Андрей Кивинов - Волшебник

Он сбросил вызов, извинился и продолжил.

– Боли нет! – приказал Гончаров голосом армейского старшины. При этом надавил на виски подопечного, потом помассировал точку на лбу, где по поверьям прячется третий глаз, и костяшками пальцев поелозил по массивной переносице. Напоследок помял мясистые уши олигарха.

Столбов перестал морщиться. Неужели получилось? Дикость какая!

– Ну как? – осторожно уточнил целитель, поглядывая на пистолет охранника Коли.

Кто знает нравы этих миллиардеров? Может, сразу в расход, а труп в Неву.

– А мне лучше! Гораздо лучше! Нет, серьезно.

Коля убрал руку с пистолета.

– Вы действительно мастер. Спасибо!

– За это не благодарят… Просто опыт, – потупился целитель, лечивший первого в жизни пациента.

Скорей всего, Илья Михайлович при всем своем могуществе относился к категории легко внушаемых людей. А боль его была фантомной.

Либо второй вариант: Гончаров действительно обладал могущественным даром, который нельзя использовать даром. Поэзия.

Сам Андрей Романович склонялся к первому варианту. Но глава «Роскоммуникаций» ко второму.

– Одного опыта мало. У вас дар, Андрей Романович. Большой дар. Уж поверьте.

– Ну, не такой уж и дар. Но иногда получается. Вам бы лучше к доктору. Обследоваться. С вашими-то возможностями…

Корнилов как-то по-недоброму зыркнул на волшебника. «Заткни пасть и не вякай» – читалось в его прищуренных глазках.

– Обследовался, – вздохнул хозяин, – как смотрите, если время от времени будете оказывать мне помощь?

– Видите ли, – хотел пойти в отказ Гончаров, но вновь нарвался на взгляд Александра Захаровича, – у меня не всегда получается, но если думаете, что…

– Сто тысяч за сеанс вас устроит?

Илья Михайлович по-своему трактовал замешательство целителя.

Еще б не устроило! Сто штук за пять минут кривляния. Лимон на час! В период кризиса!

– Сколько? – для приличия уточнил Андрей Романович.

– Хотите двести?

Конечно хочу! Я же волшебник! А настоящее волшебство стоит недешево!

– Хм…

Столбов повернулся к Корнилову.

– Александр Захарович, проводите Андрей Романовича и обсудите детали.

После вновь обратился к целителю.

– Андрей Романович, спасибо еще раз. Надеюсь, вы примите мое предложение.

Во дворе сверкающего стеклом офисного здания Корнилов с улыбкой подвел итог.

– Ну вот, я же говорил, главное – вера. Возможно, на этой неделе Илья Михайлович снова побеспокоит вас… У меня просьба, никуда из города не уезжать. И, по возможности, никому о своем визите не рассказывать. И еще… С прежней работой придется расстаться.

– Почему?

– Видите ли… Илья Михайлович человек высокого полета, практически государственного уровня… И будет не очень правильно, если поползут сплетни, что он пользуется услугами… Колдуна.

– Понимаю, хотя многие крупные политики пользовались. И пользуются.

– Нам не надо лишних пересудов и поводов для либеральной прессы. Поэтому давайте договоримся.

– Хорошо, тем более, я действительно с прежней работой завязал.

Александр Захарович проводил Гончарова до самой машины. Напоследок приободрил.

– Молодой человек, вы даже не представляете, как вам повезло. Цените это…

– Постараюсь.

– И не забудьте тех, кто вам помог, – помощник Столбова достал второй конверт и протянул Гончарову, – это за сегодня.

Брать или не брать? Вот в чем вопрос… Он же всё – завязал. Объявил компаньонам. А сам? И Алисе обещал, что никогда. Алисе. Но она тоже обещала, а сама… С другой стороны – что такого? Он реально помог человеку. За что и получил. Девять из десяти на его месте взяли бы, не задумываясь, а десятый сказал бы, что мало.

Взял.

– Всего доброго, Андрей Романович.

– До свидания.

– Да… Между нами… – Корнилов придержал дверь машины. – Там на шоу… Редактор успел сказать вам ответ?

– Нет.

– Откуда ж вы его узнали? Только не грузите про космос.

Гончаров тоже улыбнулся.

– Загадайте число от одного до десяти.

– Ну?

– Вы загадали семь.

Он захлопнул дверь, завел двигатель и нажал на газ.

Корнилов с растерянной физиономией несколько секунд провожал машину взглядом. Затем набрал номер на трубке и доложил:

– Илья Михайлович. Он согласился за двести.

На первом же светофоре Гончаров распечатал конверт. Сто тысяч. Неплохо. Господа за базар отвечают. Зазвонил мобильник. Наверно, Алиса. Не угадал. Юля.

– Да, Юль.

– Андрей, я ж не буквально, – голос расстроенный, словно у Золушки, застрявшей в туалете за пять минут до полуночи.

– Что – не буквально?

– Ну, чтоб Петя в ногах валялся…

– А он валялся?

– Да, но не потому… Скрепки рассыпал… Пусть лучше в ресторан пригласит или в кино…

Гончаров перестроился, прижался к тротуару и затормозил. Вести машину в возбужденном состоянии чревато.

– Юль! Вы что, сговорились?!

– Ноу тебя же…

Он нажал кнопку отбоя. Какой-то сумбурный денек. Так можно самому поверить, что ты действительно настоящий волшебник. Главное, чтоб был результат. А он, несомненно, есть.

Телефон тут же запиликал снова. Гончаров не смотрел на дисплей. Понятно и так, кто звонит.

– Да, Юль! Что еще?

– Это не Юля… Привет.

Алиса… Черт. Неудобно получилось.

– А… Да. Привет… Страховщица звонила… Юля. Сигнал пропал. Я думал, она.

Судя по интонации, Алиса не очень поверила.

– Ничего. Я звонила, ты не снимал.

– Да… Был занят. Извини.

– Андрей, я вчера действительно не могла приехать. Не сердись, я потом все объясню. Но… Сегодня тоже не смогу.

Конечно, когда тебя Юлей назовут.

– Опять работа?

– Да… Утром надо сдать материал, а у меня конь не валялся.

Или валялся? Конь.

– Пока, – не стал разводить лирику Гончаров и отключил трубку. Конь так конь. Интересно, как фамилия у коня?

Вечером он принял единственно верное решение. Распил во время вечерней трапезы бутылочку. Коньяка. Для придания стройности мыслям. Стройность сразу намекнула на старые связи. Не пригласить ли кого-нибудь в гости? Нет. Хотелось чего-то теплого и не формального. Вспомнилась Матрена. В то прекрасное время Алиса еще не знала, кто он.

А может, она не до конца простила его? Ну да – разоблачил телешоу. И что? Подумаешь!

Что еще сделать?

Он набрал ее номер. Она сняла. Оторвалась от коня. Не сказать, что обрадовалась. Тон холодно-деловой.

– Алис… А давай съездим к Матрене?

– К Матрене?.. Ну, давай… Когда?

– Завтра. На дневной электричке. Или на машине. Мне бензина не жалко. Заночуем там же.

Удивительно, но она не сопротивлялась и не ссылалась на коня.

– Хорошо. На электричке.

– Тогда в четыре на вокзале.

– Да. Договорились.

Звонить Девятову он не стал.

Утром, часов в одиннадцать, на связь вышел мсье Корнилов.