Владимир Гриньков - Когда умирает ведьма

— Кто такой Калмыков?

— Хозяин нашего клуба. Алексей Иванович Калмыков.

Частный детектив записал услышанное в свой блокнот, хотя эта фамилия ничего ему не говорила.

— А вы разве не от нее? — подозрительно осведомился Шура.

— От кого? — уточнил Пахарь и посмотрел невинным младенческим взором.

— Не от Натальи Романовны? Я думал, она вас наняла Серегу отыскать.

По выражению Шуриного лица можно было догадаться, что он испытал сильное разочарование. И надо было что-то делать, пока он не дозрел окончательно.

— Послушай, родной! — проникновенно сказал частный детектив Пахарь. — Тебе какая разница, от кого мы? Мы друга твоего ищем. А ты не хочешь нам помочь?

— Тут как бы хуже не сделать, — пробормотал Шура и поднялся.

Частный детектив Пахарь пытался придержать его за локоть, но Шура отмахнулся. Словно от назойливой мухи.

— Хотя бы с девушкой его сведи! — заторопился Пахарь, поняв, что его собеседник сейчас уйдет.

Шура не ответил.

— Ты за нее не решай! — сказал Пахарь, — Она сама пускай решит. Разговаривать с нами или нет. Сама! Понял? Никто ведь сейчас твоим Серегой не занимается, никто его не ищет и искать не будет… Кроме нас… Ты это его подружке объясни. И пускай она хорошенько подумает. Может, все-таки решит с нами встретиться.

Шура помялся немного. Продиктовал телефонный номер и пошел прочь, унося свое разочарование на этот проклятый мир, где никому нельзя верить.

— Как звать ее? — крикнул ему вслед Пахарь.

Шура не ответил. Ушел.

Люся помогала одеваться Дыр-Быр-Тыру, а Наталья стояла рядом, и когда Люся вдруг подняла голову — увидела устремленный на нее взгляд Натальи. Та сразу улыбнулась.

— Мы с ним уже подружились, — сказала она.

— Я и не сомневалась, — кивнула ободряюще Наталья.

Дыр-Быр-Тыр протянул свои растопыренные ладошки, чтобы Люся надела на них меховые варежки.

— Давно хотела тебя спросить, — сказала Люся. — Почему ты из всех девчонок выбрала именно меня?

— Это так важно? — попыталась увильнуть от ответа Наталья.

— В жизни все имеет причину.

— Да, — сказала Наталья. — Все имеет причину.

— Тогда почему?

Наталья подумала, прежде чем ответить.

— Алексей Иванович в тот раз всех забраковал, — сказала она. — Конфуз получился. Мне Алексей Иванович поручил провести собеседование, я отобрала кандидатуры, но все вы ему не приглянулись. Мне выговор. Не справилась. Но есть ты, и тебе очень нужны деньги. Раз. Тебе не на кого надеяться, тебе надо за эту работу зубами цепляться. Это два. Ты ни с кем не связана, у тебя ни семьи, ни ухажеров, и ты можешь полностью посвятить себя Дыр-Быр-Тыру — три. Посмотри — три веские причины. Это сильная мотивация. И я поняла, что лучший кандидатуры нет. Логично?

Наталья улыбнулась приветливо.

— Спасибо тебе, — сказала Люся и склонилась над мальчишкой, проверяя, надежно ли он укутан для прогулки. — Ты готов?

Мальчишка кивнул.

— Вы на озеро? — спросила Наталья. — Я пройдусь немного с вами.

Они вышли из дома. Люся подошла к висящему на стене огромному термометру.

— Б-р-р-р! — сказала она. — Минус двадцать семь!

— Зато небо ясное.

— Да, — сказала Люся. — Сегодня солнечно. Это вчерашний ветер разогнал тучи.

Она посмотрела на небо. Синее небо над верхушками деревьев. Деревья под синим небом. Белый снег под деревьями. Свежие следы на нетронутом снеге. Следы огибали угол дома и уходили за угол. Люся дошла до угла.

— Что там? — спросила Наталья.

Ей было холодно, и она пританцовывала на месте.

— Окно спальни выходит сюда? — спросила Люся.

— Чьей спальни? — уточнила Наталья и прекратила свой танец.

— Дыр-Быр-Тыра.

— Да, — сказала Наталья и тоже выглянула за угол.

Цепочка следов доходила до окна, а потом возвращалась обратно к вытоптанной тропинке, по которой ходили все.

— Здесь кто-то был, — сказала Люся. — Этой ночью. Заглядывал в окно к Дыр-Быр-Тыру. Я думала, мальчишка просто ветра испугался…

— Никого здесь нет! — сердито парировала Наталья. — Только мы и этот лес вокруг!

— Но кто-то ведь приходил!

Чтобы вдова не захлопнула дверь у него перед носом, Богдан решительно распахнул дверь и переступил через порог, оттесняя вдову в глубь квартиры.

— Уходите!!! — запаниковала вдова. — Не смейте ко мне приближаться!

Богдан захлопнул входную дверь.

— Вам не надо меня бояться, — говорил он. — Я не сделаю вам ничего плохого. Я пришел как друг, поверьте. Давайте поговорим спокойно. Мне ничего больше от вас не нужно. Только поговорить!

— Уходите!!! — умоляла вдова, отступая все дальше в квартиру.

Они уже были в комнате. Чтобы дать ей возможность успокоиться, Богдан сел на диван и больше не делал попыток приблизиться к женщине. Он виделся ей врагом и потребуется время, чтобы она хотя бы немного пришла в себя и могла бы что-то осмыслить.

— Мы обречены быть вместе, — сказал Богдан. — Я это чувствую, и нам никуда друг от друга не деться. Я могу сейчас встать и уйти, ради бога, но все равно это ничего не даст. Знаете, я недавно смотрел фильм, очень умный фильм, там человек живет, он жизнью своей недоволен, и все время думает о том, что если бы когда-то в юности он поступил не так, как поступил, а по-другому, там у него был такой момент истины, жизненная развилка, возможность выбора пути, и если бы он тогда поступил по-иному, он был бы счастлив и богат. И так происходит, что он возвращается в прошлое и исправляет ошибку. И все у него хорошо…

— Зачем вы мне это рассказываете? — устало-ненавидяще спросила вдова.

— Подождите! Вы еще не дослушали! — заторопился Богдан. — И вот он живет и счастлив, жизнь действительно пошла по-другому, но он вдруг в день рождения в свои сорок лет обнаруживает, что все так же недоволен жизнью и все у него не так, как хотелось бы. Потому что хотя у его жены теперь другое имя, и ребенок у него не девочка, а мальчик, и зарплата выше — а счастья нет, и жизнь его, в общем и целом, похожа на ту, которую он вроде бы променял на новую…

— Я не хочу вас слушать!

— И получается, что все в нашей жизни предопределено, и нет смысла ни суетиться, ни подличать, потому что все будет идти так, как было предрешено, — печально сказал Богдан. — Вот как с вашим Павлом, например…

Вдова сжалась и теперь смотрелась затравленным зверьком. — Судьба его была предсказана, и все свершилось, — вещал Богдан. — Так было суждено. Ему было суждено покинуть вас, а вам суждено его помнить. Вы всегда будете его любить, это ваш крест, — перешел на шепот Богдан. — Он ваша судьба, поверьте. Никто никогда не сможет занять его место в вашем сердце.

У вдовы задрожала щека.

— Он — ваша единственная любовь, — продолжал гипнотизировать вдову Богдан.