Ирина Грин - Эффект прозрачных стен

Ларина угораздило купить квартиру в строящейся башне у подножия Красной горки. Эксклюзивный проект, подземный паркинг, стеклянные стены от пола до потолка, великолепный вид на город… Все бы хорошо, но перед самой сдачей в эксплуатацию и торжественной выдачей ключей свежевыстроенный дом дал серьезную трещину и опасно накренился. Виноватых масса: проектировщики недосмотрели, геологи прошляпили тектонический разлом, ну и вдобавок бетон был не очень качественным.

Укрепление фундамента различными способами результатов не дало. Красавец дом застыл осовремененной копией знаменитой Пизанской башни. В нем не то чтобы жить – стоять рядом было страшно. На крыше уход от вертикали составлял почти шесть метров. Исчерпав все возможные варианты, компания-застройщик «Сити» объявила, что единственно возможным остается разобрать дом и построить заново. Вот только средств на это у «Сити» не осталось.

Жильцы злополучной высотки создали шарашку, гордо именуемую «Инициативная группа», и пытались по-хорошему или по-плохому выбить деньги у фирм, так или иначе «отметившихся» в неудачном строительстве. Возглавил группу Ларин, бывший журналист из городской газеты. Он прославился темпераментным репортажем о строительстве, факты в котором на поверку были искусно подтасованы в угоду ларинской фабуле. Отклонение от истины стоило редакции внушительного штрафа, а злополучному автору – пожизненной славы клеветника. Двери приличных заведений перед ним закрылись, а сомнительные фирмы с маленькими калиточками не могли обеспечить тот финансовый размах, к которому привык он и его большое семейство. Большое, потому что двадцативосьмилетний Ларин являлся отцом четверых детей.

И кстати вчера, после того, как полиция отправила пикетчиков по домам, немецкие представители предложили абсолютно бесплатно исправить фундамент дома с помощью новейшей запатентованной технологии. Бесплатно – потому что уж очень были заинтересованы в партнерстве с «Железобетоном». И хотя Тарасов знал, что бесплатный сыр очень уж попахивает мышеловкой и что расплачиваться за добрые дела придется долго и трудно, он согласился. Имидж – он и в Африке имидж.

А сегодня в офис «Железобетона» заявился Ларин. Тарасов разрешил его пустить, так как спешил поделиться новостями. Но не успел. Ларин с порога, словно мелкий вымогатель, стал просить внести добровольный взнос якобы для оплаты каких-то судебных издержек. Сумма была небольшая, Тарасов, может, и пошел бы навстречу, но уж больно вызывающий тон был у просителя, словно Тарасов ему обязан.

В результате Ларин ушел ни с чем, а Тарасов, послонявшись по кабинету и позвонив Молчанову, решил подождать детектива на улице.

Рыбак уже въезжал на парковку между офисом «Железобетона» и торговым центром «Корона». Тарасова, стоявшего на крыльце, он узнал по описанию, данному Молчановым. Рыбак притормозил, выбрался из машины, мысленно заготавливая оправдательную фразу, и в этот момент прозвучал выстрел. Это произошло так неожиданно и даже обыденно, словно где-то неподалеку лопнула покрышка. Но искаженное от боли лицо Тарасова, схватившегося за рукав и растерянно крутившего головой по сторонам, эту версию опровергало. Боковым зрением Рыбак заметил какое-то движение на крыше офисного здания. С криком «ложись» он бросился к Тарасову, повалил на землю и закрыл своим телом, пребольно ударившись головой о бордюр. Где-то совсем рядом взвыла полицейская сирена. Время застыло. Рыбак почти физически ощущал под левой лопаткой точку, куда должна ударить следующая пуля.

«Судя по звуку, стреляли из пистолета. Жилет бы сюда кевларовый, – мелькнула мысль. – Нелепо получится, если пуля пройдет на вылет и достанет Тарасова».

Совершенно не к месту вспомнилась идиотская песня, которую любил орать одноклассник Рыбака Венька Птицын.

«И одною пулей он убил обоих…»

Что случилось в песне дальше, Рыбак не знал, потому что после этих слов Венька начинал по-идиотски ржать, а Иван с трудом сдерживался, чтобы не сунуть ему кулаком в кривящийся от смеха рот. Сейчас, спустя столько лет, он внезапно понял, почему накрывало Веньку. Те двое лежали на песке, вот так же, как они с Тарасовым. Глупо как-то. Если верить фильмам и книгам, перед смертью у человека перед глазами проходит вся его жизнь. А тут одна чушь в голову лезет! И вдруг Рыбак понял, что второго выстрела не будет. Он медленно встал, внимательно осмотрел крышу. Стрелок словно сгинул. На парковку под вой сирены влетела полицейская машина. Следом – еще одна.

«Оперативно», – подумал Иван, помогая встать Тарасову, но ошибся – выскочившие из автомобилей четверо полицейских, не глядя по сторонам, понеслись к дверям торгового центра.

Тарасов выглядел плохо. Бледный с прозеленью, словно зомби из фильма ужасов, он еле держался на ногах. Рукав пиджака стремительно наливался кровью. Рыбак попытался достать мобильный, чтобы вызвать «Скорую», и в этот момент на парковку влетела еще одна машина.

– Мужики! А что это вы тут устроили? – раздался знакомый голос.

Рыбак повернулся, от резкого движения перед глазами все поплыло, и он не сразу узнал Сергея Новоселова, вылезавшего из темно-синего «Опеля».

– Ванька, ты, что ли? – удивился Новоселов. – А это, типа, твой принципал?

Ушедшего в ЧОП бывшего коллегу Новоселов недолюбливал, но, будучи до мозга костей профессионалом, демонстрировать свою нелюбовь не стал. Вызвал по рации «Скорую» и опергруппу, разогнал сотрудников «Железобетона», высыпавших на крыльцо с желанием оказать помощь шефу и следствию. «Скорая» приехала первой.

Иван вкратце рассказал о случившемся.

– Думаю, это ваши его спугнули.

– Да, повезло тебе, Ваня. Прикинь, именно в тот момент, когда вы тут перестрелку устроили, – при этих словах Рыбак протестующе замотал головой, отчего из глаз его полетели огненные искры. – Да не мотай ты башкой, я же знаю, что у тебя пушка при себе имеется, так ведь? Значит, перестрелка вполне могла иметь место быть. Так вот, именно в тот момент какой-то конь собрался грабануть ювелирку в торговом центре…

– Какой конь? – Попытка собрать разбегающиеся мозги в кучу не удавалась, и Рыбак никак не мог себе представить, что может объединять коня и ювелирку.

– Педальный, Ваня, конь, педальный. Ты, я вижу, совсем плохой, давай-ка поезжай со своим подопечным, – Новоселов покровительственно похлопал Рыбака по плечу. – Мы тут сами разберемся, а у тебя вся башка в кровище. Не ровен час, помрешь! А если понадобишься – я знаю, где тебя искать.

Иван дотронулся рукой до саднившего лба и посмотрел на пальцы – и правда кровь. В голове мерно гудел колокол: бом-м-м, бом-м-м…