Ирина Грин - Эффект прозрачных стен

– Здравствуйте, – сказала Ася, не давая Ивану сказать ни слова. – Меня зовут Ася, это Иван.

– Валентина Николаевна, – представилась сидящая за столом женщина.

Асе она очень понравилась – невысокая, лет шестидесяти, с доброжелательной и усталой улыбкой на лице. В синем костюме и с красным шелковым шарфиком на шее, из-за чего, несмотря на почти полностью седые волосы, собранные на затылке в аккуратный пучок, была похожа на пионерку, всегда готовую прийти на помощь.

– Слушаю вас, молодые люди, – сказала Валентина Николаевна, и Ася торопливо заговорила, боясь, что Иван опередит ее.

– Понимаете, Валентина Николаевна, мой брат, его зовут Прохор, считает, что одна из ваших воспитанниц – его дочь. Он попросил нас с Иваном это проверить.

– Вот как, – директор в упор посмотрела на Асю, и та очень обрадовалась, что не стала придерживаться изначальной версии. – А откуда он это узнал?

– Ему сказала мать девочки. На прошлой неделе.

– И о ком идет речь?

Асе казалось, что она на экзамене. Даже ладони вспотели от волнения.

– Ее зовут Александра Фролова, ей двенадцать лет.

Вот сейчас Валентина Николаевна скажет, что такого ребенка у них нет, и…

– Да, у нас есть такая девочка. Александра Беккер. Попала к нам как Александра Фролова, потом ее удочерила семейная пара и через полгода вернула. Теперь Александра носит фамилию Беккер. Возврат в детский дом – большой стресс для ребенка. Получается, от него отказываются второй раз. Хорошо, если это происходит в младенчестве, когда детская психика еще достаточно ригидна. Наш психолог, Екатерина, считает, что Александра не помнит своего опыта усыновления. Но так ли это, доподлинно неизвестно. Девочка слишком скрытна. Взять ее в семью будет очень сложно. К тому же у нее абсолютно нет навыков жизни в семье. Она будет тяготиться новой жизнью. Для вашего брата – он, кстати, женат? (Ася кивнула), – для его семьи это будет тоже огромным испытанием. Нужно все взвесить и только после этого принять окончательное решение. Нельзя допустить еще одного возврата Александры в детский дом. Это может сломать ее психику.

– Но почему? Почему эти Беккеры вернули ее? Вы же говорите, что девочка хорошая! – У Аси в голове не укладывалось, как можно вернуть усыновленного ребенка. Ну ладно, если это подросток переходного возраста, когда разу-мом руководят гормоны и поведение не всегда соответствует нормам морали. Но как можно вернуть малыша, от которого только один вред – испачканные памперсы?

– Девочка замечательная. Добрая, отзывчивая. Прекрасно рисует. Но у нее обнаружилось очень тяжелое генетическое заболевание. Пока это никак не проявляется, но со временем… Конечно, не все, но многие, усыновляя ребенка из детского дома, возлагают на него определенные надежды. И если выясняется, что надежды могут не оправдаться… Думаю, вы меня поняли.

– И что вы посоветуете моему брату?

– Для начала решить для себя – готов ли он взять в дом абсолютно не способного жить в семье ребенка. Затем познакомиться с девочкой. В первый раз не нужно показывать, что Александра – именно тот ребенок, который ему нужен. Познакомиться со всеми детьми. Причем не устраивать аттракционов невиданной щедрости, не задаривать детей подарками. Это миф, что дети в детском доме сирые и убогие. Люди, которые собирают на улице деньги на продукты для детских домов, – в большинстве своем мошенники. Чего не хватает нашим детям – так это тепла, любви, внимания. Поцелуя и сказки на ночь. Праздников в кругу семьи. Репетиторов, чтобы иметь возможность поступить в вуз. Мастер-классов по самым разным видам деятельности.

Но вернемся к вашему брату. Нескольких визитов будет достаточно, чтобы понять, уверен он в своем решении или нет. Нет – на нет и суда нет. Да, он должен обратиться в органы опеки. Для начала можно взять ребенка в гости. Процедура эта несложная. Если ваш брат не имеет проблем с законом, нужно только пройти нескольких врачей. Все это абсолютно бесплатно и достаточно быстро. У вас еще будут ко мне вопросы?

– А можно нам увидеть девочку?

Валентина Николаевна посмотрела на часы.

– У них сейчас урок, через двадцать минут перемена. Можно будет подойти к классу и посмотреть на детей.

– А куда можно принести подарки, которые мы привезли? – спросила Ася.

Но тут в разговор вступил Рыбак.

– Нам бы еще хотелось… Понимаете, мы до конца не уверены…

– Да, я понимаю, вы хотите убедиться, что Александра – действительно ребенок брата Анастасии.

– Да, – кивнула Ася.

– К сожалению, это не входит в мою компетенцию. Такие вещи проводятся только с разрешения органов опеки. Я не могу позволить травмировать психику ребенка, вверенного мне государством.

– Но, – начала Ася и замолчала, нарвавшись на преду-предительный жест директора.

– Если вы сможете получить необходимые образцы незаметно, не привлекая внимания ни Александры, ни остальных детей, ни персонала, я препятствовать не буду. А теперь, – Валентина Николаевна снова посмотрела на часы, – у вас осталось пятнадцать минут. Несите подарки.

Классы учебного корпуса располагались по обе стороны коридора. Освещения от единственного окна в торце явно не хватало, и, несмотря на яркое апрельское солнце, в коридоре царил полумрак. Не будь на стенах многочисленных детских рисунков, учебный корпус напоминал бы унылый больничный коридор. Это были не просто листы бумаги. В золоченых рамочках под стеклом они казались настоящими картинами. Ася подошла поближе. «Александра Беккер. «Выпускница»», гласила маленькая табличка под одним из рисунков. Скорее, это была Золушка в половине двенадцатого ночи, когда впереди есть еще целых полчаса. С глазами, полными счастья, и в очень красивом платье. Причем если прическа Золушки была изображена довольно схематично, то в платье отчетливо была видна каждая деталь. И Ася сразу вспомнила фешн-бизнес Лады. Заслуга учителей или дар, унаследованный от родителей? Курица или яйцо? Что первично?

В этот момент зазвенел звонок. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом двери всех классов практически синхронно распахнулись, и из них в коридор хлынули толпы детей самых разных возрастов. При виде директора и незнакомых людей они притормаживали, кидая вежливо «здрасте», и снова устремлялись по своим делам.

Бросая в разные стороны «Здравствуй! Добрый день», Валентина Николаевна уверенно направилась вперед, и Ася с Рыбаком постарались держаться у нее за спиной.

– А это наш седьмой класс, – сказала Валентина Николаевна, заходя в одну из комнат. Она была почти пустой, лишь за третьей партой девочка, грызя колпачок шариковой ручки, что-то рассматривала в тетради.

– Сашенька, а ты почему не идешь на перемену? – обратилась к ней директор и пояснила Асе и Рыбаку: – Александра Беккер – наша гордость. Это ее кисти принадлежит заинтересовавшая вас картина.