Марина Серова - Ядовитая паутина

Я быстро приняла душ, переоделась, оставила записку тете, и мы поехали к Андрею. Добрались мы без приключений. Вопросов по поводу того, что я остаюсь, у него не возникло. Во всяком случае, он воспринял мое решение как должное. Мы оба порядком устали и хотели спать.

— Ну что? — Андрей вопросительно посмотрел на меня. — Спокойной ночи?

— Спокойной ночи, — ответила я.

Я не стала полностью раздеваться, как в прошлый раз, и легла на диван в той же комнате, укрывшись легкой простыней. Затем погрузилась в особое состояние, что-то среднее между сном и бодрствованием, когда любой, даже самый тихий звук, возвращал в реальность.

Потянулись часы ожидания. Андрей не вставал, а только ворочался с боку на бок. Уже начинало светать. Моя попытка явно оказывалась неудачной. Вдруг пространство комнаты наполнилось трелью телефонного звонка. Я рывком поднялась на ноги и выскочила в коридор. Начинать дневные неприятности со слишком раннего телефонного звонка стало уже чем-то вроде традиции, и поэтому я подняла трубку с полной решимостью услышать новые требования или угрозы, хотя, по идее, угрожать было уже некому. В трубке раздался голос пожилого человека.

— Алле, Андрей! — несколько громче, чем требовалось, как это обычно говорят люди с пониженным слухом, произнес он.

— Слушаю вас, — спокойно ответила я.

— Кто вы? Где Андрей? — уверенным тоном хозяина спросил он.

— Подождите секунду, Андрей сейчас подойдет, — первый вопрос звонившего я проигнорировала.

Андрей сидел на кровати и бессмысленно пялился в одну точку на стене. При моем появлении он мотнул головой, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна.

— Иди, — сказала я, — тебя к телефону.

— Кто?

— Не знаю, но это не наши знакомые, — более определенной информации я дать ему не могла.

Он подошел к телефону и взял трубку.

— А-а, — сонно протянул он, — здравствуй, деда. Нет, это моя учительница, точнее, репетитор.

Судя по дальнейшим репликам Андрея, дед не поверил ему и пытался выяснить, что же он репетирует со мной на самом деле. Я ушла снова к себе на диван: слушать чужие разговоры, если это не связано с профессиональными обязанностями, не совсем вежливо. Но последовавший затем громкий возглас Андрея заставил меня все-таки прислушаться к телефонному диалогу в коридоре.

— Этого не может быть! — с жаром говорил в трубку Андрей.

— Ты ничего не напутал, дед? — через пару секунд уже не так уверенно спросил он.

Они еще какое-то время что-то доказывали друг другу, но чувствовалось, что уверенность Андрея стремительно улетучивалась. Когда они закончили свой разговор, я все же решила выйти. Андрей сидел рядом с телефоном у стены — наверное, услышанное так удивило его, что он просто сполз вдоль нее вниз. Весь вид его полусогнутой фигуры выражал огорчение и недоумение одновременно.

— Что-то случилось? — поинтересовалась я.

Он неопределенно-непонимающе пожал плечами.

— Дед говорит, что шубы матери нет. Мы же вместе с тобой привезли ее в одной сумке?!

— А она была там? Ты уверен?

— Ну конечно!

— Может, это просто недоразумение, которое быстро разрешится, — попробовала успокоить его я.

Он опять непонимающе пожал плечами.

— Хорошая шуба? — как-то не совсем к месту поинтересовалась я.

— Совсем новая. Мать сильно расстроится. Она очень долго мечтала о ней.

Я сделала сочувственно-понимающее лицо и ушла в свою комнату. Пора было умыться и позавтракать. Я сладко потянулась, прогоняя дремоту, и, подойдя к окну, решительно отодвинула шторы, чтобы впустить в комнату лучи утреннего солнца.

Внизу было почти безлюдно. Только какая-то женщина, согнувшись под тяжестью огромной сумки, шла в сторону остановки. Я лениво пробежала по ней взглядом, но что-то в ее облике привлекло мое внимание. Я задумалась, глядя на нее, и попыталась извлечь из памяти нужное воспоминание. Ясно. У нее такая же сумка, как те, что мы отвозили к деду Андрея в Озерск. Я зевнула. Стоп! Сумка! Калейдоскоп неразберихи в моей голове, связанный с последними событиями, внезапно сложился в неосознанную, но правильную картину, словно ему не хватало единственного, отсутствовавшего до сих пор и появившегося именно сейчас, недостающего камешка.

Я почти выбежала в коридор. Андрей все еще сидел около телефона.

— Андрей, а твой дед не сказал тебе, что было в сумках? — спросила я его.

— Нет. Я не спрашивал, — он удивленно поднял глаза.

— А сколько было сумок?

— Четыре. Мы же вместе с тобой отвозили их, — продолжал недоумевать Андрей.

— Ты можешь позвонить деду и спросить, что в сумках?

— Нет. У него же нет телефона. Он звонил со станции, перед тем как ехать на дачу.

— Тогда собирайся и поедем в Озерск.

— Прямо сейчас?

— Ну, не прямо сейчас — сначала было бы неплохо немножко подкрепиться.

После торопливого завтрака мы сели в машину и отправились в Озерск. Утренняя дорога туда оказалась значительно более долгой и утомительной. Мой побитый «Фольксваген» уверенно наматывал километры. Наконец мелькнули первые дома. Вскоре показался и уже знакомый дом. Андрей молчал всю дорогу, хотя немой вопрос ясно читался у него на лице. Да и что я могла бы сказать ему, если у меня самой не было полной и абсолютной уверенности в правильности своих предчувствий. Я остановила машину прямо у подъезда, и через минуту Андрей уже поворачивал ключ в замке.

В квартире деда за время нашего отсутствия фактически ничего не изменилось. Только сумки стояли не в кухне, где мы их оставили, а в комнате. Все четыре были на месте. Только три застегнуты на молнию не до конца, а одна из них наполнена на две трети — наверное, дед, уже разобрал часть вещей.

— Ну, что, коллега? — обратилась я к Андрею. — Давайте проведем что-то вроде таможенного досмотра с пристрастием.

Андрей согласно кивнул головой, одновременно с этим недоуменно пожав плечами. Две сумки не вызвали у нас никаких вопросов. А вот когда была раскрыта третья, его глаза округлились, а челюсть медленно заняла крайнее нижнее положение.

— Что-то не так? — спросила я, хотя и без слов было ясно, что что-то действительно не так.

— Это не мое, то есть не мамино, — сдавленным голосом выдал Андрей.

— Что именно?

— Все… Именно все.

Он наклонился над сумкой, словно бомж над мусорным ящиком, и начал вытаскивать оттуда одежду. Там не было ничего необычного: брюки, майки, носки и прочее в том же духе. И вот среди этого самого «прочего» на всеобщее обозрение была извлечена черная джинсовая безрукавка с небольшим изображением скорпиона, почему-то сидящего в середине паутины. Андрей взял ее в руки и держал на весу, непонимающе по очереди глядя то на нее, то на меня.

— Что скажешь? — поинтересовалась я в ответ на его вопросительный взгляд.