Николай Леонов - Золотой скелет в шкафу

– Ой, Маша! Я не знаю, что ты натворила, но когда Стасик узнал, что я тебе про Белогорск сказала, он так на меня орал! Запретил мне с тобой даже по телефону разговаривать! Не просто разводом пригрозил, а слово офицера дал, что обязательно разведется, если я с тобой общаться буду. Так что ты меня извини, конечно, но ты мне больше не звони!

– Подожди, Наташа! Ну, мало ли, что он сказал? – попыталась переубедить ее Мария.

– Нет, Маша! Я из-за тебя мужа терять не хочу! – решительно заявила Наталья.

– Господи! Было бы за кого держаться! – необдуманно ляпнула Мария и только после этого с ужасом поняла, что именно она сказала, но слово, как известно, – не воробей.

– Что-о-о?! – взвилась Наталья.

Нравы в семье Крячко были самые незатейливые, бывало, что и домашняя утварь не по прямому назначению использовалась, бывало, что она, презрев законы гравитации, и по воздуху летала. Но горе постороннему, который даже только попытался бы задеть кого-то из супругов. И это в полной мере ощутила на себе сейчас Мария, потому что из телефона на нее полилось тако-о-ое! Она быстро отключила сотовый и, проклиная свою несдержанность, стала думать, к кому же теперь обратиться за помощью, и получалось, что кроме жены Орлова не к кому. И пока Мария обдумывала, как бы половчее к ней подъехать, Наталья уже сообщила той обо всем, что произошло, так что к звонку Марии эта пожилая мудрая женщина была уже готова. Едва Мария начала говорить, она перебила ее и сказала:

– Я все знаю и помогать тебе ни в чем не буду. Я тебе уже пыталась объяснить, какой должна быть жена полицейского, только ты мои слова мимо ушей пропустила. Потом мы с Наташей пожалели тебя, помогли. И получили от своих мужей за это такие скандалы, что до сих пор помним. Но тебя ведь и этот случай ничему не научил. Скажу тебе только одно: такие мужики, как Лева, ни-ког-да! Слышишь? Ни-ког-да не изменяют своим женам, потому что это ниже их достоинства. Они себя после этого уважать не будут. Это для них сродни предательству, а Лева не предатель по самой сути своей. Такие, как он, терпят до последнего, живут даже с нелюбимой женой из чувства долга и уходят один раз и навсегда, когда у них терпение кончается. Вот и у Левы кончилось! Знаешь, какие обвинения самые оскорбительные? В преступлениях, которые человек не совершал. Лева тебе никогда не изменял, а ты обращалась с ним, как с распоследним бабником, который ни одной юбки не пропустит. Так что во всем, что случилось, виновата только ты сама! И запомни, что трепать нервы Леве тебе больше никто не позволит. Ты для него теперь чужой человек, а с чужого и спрос другой! И не звони мне больше, нам не о чем разговаривать!

Мария долго сидела, как оглушенная, с трубкой в руке, из которой доносились короткие гудки, и никак не могла сосредоточиться. Положив, наконец, трубку, она уставилась в одну точку, а голове у нее все еще звучали слова: «Такие, как он, терпят до последнего, живут даже с нелюбимой женой из чувства долга и уходят один раз и навсегда, когда у них терпение кончается. Лева тебе никогда не изменял, а ты обращалась с ним, как с распоследним бабником, который ни одной юбки не пропустит. Так что во всем, что случилось, виновата только ты сама!» «Что же получается? – заторможенно думала она. – Значит, Лева мне никогда не изменял, а я все сама разрушила своей дурацкой ревностью?» Сначала осознать это, а потом смириться с тем, что сама во всем виновата, было для Марии практически невозможно. В конце концов, она вынуждена была признать, что вела себя, как законченная идиотка, но вот смириться с тем, что потеряла Леву навсегда? Нет! Она еще поборется! Просто нужно поговорить с ним. Она ему все объяснит, и он поймет, как понимал

всегда. Нужно просто подождать. И Мария начала звонить в квартиру Гурова каждый вечер – уж там-то не будет Крячко, который самим своим присутствием не даст им с Левой нормально поговорить.

Позвонила она и в этот вечер. И, когда Лев снял трубку, робко произнесла:

– Лева! Это я.

– О! Госпожа народная артистка! Мелкая, вонючая и трусливая гнида приветствует вас! – преувеличенно радостно воскликнул он и увидел в стекле книжного шкафа отражение закаменевшего лица Стаса, у которого только желваки ходуном ходили.

– Лева, ты что говоришь? – испуганно спросила Мария.

– Цитирую вас дословно. Ну, и что же звезде театра и кино потребовалось от гниды?

– Лева! Я не могла такое сказать! – взвизгнула она и замерла от ужаса, потому что совершенно не помнила, что именно ему говорила. – Лева! Я была сначала очень злая, а потом очень пьяная.

– Что у трезвого на уме, ну, и далее по тексту. Так чего от меня надо?

– Нам надо поговорить, – просительно произнесла она. – Я тебе все объясню. Произошло недоразумение.

– Да! Недоразумение было, но я его исправил. Нам не о чем говорить. Всего хорошего, – и Лев положил трубку.

– Гнида, значит? – нехорошим тоном поинтересовался Крячко. – Лева, ты не будешь против, если я некоторое время поживу у тебя? Действительно, а чего нам по отдельности мучиться?

– Буду только рад – ты очень вкусно готовишь, – улыбнулся Лев.

Больше Марии ни разу не удалось поговорить с Гуровым – трубку и на службе и дома снимал Крячко, и она смирилась. А у друзей все пошло по-прежнему: служба, командировки, дом и дача по выходным. Конечно, с окончанием дачного сезона Наталья вернулась в Москву, но ведь и звонки к тому времени прекратились.

Никогда не интересовавшийся политикой Гуров из чистого любопытства посмотрел в Интернете, кто же победил на выборах губернатора в Белогорской области, и совсем не был удивлен, когда оказалось, что это Землекоп, причем в первом туре с большим отрывом от соперников. Увидев, что Гордеев прошел в областную Думу, Лев позвонил ему и поздравил, но радости в голосе Ивана что-то не услышал, более того, он был откровенным злым, но доискиваться причин этого Гуров не стал – может, опять дети болеют?

Как-то октябрьским утром – Стас от него уже съехал, – Лев, собираясь на работу, включил телевизор и вдруг услышал:

– .возобновлен спектакль по рассказу Эрнста Хемингуэя «Кошка под дождем». В главной женской роли народная артистка России Мария Строева. Критики отмечают глубокое погружение в образ и необычайную искренность и проникновенность ее исполнения, которая трогает зрителей до слез. Есть мнение выдвинуть этот спектакль на соискание премии «Золотая маска» в двух номинациях: «Лучший спектакль большой формы», а Марию Строеву – в номинации «Лучшая женская роль».

Гуров выключил телевизор – ему не хотелось напоминаний о том, что прошло. Он привыкал жить один и даже стал находить в этом много плюсов, главным из которых было отсутствие скандалов, так что его дом стал по-настоящему его крепостью, где он отдыхал душой.