в той же позе с самим Владимиром Владимировичем! Стоит ли удивляться, что местные бизнесмены безоговорочно поверили американцу, который на короткой ноге с людьми, управляющими почти половиной мира!

— Итак, мистер Кропотов, вы готовы потратить 100 тысяч долларов. Думаю, через год вы не только отобьете вложения, но и уже получите чистую прибыль, — сверкнув белозубой улыбкой, резюмировал хозяин кабинета.

— Мистер Артфул, вы отлично говорите по-русски, почти без акцента, — отметил Анискин.

— Дело в том, что мои дед и бабка — эмигранты из Одессы, — еще шире улыбнулся Джон. — Сколько я себя помню, у нас было принято дома разговаривать исключительно по-русски, дабы не забыть язык предков.