Марина Серова - Фата пропавшей невесты

Лада прочитала и, вернув его мне, начала прямо по пунктам:

– Проверить, не приходило ли Большаковым в воскресенье какое-нибудь обычное письмо. Ну, это самое простое, мигом узнаем. Дальше у нас идет настоящий отец Люси. По поводу него я тебе так скажу: во-первых, он не знает, что у него на стороне есть дочь. Действительно не знает, поверь мне. А во-вторых…

– А Люся знает, кто ее настоящий отец? – перебила ее я.

– Нет, – покачала головой Полянская. – Мы с Олей ей никогда этого не говорили – зачем? Во-вторых, он давно уехал из России в Израиль – у него мать еврейка. Они бы, может, и раньше уехали, но отец-то у него русский, и он был категорически против эмиграции. А вот как он умер, они тут же и уехали. И я точно знаю, что с тех пор они ни разу в Тарасов не приезжали. Мать Тольки Назарова? Нет! Она умерла два года назад. Месть Ольге через дочь, – задумчиво сказала она и, немного помолчав, согласилась: – Возможно. Бизнес в белых перчатках не делается, хочешь не хочешь, а мозоли многим оттопчешь. Без врагов здесь не обходится. Но этим я сама займусь, потому что ни ты, ни Дима в бизнесе ничего не понимаете, а я полностью в курсе всех дел Ольги прямо с самого начала – сама же ее натаскивала. Похищение ради выкупа? Здесь остается только ждать. Все Ольгины телефоны на контроле, а люди в клинике предупреждены, и если кто-нибудь попытается к ней пройти, его задержат без соблюдения правил политеса. А насчет того, что Люсю похитили и где-то держат, чтобы потом она под присмотром в права наследства вступила, так это ерунда полная. Не буду посвящать тебя в подробности, просто знай, что у меня лучшие в городе юристы и Ольгино завещание составлено так, что Люся лишена возможности самостоятельно распоряжаться деньгами и имуществом. Причем ее муж ей не наследует, только ее ребенок по достижении им зрелого возраста. Если же Люся умрет бездетной, все отходит церкви. А теперь подумай, найдутся ли в Тарасове идиоты, которые рискнут нажить себе смертельных врагов в лице меня и Саныча, не убедившись предварительно, что овчинка стоит выделки. Это кроме того, что за похищение дают, вообще-то, до пятнадцати лет.

– А старший Самойлов знает содержание завещания Ольги?

– В общих чертах. Но деньги его интересуют в самую последнюю очередь, кроме того, они же все равно внуку достанутся, то есть никуда из семьи не денутся. Ему важно, чтобы снохой стала скромная, невинная девушка с незапятнанной репутацией, которая сможет здорового ребенка родить, а не шалава какая-нибудь после двадцать пятого аборта.

«Оказывается, и у хорошей репутации есть своя обратная сторона», – подумала я, а вслух сказала:

– Значит, я утром встречусь с Титовой, бог даст, узнаю что-нибудь полезное, а все остальное за вами и Дмитрием.

– Я же тем временем свяжусь кое с кем, чтобы тебя в университете уже ждали. С лицеем, думаю, будет проще.

– Но ведь до лицея Люся в школе училась, – напомнила я, а потом махнула рукой. – Ничего! В лицее узнаю.

– Ну, спокойной тебе ночи! – сказала Лада и, встав, пошла к двери, а я спросила, глядя ей в спину:

– А почему вы выбрали в мужья Люсе именно Георгия? Неужели никого другого не нашлось?

Она повернулась и посмотрела на меня с такой жалостью, что я невольно оторопела, а потом, ничего не сказав, вышла из комнаты.

Я легла в постель, но сна не было ни в одном глазу – здесь явно что-то было не так. И я начала рассуждать с самого начала, но подошла с другого конца.

Итак. С одной стороны, нет никаких сомнений в том, что Лада любит Люсю, иначе она не занесла бы ее в контакты как «дочку» и не билась бы в истерике от предположения, что девушка может с собой что-то сделать. С другой стороны, Полянская, у которой самый широкий круг знакомств, не может не знать, что Георгий – законченный подонок. И вместе с тем она не сделала ничего, чтобы отговорить Ольгу от заключения этого брака. Почему? Что ею двигало? И почему она с такой жалостью посмотрела на меня, когда я спросила ее, неужели Ольга не могла найти вместо Георгия кого-нибудь другого? Я сказала глупость? Но в чем она заключалась?

И тут я все поняла и даже застонала от осознания собственной тупости. Ну что я за идиотка? Да ничего Ольга не выбирала! Это старший Самойлов сам выбрал Люсю, а ее поставил перед фактом. А он такой человек, что возражать ему опасно. И решающим фактором для него стали даже не деньги, а то, что Люся – чистая скромная девушка вроде той, на которой в свое время женился он сам. Об Ольге я не знала ничего, но вот предположить, что Лада с ее железобетонным характером безропотно отдаст свою крестную дочь в лапы прожженного мерзавца, было невозможно. Нет, она с этим не смирится! Я была уверена, что она ведет какую-то свою игру, чтобы предотвратить Люсино замужество, а все предсвадебные хлопоты – исключительно для отвода глаз, чтобы Самойлов ничего не заподозрил. А зря потраченные деньги на платья и все прочее при доходах Ольги – такой мизер, что и упоминания не стоят. Но что это за игра? В чем она заключается? Ясно одно – она очень опасна, как и любое противостояние с Санычем. И как бы мне случайно в нее не влезть и не подставиться.

Мое восхищение Ладой возросла до такой степени, что я при всем желании не нашла бы слов, чтобы его выразить. Мужество этой женщины потрясло меня: одна против Саныча! Действительно одна, потому что Дмитрий живет в Тарасове относительно недавно и просто не может знать всех подковерных, закулисных и прочих интриг нашего города. И довериться в таком деликатном и опасном деле она никому не может, потому что предают, как правильно говорят французы, только свои. Чтобы обезопасить своих близких, она мать сначала в больницу положила, а потом в санаторий отправила, Митю с семьей куда-то на отдых отослала, Ивана на два месяца попыталась из города спровадить, а он, кретин, вернулся, и тогда она, устроив скандал, спровоцировала его уволиться с работы, чтобы хоть так от себя отдалить. Господи, как же она рискует! Ведь собственной жизнью рискует! Причем не ради своей семьи, а ради посторонней девушки, пусть и своей крестной дочери. А Надя, дура набитая, которая дальше своего носа не видит, ей еще нервы мотает! И я дала себе слово, что расшибусь, но помогу ей, чего бы мне это ни стоило. Только нужно будет точно выяснить, что именно мне можно делать, а что – нет.

И готовая к свершению трудовых подвигов во имя торжества справедливости я, наконец-то, уснула.

Несмотря на то что легла я поздно, проснулась я аж в шесть часов утра – так мне не терпелось начать действовать. Судя по осторожным шагам в коридоре, не я одна оказалась ранней пташкой, а может, это уже прислуга суетилась по хозяйству? Быстро приведя себя в порядок – обещанной косметики я решила не дожидаться, дома накрашусь, потому что все равно переодеться надо, я собралась и отправилась на поиски кухни, чтобы хоть кофе пока выпить – ну, не откажут же мне в такой мелочи? Но оказалось, что все уже на ногах, и, судя по недовольному виду Лады, в доме что-то случилось.