Андрей Кивинов - Волшебник

Клинок вонзился в ухо Гончарова и повернулся в нем пару раз.

– Я подъеду.

– Что ж – я в вас не сомневался. Еще раз с победой! Главное, чтобы приставка «по» не потерялась по дороге. Прошу прощения за каламбур.

Ах, Корнилов, как бы нам встретиться…

Парк был небольшой, но настолько ухоженный, что казалось – все несовершенства окружающего мира остались за его оградой. Что и понятно – людям со сказочными богатствами нужна сказочная обстановка.

Гончаров неспешно вышагивал с Корниловым по идеально вымощенным дорожкам в окружении идеально подстриженных деревьев с идеально замаскированными в них камерами наблюдения. И снова не хватало музыки. Александр Захарович поведал тайну своего шефа. Тот сильно болел. Головой. Не в плане психиатрии, а чем-то медицине неизвестным. Ибо не помогала медицина, даже самая дорогая. Разводили руками люди со званиями академиков. И не помогали дорогущие препараты и не менее дорогие процедуры. Болела голова, очень болела. До скрежета зубовного.

– Ну а я тут при чем? – вполне уместно поинтересовался победитель шоу «Настоящий волшебник».

– Видите ли, Андрей Романович… У Ильи Михайловича свои взгляды на медицину… Нет, безусловно, он нормальный, вменяемый человек, до его положения дураки не вырастают. Но предпочитает так называемые нетрадиционные методы. Это у него с детства, от бабки… Та лечила… Здесь имеют место быть так называемые импринты – наверняка вам знаком этот термин. Импринт – имеющий огромное значение опыт или последовательность жизненных опытов прошлого, которые формируют у человека убеждение или систему убеждений, – с видом профессора вещал Корнилов. – Для Ильи Михайловича бабушка и стала таким импринтом, точнее ее способ лечения. Фантомы детства преследуют нас всю жизнь. Плюс эффект плацебо. Тем более, если вера подкрепляется примерами. Не мне вам говорить про Джуну и Ваенгу… Ой… Вангу. Может, попробуете помочь?

– Увы, я не Джуна. И не Ваенга, – мрачно заявил Гончаров, вспомнив свои спичи про паттерны и прочую ересь, включая космическую мать, – и я никогда не занимался целительством. Кстати, без вести пропавших тоже не искал.

– Это и неважно. Илья Михайлович видел вас в шоу, он поверит вам. А вера лучший лекарь.

– Погодите, погодите… Вы придумали все это только для того, чтобы я лечил вашего шефа?

– Как-нибудь потом я вам все объясню. А сейчас пойдемте и просто познакомимся.

– Александр Захарович, но… Я же с экрана сказал, что ничего не умею.

– Отличный ход! – подбодрил Корнилов. – Теперь вам будут верить еще больше… Кстати, у шоу был сумасшедший рейтинг. О! Чуть не забыл! Вот ваш выигрыш.

Александр Захарович достал из пиджака конверт, толщина которого могла обрадовать даже закоренелого миллиардера. Черный-пречерный нал.

– Налоги с этого платить не нужно. Если снимите боль шефу, получите в два раза больше.

С таким аргументом не поспоришь, волшебник, убрав деньги, поплелся к одному из сильных мира сего.

Илья Михайлович томился в своем идеальном кабинете, выполненном в белоснежных тонах, словно его владелец подобным образом стремился выбелить собственный внутренний мир, далекий от идеала. Не ведомо, помогли ли дизайнерские изыски внутреннему миру Столбова, но внешний явно был к олигарху жесток. Несчастный сидел, зажав лысеющую головушку скрюченными пальцами, словно кающийся у следователя преступник. Начальник охраны деликатно поскребся в дверь.

– Привезли.

– Приглашай, – простонал сильный мира сего.

Вересов метнулся за дверь и тут же вернулся, подталкивая в кабинет всемогущего волшебника Святозара. Следом зашел личный телохранитель Столбова, до этого тщательно обыскавший гостя. Корнилов занял место возле шефа.

Гончаров ступил на чужую территорию – и куда девалась уверенность великого волшебника? Потому что нет в ухе наушника, нет шкафа и комнаты с верными помощниками. Перед ним сидел страдающий пожилой мужик, пусть высокопоставленный, но такой же смертный и подверженный тем же болячкам.

– Здрассте, – как-то по-детски вырвалось у Андрея Романовича с невольной улыбкой обреченного, безропотно кладущего голову на плаху.

– Извините, молодой человек, что не встаю, голова, как в тисках. Проходите. – Глава «Роскоммуникации» указал на старинный стул великого итальянского мастера-краснодеревщика. За спиной волшебника, напоминая космическую мать, встал, как бессменный часовой, верный начальник охраны – тезка первого президента страны.

– Я видел по телевизору, как вы снимаете зубную боль. Вы правда умеете это делать?

«Нет, и никогда не умел», – хотел было признаться Гончаров, но взгляд стоящего рядом с шефом Александра Захаровича пресек попытку.

Во взгляде было написано: «Если ты, козел, скажешь “нет”, не поможет тебе никакое колдовство».

– Да, немного, – лжецелитель чувствовал себя, как щенок, написавший в постель хозяев.

– Я слышал, не только зубную… Помогите мне…

– Но… Так сразу… – смутился Гончаров, словно прожженная путана, неожиданно услышавшая от клиента признание в любви.

– Не волнуйтесь, я умею быть благодарным…

Ничего не оставалось, как подняться с шедевра краснодеревщика и снять пиджачок.

– Ну, хорошо… Попробую.

Андрей Романович потер руку о руку, разогревая ладони, словно пещерный человек, добывающий огонь. Другими специальными навыками он не владел. С одной стороны, хотел помочь больному человеку, с другой – желал, чтоб ничего не получилось. Тогда от него отстанут.

– Сядьте прямо.

Больной послушно выпрямился. Через минуту одна из ладоней целителя накрыла лоб Столбова.

– Глаза закройте! – Уверенность медленно возвращалась к волшебнику – сказались тренировки на клиентках. – Чувствуете тепло?

– Да, – выдохнул Илья Михайлович.

– Отлично… Оно будет усиливаться, не обращайте внимания. Расслабьтесь, думайте о том, что вы любите.

– А я ничего не люблю…

– Тогда о чем-то приятном. Море, голубое небо, пальмы, солнце.

Андрей Романович второй рукой принялся давить на точки, показанные Матреной. Кто знает, может, это универсальный способ? А фармакология впаривает народу всякие дорогущие пилюли, вкладывая миллионы в рекламу по ящику.

Столбов вскрикнул от боли. Телохранитель тут же кинулся к лекарю, хваткой бульдога вцепившись в кисть.

– Спокойно, Коля, – осадил его шеф, – все нормально.

Коля отвалил к двери, положив правую руку на рукоятку пистолета. По всей видимости, настоящего.

Гончаров снова разогрел ладони, поводил ими над головой олигарха, вспугнув наглую муху, присматривавшую себе аэродром на лысине миллиардера. Новая помеха – звонок мобильного. Пришлось извиниться перед клиентом. На дисплее высветилась Алиса. Очень кстати. В голове возникла обложка книги «Шиллер. Коварство и любовь». Они проходили этот роман в институте на зарубежной литературе, но руки, вернее глаза, до него у Гончарова так и не дошли. А зря. Может, великий немец и подсказал ему, что делать. Хотя сейчас больше подошла бы книжка по мануальной терапии. Красиво звучит: «Шиллер. Мануальная терапия для чайников».