Екатерина Барсова - Заветный ковчег Гумилева

Поиски своего пути привели Николая к оккультизму. А может быть, подспудно он хотел овладеть всеми тайнами и магическими практиками, чтобы завоевать Анну?

Как и ко всему, чем он занимался, Николай подошел к новой сфере увлечения весьма серьезно. Он не терпел дилетантства и поэтому принялся усиленно штудировать классиков мистицизма, не жалея для этого сил и времени. Это могло стать источником новых знаний, а значит, и вдохновения. Он решил поехать учиться в Сорбонну, чтобы там познакомиться с величайшим магом современности – Жераром Анкоссом, которого все знали под именем Папюса.

Папюс был зятем месье Филиппа – мага, экстрасенса, целителя и пророка, который был при дворе императорской четы Романовых и пытался вылечить от бесплодия Александру Федоровну. Императрица рожала только дочерей, а император нуждался в наследнике. Попытка окончилась ничем, но все же Филипп предсказал появление наследника и вообще оставил после себя сильное впечатление. До появления Григория Распутина это был человек, имевший сильное влияние на венценосную чету.

Николай шел по незримым следам воплотившихся и еще неосуществленных событий и находился в опасной близости к узловым поворотам истории. В Сорбонне он узнал об оккультизме, что называется, из первых рук, с головой погрузился в древние труды, где раскрывались тайны мироздания. Эту сторону своей жизни он особо не афишировал, для домашних и друзей Николай поехал во Францию, чтобы в цитадели европейских наук – Сорбонне – изучать древнюю историю, философию и филологию.

Николай прекрасно понимал, что заповедь древних: «знай и молчи» – нужно соблюдать свято, и поэтому время от времени демонстрировал окружающим свою разочарованность в мистике и даже как бы посмеивался над ней.

Его первый сборник стихов был замечен Брюсовым и очень лестно оценен. А во Франции Николай постепенно входил в круг парижских литераторов. Жизнь шла по своему заданному руслу, как письмо из Киева перевернуло все его планы. Анна Горенко, его Аня, сообщала, что сейчас она находится в Киеве, где заканчивает курс Фундклеевской гимназии. Он сделал предложение, она приняла. И он, бросив все, поехал в Севастополь, где они должны были встретиться и объявить всем о грядущем счастливом событии.

Но все пошло наперекосяк. Анна болела, у нее была свинка, чувствовала она себя неважно, наговорила дерзостей. И он вне себя от горя, словно по какому-то наитию, взял билет в Константинополь, а оттуда отплыл в Смирну, затем маршрут шел до Александрии и Каира.

Николай и раньше планировал побывать в Египте, но сейчас он ехал с глубокой раной в сердце. Утешения не было, даже возникали мысли о смерти, о том, чтобы покончить разом с любовными муками. Он пришел в себя только после общения с одной гадалкой и посещения каирского сада Эзбекие. И эти события он запомнил на всю жизнь.

Все, что было потом, напоминало сон, от которого не было сил очнуться. Снова Париж, богема, занятия заброшены, остались только парижские кафе и стихи. Переписка с Анной и снова – сердечные страдания. Как он только не сошел с ума, непонятно!

Николай и сам не мог себе объяснить, почему всю жизнь ему была нужна только она. И почему именно она так и не стала его женщиной, несмотря на то что была женой. А может быть, это страдание, данное ему свыше, чтобы он обрел голос поэта? Но как же Анна его мучила! Сколько раз он представлял, как она тает в его объятиях, как ее лицо бледнеет под его поцелуями… Он рисовал картины, одна соблазнительней другой. И все было миражами в пустыне.

Известность его росла, Николая Гумилева знали и любили, он пользовался авторитетом среди литературных мэтров. Его любви искали многие женщины, он заводил романы, но мечтал по-прежнему лишь об Анне. Он снова и снова атаковал ее. И она, наконец, словно устав от зыбкости и неопределенности, которой была пропитана ее жизнь, дала согласие на брак.

Это согласие не принесло ему бурной радости, скорее – тихое удовлетворение. Он так долго шел к этой цели, что не испытал того восторга, который должен был быть. Просто не осталось душевных сил на восторги. И еще – он до самого последнего момента не верил, что Анна согласилась стать его женой. Боялся, что она вновь ускользнет.

Впоследствии Николай пытался добиться от нее ответа: почему она все-таки дала согласие, но ответа не было. Это было в стиле Анны: мучить, дразнить, подходить на близкое расстояние, а в последний момент – оборачиваться стеной, до которой не достучишься. Анна была призраком. Даже книжные герои были более одушевленными и живыми, чем она. Иногда Николай думал, что у его возлюбленной просто нет души, что она – черствая и безжалостная по природе. Простая мысль, что она не любит его как мужчину, не приходила ему в голову. Он отметал эту мысль с ходу, признать данный факт было слишком болезненно и непоправимо.

Их брак был обречен. С самого начала Николай чувствовал, что Анне хочется уйти из семьи. Брак для нее – лишь возможность вырваться из замкнутого круга. Анна умирала со скуки и искала свободы.

И он вновь сбежал в Африку. Только здесь он мог забыть обо всем. Это удивительное ощущение, что перед тобой разом распахнулись все дороги: земные и небесные – и тебе осталось только вслушиваться в пение ветра и музыку солнца. Но он был в Африке не просто так. Недавно ему поступило предложение, которое он принял. У него было определенное задание, которое он должен был выполнить.

– Итак, что мы имеем? – строго спросил Вася Курочкин. – Я давал тебе задание исследовать африканские экспедиции Гумилева. Я тоже кое-что просмотрел по этому вопросу.

– Кофе, – жалобно попросила Анна.

– Я смотрю, ты уже засыпаешь, что ж, приготовлю тебе еще чашечку кофе.

– Твоя Надя – настоящий клад в этом отношении.

– У Нади масса и других достоинств, – сухо сказал Вася.

Анна лишь пожала плечами и забралась с ногами на кушетку, украдкой погладив пушистый плед, который недавно принесла из дома. Вася только иронично хмыкнул, когда увидел этот плед.

– Ты, Рыжикова, смотрю, окончательно хочешь превратить рабочее место в будуар, – протянул он. – Вместо делового и четкого стиля у нас появляются всякие рюшечки, горшочки, пуф-сики…

– Ничуть! – защищалась Анна. – Кстати, хайтек уже несовременен. Почитай, что творится в Силиконовой долине. Там топ-менеджеры ведущих корпораций спят в обнимку с плюшевыми медведями. Не отходя от рабочего места. Сейчас стараются сделать офис максимально уютным и душевным, при таких условиях резко возрастает работоспособность людей. Это установили ученые.

– Силиконовая долина нам не указ.

– Надо быть в общем тренде, – убеждала Анна. – Тем более если он полезен.