Софья Шапошникова - В погонах и без погон

- Нет у меня характера, Кирочка, никакого собственного характера нет.

Кира молча разглаживала на коленях распашонку.

- Или муж не разрешит?

- Не в нем дело.

- Я и перед ним повинюсь. Куда ниже павших женщин прощали, Кирочка, за большую страсть многое человеку простить можно. А я тебе мать. Не отсылай. Другие матери, бывает, в жизнь вмешиваются, этого - слово тебе даю, Сережей клянусь, - не будет. Соглашайся, Кирочка, деточка моя, мне больше идти некуда.

Эту ночь мать спала на кушетке в большой комнате. А уже на следующий день Кира повела ее на квартиру. Сняла комнату, денег на жизнь оставила. Разрешила приходить в гости.

- Что же я тебя грабить буду! - Мать заплакала. - И за комнату плати, и на жизнь давай, а меня даже за прислугу взять брезгуешь.

Кира смутилась. Мать нашла точное слово: именно чувство брезгливости руководило всеми действиями Киры в отношении этой женщины. Чистое полотенце, которым она вытерла руки, Кира тут же бросила в корзину. Постель, на которой спала мать, собрала так осторожно, словно с нее сыпалось, а подушку в напернике вынесла на балкон проветрить, прожарить на солнышке.

- Я на работу пойду, Кирочка. В бюро услуг всегда люди нужны. Я ведь и квартиру убрать, и с детьми - все могу. Только ты меня к детям своим не допустила… Нет, Кирочка, я обижаться не вправе, а денег от тебя не возьму больше и эти верну, как зарплата пойдет… А мужу ты про Сережу сказала?

- Сказала.

- И что?

- Мы оба несогласны, мама. В семью взяли, столько лет воспитывали…

- Как не взять! Красивый, удачный был мальчик, у нас в роду все красивые.

- Он любит их, они его любят. Нельзя разбивать…

- Мне бы повидать только. Я, может, и сдержалась бы, не открылась ему. Посмотреть бы только, какой стал. А, Кирочка?

- Нет, мама, - твердо сказала Кира. - Я и сама рада бы иметь брата, но тут иначе решить нельзя.

Гости разошлись в двенадцатом часу» Вадим думал, что Алька давно спит, но сын окликнул его, и он вошел в спальню. В темноте присел на кровать.

- Та тетя все еще с мамой на кухне? Она останется ночевать? - зашептал Алька. - Я здесь буду спать, с вами.

- Тебе уже постелено на раскладушке.

- Там свет, я все равно не засну, пока тетя не ляжет. Давай поговорим, папа, все равно время зря пропадает.

- Хочешь, я тебя перенесу?

Вадим знал, для сына особая радость, когда он берет его, как маленького, на руки. Однако на этот раз Алька отказался. Он крепко держал руку отца, чтобы тот не ушел. Ему не терпелось поговорить.

- Откуда берутся нарушители, папа?

- Из людей, к сожалению.

- А как?

- Как?.. Растет мальчик. В школу ходит. Еле-еле на «тройки» тянет. Трудно ему? Вначале - нет. Просто лень учить. Не понимает, что это его долг. А долг надо выполнять хорошо. Потом, когда столько уже пропущено, не пройдено, и трудно становится. Каково ему в пятом, если он за первые четыре класса ничего толком не знает?

- Я про взрослых спрашиваю.

- Все взрослые были детьми, Алька. Нарушителями сразу не становятся. Это только с вышки в море прыгают сразу.

- С какой вышки?

- Съездим с тобой летом к морю, увидишь… А тут, как я себе представляю, целая лестница. Стоит паренек наверху - все настоящие люди наверху стоят. И вот - пропускает уроки, не учит. Это значит, он уже спустился на одну ступеньку вниз. Шатается по городу без дела, в карты играет на деньги…

- Еще ступенька?

- Сначала у матери просит - вроде бы на мороженое, на кино. Врет.

- Еще ступенька.

- Да. Потом ему этих денег уже не хватает. Он и берет их из дому - без спросу.

- А дальше?

- Мать прячет от него кошелек, и он в троллейбусе в чужой карман залезет…

- У тебя получается, папа, что всякий, кто плохо учится, станет нарушителем.

- А он уже нарушитель, Алька. Школьные законы нарушает.

И обязательно станет вором?

- Вором не обязательно. Но хорошим человеком ему трудно будет стать. Без посторонней помощи трудно. Он уже необязательный… Нет у него обязательств, ни перед собой, ни перед людьми. Сначала нет понимания, что он должен учиться. Вырастет и не будет у него понимания, что он должен работать. Хорошо работать. Станет увиливать, ловчить, приспосабливаться, как бы это жить получше, а людям давать поменьше. Брать - и не давать.

- А если я пропускаю буквы и по письму у меня тройка?.. Это уже ступенька?

- Нет, Алька. Без трудностей ничего не дается. Старайся быть внимательным. Воспитывай себя внимательным, настойчивым. Так и лепится характер. Усилие всегда необходимо.

- А если бы мама проверила, как я написал, у меня было бы «отлично».

- Да, было бы, - согласился Вадим. - Без твоих усилий. Такая пятерка ничего не стоит, сын… Ты не согласен со мной?

- Вообще-то согласен, но у всех ребят дома уроки проверяют… Папа, а что такое равенство? Это когда все равны, правда?

- Вот ты куда гнешь…

В комнату вошла Кира, склонилась над Надюшкой и осталась так. Смотрела на дочку, прислушивалась к разговору.

- Я не только про уроки, я про завтраки. Вовка никогда не приносит завтрак в школу.

- Значит, он не голоден, - сказала Кира.

- Погоди, Кируша, - остановил ее Вадим.

И формы у него нет. И сандалии порванные.

- При коммунизме, Алька, у каждого будет все, что ему нужно.

- Почему же сейчас у одного все есть, а у другого нет?

- От заработка зависит. Меньше заработает человек - меньше своим детям купит.

Только сейчас Вадим понял смысл того, что произошло утром. Кира протянула сыну пакет - завтрак в школу. «А что там?» -спросил Алька. «Ты прежде никогда не спрашивал. И теперь будешь есть, что дам». «Ты мне вчера пирог дала. Я больше не возьму в школу пирог». «Перестань командовать, Алька». «И апельсин не возьму. Дай мне хлеб с маслом».

Вадим торопился на работу, обжигался чаем. Не вник.

- Я говорю, пускай всем одинаково платят, - повторил Алька, заметив, что отец задумался.

- Разве это будет справедливо? Один на совесть работает, а другой волынит.

- Где бы не работать, лишь бы не работать, да?- Алька засмеялся.

- Откуда ты это взял? - встрепенулась Кира.

- Слышал.

- От кого?… От кого, я тебя спрашиваю?

- Разве же будет справедливо такому человеку платить столько же? - погромче жены сказал Вадим.

Кира поджала губы. Вышла из комнаты.

- А при коммунизме это будет справедливо?

- При коммунизме такого лентяя вообще не будет,

- А когда будет коммунизм?

- Когда не будет людей, живущих по принципу «где бы не работать, лишь бы не работать».

- А когда их не будет?

- Когда каждый будет делать все, чтобы их не было.

- И я?

- И ты.

- А как?

- Прежде всего себе не прощай лени, тогда у тебя появится право и от других требовать. От товарищей своих… Все, Алька, теперь спать.

- Постой, папа!.. Скажи, у меня больной мозг?