Ирина Грин - Эффект прозрачных стен

Она взяла девочку на руки.

– Это моя Маша. Моя. Да, Машенька?

Девочка заулыбалась, почувствовав тепло ее тела.

– Нет же, нет, вот Машенька! – Елена Николаевна взяла из кроватки другого ребенка. – Держи!

– Ты. Ошибаешься. Моя. Внучка. У. Меня. На. Руках, – медленно произнесла Анна Прохоровна.

– Подожди, ты хочешь?.. – Они слишком долго знали друг друга, и Елена Николаевна, не зная причин поведения подруги, поняла, что происходит на ее глазах. – Пойдем ко мне в кабинет.

С Машей – настоящей Машей – на руках она решительно пошла по проходу между кроватями. У двери остановилась, посмотрела на застывшую Тарасову с Сашенькой Фроловой.

– Пошли, Аня.

Тарасова медленно, словно во сне, последовала за ней.

– Ты хочешь оставить здесь Машу, а забрать нашу Сашеньку? Я правильно тебя поняла? – спросила Елена Николаевна, когда они оказались в директорском кабинете.

– Это моя Маша, – повторила Тарасова, прижимая ребенка к груди.

– Уверена? Не передумаешь?

Анна молчала.

– Ань, если на то пошло, может, лучше Агнию заберешь? С твоими возможностями ты ее быстро на ноги поставишь. А так ведь умрет девчонка. Неужели тебе не жалко?

Ей было жалко маленькую Агнию. Но жалость к Прохору и к себе перевесила.

В тот день она уехала с Сашей Фроловой. Маша Тарасова осталась в доме малютки. У Прохора, приехавшего навестить мать через три дня после происшедшего, даже не возникло мысли, что девочка на руках матери – не его Машуня. Как не возникло ее и у Лады, с трудом выкарабкивающейся из тяжелой болезни.

Тогда она считала, что приняла единственно правильное решение. Единственное, что ее тревожило, – судьба маленькой Агнии. И когда, через неделю после случившегося, Елена Петровна сообщила, что у Агнии нашлась родная тетя, профессиональный медик, Анна успокоилась.

И только сейчас, впервые за десять лет, она усомнилась в правильности своего поступка.

Экран монитора пронзила алая вспышка, Сергей вздрогнул. Руки потянулись к лицу, словно в фантасмагорическом танце.

– Что? Что случилось? – Анна бросилась к кровати, сжала пальцы мужа.

Он что-то невнятно произнес, а следом до Анны донесся шум из коридора.

– Не волнуйся, все в порядке, – сказала она.

Дверь распахнулась, на пороге стоял Прохор, отбивающийся от медсестры Милы.

– Анна Прохоровна! – запричитала она. – Я сказала, что сюда нельзя, но они…

– Скажи своим… – Анна Прохоровна свела брови на переносице, чтобы предостеречь сына от резких слов, но он и сам остановился – сказалось европейское воспитание. – Скажи, пожалуйста, своему персоналу, что я имею право навещать этого человека в любое время суток.

– Говорю. – Анна Прохоровна кивнула. – Идите, Мила, мы тут сами…

– Но… – попыталась возразить девушка.

– Сами, – добавив металла в голос, повторила Тарасова и, убедившись, что дверь за девушкой закрылась, вопросительно посмотрела на сына. – Итак?

– Лада беременна! – выпалил тот и принялся беспорядочно метаться по комнате.

На мониторе полыхал ярко-алый костер с малиновыми прожилками.

– И что вы решили?

– Как что? Рожать, однозначно. – Прохор остановился, посмотрел на мать. – Мы ведь даже не надеялись! Ведь врачи говорили…

Анна Прохоровна выпустила руку мужа, медленно подошла к окну, уткнулась взглядом в глухую штору. Да, чудеса случаются. Причем чаще всего тогда, когда совсем этого не ждешь. Резким движением она отдернула штору, открыла окно, впуская в палату пахнущий дождем апрельский воздух.

– Мам?

– Можно провести прентальную диагностику, – неуверенно сказала она, – только это определенный риск.

– Мы не будем рисковать, – заявил Сергей.

– А Саша? Девочка из детдома?

– И Саша! У меня будет три дочки! У тебя – три внучки. Хотя, может, две внучки и один внук. А вдруг двойня? Или, как у Ларина, сразу три! Завтра иду сдавать анализы. Там во-о-от такой список. И Лада сдаст. И тогда нам разрешат взять Сашу на выходные. Кстати про Ларина, помнишь высотку на Красной горке? Немцы предлагают свои услуги в укреплении фундамента. Я решил согласиться. Нужно будет вложиться немного. Ты не против? Думаю, Крылов поддержит. А ты?

Во дворе, отчаянно чирикая, купались в луже воробьи. Говорят, что это к теплу. Анна Прохоровна слушала сына, а думала совсем о другом. Алая вспышка на мониторе… Сергей почувствовал приход Прохора до того, как она услышала шум в коридоре. Совпадение или… Она считала, что муж миновал точку невозврата, мозг его разрушен до такой степени, что никакие лекарства уже не спасут, и единственное, чем ему можно помочь, – это снятие симптоматики, гиперкинезов и нарушения поведения. А вдруг это не так? Вдруг через месяц, через год появится эффективный препарат, который поможет справиться с недугом. И даже если Сергей не доживет до этого момента, Саша, ее внучка…

– А что это значит? – раздался за ее спиной голос сына.

– Что?

– Вот это. – Прохор указал на монитор.

Такого насыщенного изумрудного сияния Анна не видела никогда.

Из гостиной доносились радостные визги тройняшек, но Руслан первым делом зашел в спальню, в дневное время по совместительству служившую ему кабинетом, и проверил почту. Ура, есть заказ на реферат «Рациональное и сверхъестественное в сознании первобытного человека». Тема, конечно, та еще, но на безрыбье и рак рыба. Есть чем заняться ночью. Сообщив заказчику свои условия и номер карточки, Ларин пошел на шум. На ковре сумасбродничали его отпрыски. Как все-таки здорово, что на свете есть бесчисленное множество вещей, способных сделать человека счастливым, причем абсолютно бесплатно. Например, борьба с тремя абсолютно похожими карапузами. Исход драки был предрешен с самого начала. С криком «Трое на одного! Нечестно!» Ларин был повержен на обе лопатки. В это время телефон у него в кармане призывно пискнул. Судя по звуку, студент, заказавший реферат, подсуетился и уже перевел деньги на ларинскую карту.

Руслан достал телефон, посмотрел на дисплей. Потер глаза. Спит он, что ли? Подошел к Ольге, попросил ущипнуть его. Нет, не спит! Бросился к ноутбуку, оттарабанил заказчику сообщение, мол, ошибочка вышла. Сумма в сто раз больше, чем нужно. Долго гипнотизировал экран в ожидании ответа и, так и не дождавшись, поплелся на кухню.

Сыновья радостно трещали, поглощая блины с клубничным вареньем, а Ларину еда не лезла в глотку. Это же надо, какие деньги! Что бы он сделал, будь у него такая сумма? Перво-наперво купил бы Ольге кольцо. А еще бы снял на все лето домик у моря. Жаль, придется вернуть деньги.

Но возвращать не пришлось. «Что-то погорячился я с этим рефератом. Он мне пока не нужен. Деньги можете оставить себе. Типа компенсация…» Аппетит вернулся.