Ирина Грин - Эффект прозрачных стен

В этот момент в кафе вошли две новые посетительницы, в одной из которых Ася узнала Ладу. Она огляделась по сторонам, увидела Асю и радостно направилась к их столику.

– Ася, привет! – Лада звучно чмокнула подругу и спросила у Кристины: – Вы не возражаете, если мы к вам присоединимся?

Свободных столов было полно, но возражать Кристина не стала, дабы сменить тему разговора.

– Анна Прохоровна, – представила Лада свою спутницу, и все стало на свои места: ей не особо хочется оставаться со свекровью наедине. – А это Ася, учительница Маши.

– Кристина, – представила Ася спутницу.

Тарасова-старшая величественно кивнула.

К столику тут же подскочил официант. Анна Прохоровна заказала кофе, Лада – минеральную воду без газа.

– И как вам моя внучка? – спросила Анна Прохоровна.

– Замечательная девочка. Умничка.

– Ася даже водила ее в библиотеку! – похвасталась Лада.

– Я бы сама с удовольствием побывала в библиотеке. Вспомнила бы молодость, – улыбнулась Тарасова-старшая.

– Да, мы хотели почитать книгу Молоховец. В Интернете нашли только сокращенный вариант, а Маша интересовалась рецептом вареников с вишнями.

– Мой отец очень их любил, и мы летом частенько их готовили. Сергей, муж мой, тоже их очень уважал. Мы втроем, он, я и наш компаньон, Антон Крылов, собирались, лепили целое море вареников. Часть тут же съедалась, а часть отправляли в морозилку. Кстати, Прохор тоже был большой охотник до вареников с вишнями.

– А с косточками? Что вы делали с косточками? – спросила Ася.

– О! Это был своеобразный ритуал! К соку, который стекал с вишен, добавлялись вода и сахар. Пропорций сейчас не вспомню, но примерно поровну. Туда же высыпались косточки, причем несколько косточек разбивалось. Это прибавляло вареву особый аромат. И потом все это долго варилось на водяной бане. Полученный сироп смешивался со сметаной. Эти ваши греки, – Анна Прохоровна посмотрела на Асины лукумадес и сморщила нос так смешно, что Ася не удержалась и фыркнула, а Анна Прохоровна как ни в чем не бывало закончила фразу, – ни в какое сравнение не идут.

Лада смотрела на свекровь и смущенно улыбалась.

– Думаешь, они смогут найти общий язык? – спросила Ася, когда, сославшись на занятость, они с Кристиной покинули Тарасовых.

– Время покажет, – отозвалась Кристина. – Дадим времени время.

– Федор никак не выздоравливает, температурит по вечерам, жалуется на сильные боли. Я разговаривала с врачом, тот говорит, что анализы в норме, но из-за температуры не выписывает его, – пожаловалась Кристина Тимуру, когда он с бутылкой шампанского, букетом роз и небольшой дорожной сумкой нарисовался вечером на ее пороге.

– Ты же его начальник! Скажи, что уволишь его, если не прекратит болеть, – улыбнулся Тимур.

– Не знаю, насколько начальник. Он же написал заявление на увольнение…

– Знаешь, если бы я лежал в больнице и ко мне постоянно бегали коллеги с разными вкусностями, я бы, наверное, тоже не стал выздоравливать.

– Что ты предлагаешь?

– Я предлагаю поставить цветы в воду и выпить шампанского. А что делать с Федором – решать тебе.

В больницу Кристина отправилась чуть свет, но Ася все-таки ее опередила. Они с Федором о чем-то оживленно болтали и пили кофе из бумажных стаканчиков.

– Привет, Федор! Как ты?

– Плохо! Вот тут болит. – Он положил ладонь на грудь. – И кашель. И температура.

Кристина подошла и положила ладонь на лоб Лебедева. Он был абсолютно холодным.

– Была вечером, – пояснил программист. – Подозревают, что легкие…

– Кстати, Ася, – не обращая внимания на стоны коллеги, продолжала Кристина, – здорово, что я тебя застала! У нас тут дело одно нарисовалось, а мы с Тимуром заняты и Рыбака загрузили. Придется тебе начать, а потом Иван вернется…

– Что за дело такое? – насторожился Федор.

– Кот пропал, элитный. Породы мейн-кун. Вместе с хозяином. Жена подозревает похищение с целью выкупа. Кота, понятно. Нужно пообщаться с соседями и родными пропавшего.

Ася с удивлением посмотрела на Кристину. Что за кот такой? И что за дела у Ивана? Почему она не в курсе? Кристина чуть заметно сдвинула брови: «Молчи!»

– Я в деле, – бодро заявил Федор.

– А кашель?

– Пройдет! – Лебедев вскочил, явив взору сотрудниц тощие ноги, и, поставив на тумбочку недопитый кофе, принялся лихорадочно натягивать треники. – Асе без меня никак нельзя!

– Ну уж нет! – безапелляционным тоном заявила Кристина. – Пока не выздоровеешь – никаких дел.

Ложись.

Федор оторопело посмотрел на нее, потом на кровать. Схватил стаканчик с кофе, сделал большой глоток, театрально отставил руку и голосом Карлсона завопил:

– Свершилось чудо! Больной выздоровел!

– Бросай свой кофе, в офисе гораздо лучше, – усмехнулась Кристина. – Ась, помоги ему собрать вещи, а я схожу предупрежу врача.

У дверей палаты ее ждал Тимур.

– Похоже, у нашего «Кайроса» отличный директор, – тихо сказал он.

– Похоже, у нас отличная команда, – в тон ему ответила Кристина.

Все было как обычно, и тем не менее он почувствовал странное беспокойство. Это беспокойство не исчезало, и он не знал, что с ним делать.

Капитан «Титаника» Эдвард Джон Смит был опытным моряком и знал, что поддаваться панике на море – последнее дело. Капитан должен внушать чувство уверенности, спокойствие, потому что в его руках не только корабль, в его руках судьбы людей, вверенные ему на время. Но сам себе он не хотел признаваться, что с утра его мучает головная боль и боль эта не проходит. Он был несуеверным человеком, но почему-то ему хотелось поскорее закончить этот рейс, несмотря на то что он обещал быть самым громким и знаменитым за всю историю мореплавания. «Титаник» подавлял своим великолепием, ошеломлял тем, что он, казалось, бросает вызов океану, дерзкой стихии. На нем было все, что можно только пожелать, – никогда еще людям не предлагалось путешествовать с таким комфортом и в такой роскоши.

Корабль был непотопляемым, капитан слышал это со всех сторон, что настораживало. Здесь крылся какой-то подвох. Какая-то неправильность. В море нельзя быть ни в чем уверенным. Это стихия, неподвластная людям.

Но рейс закончится через несколько дней, и если он постарается, то получит «Голубую ленту Атлантики» – приз за быстрое судоходство. И плавание на «Титанике» останется позади, станет еще одной вехой в его биографии, о которой Смит станет вспоминать, когда выйдет на пенсию. Он был самым известным капитаном в Северной Атлантике. Триумфальное плавание на «Титанике» должно было завершить его карьеру и стать последним рейсом.