Анатолий Ромов - Смерть по высшим расценкам

Помедлив, Джон сказал:

— Все чисто.

Хотя Кейес видел его в парике и усах, Павел пришел сегодня на процесс в больших черных очках и, когда стоял у стены, располагался чуть сзади Кейеса так, чтобы тот не смог его увидеть. На стул он тоже садился так, чтобы Кейес не смог увидеть его лица, и слова «Все чисто» означали, что Джон уверен, что Кейес Павла не видел, а если даже и видел, то не узнал.

Посмотрев на судейский стол, Павел заметил, что помощник, пригнувшись, что-то говорит на ухо судье. Выслушав, тот взял стакан с чаем, сделал глоток и пригнулся к микрофону:

— К месту свидетеля вызывается для дачи показаний мистер Алберт Кейес.

Имя Кейеса ничего не говорило залу и было встречено спокойно.

Скосив глаза, Павел увидел, как Кейес встал со своего места и выбрался в центральный проход. На бывшем соседе Лины был темно-синий клубный пиджак, бежевые брюки и черные мокасины. Подойдя к свидетельскому креслу, Кейес проделал обычную процедуру: поднял руку, выслушав слова клятвы, сказал: «Yes, I do» [11] В контексте — «Да, обязуюсь выполнять то, о чем говорится в клятве» (англ.). , после чего сел в кресло.

— Мистер Стингфелд, вы можете задавать вопросы, — сказал судья.

— Спасибо, ваша честь.

Стингфелд вышел из-за стола. Подойдя пружинящей походкой к свидетельскому креслу, остановился. Он явно хотел занять наиболее эффектную позу перед направленными на него в этот момент телекамерами. Выждав, повернулся к Кейесу:

— Мистер Кейес, в то время, когда был убит Кеннет Луксман, вы жили в доме, где проживает мисс Лина Гжибовски?

Вопрос был задан непринужденным тоном, так, будто Стингфелд призывал свидетеля к дружеской беседе.

— Да, сэр.

— На одном с ней этаже?

— Да, сэр.

— Ваши квартиры расположены рядом?

— Да, сэр, это так.

— Вы знаете мисс Лину Гжибовски?

— Я знаю, что она жила в соседней квартире, но вообще я с ней незнаком. — Было видно, что длинные ответы удаются Кейесу хуже. — В нашем доме жильцы видят друг друга редко. — Помедлив, добавил: — В основном это происходит случайно.

— Ага… — Сделав два шага к рядам присяжных, Стингфелд снова повернулся к креслу свидетеля: — Но вы с ней встречались, скажем так, лицом к лицу?

— Да, пару раз мы сталкивались.

— Вы обменивались при этом какими-нибудь словами, приветствиями?

— Мы обменивались обычными словами, принятыми в таких случаях. Доброе утро, добрый день.

— Скажите, а мистера Кеннета Луксмана вы знали?

— Лично его я не знал, но, естественно, читал о нем в газетах. — Здесь Кейесу потребовалась передышка. — Но я видел мистера Кеннета Луксмана в нашем доме. Не помню точно где: в холле или в лифте, но пару раз я его видел.

— Понятно, мистер Кейес. — Стингфелд помолчал. — Мистер Кейес, скажите, где вы были в день, когда убили Кеннета Луксмана?

— У себя дома.

— Все время?

— Да, все время. Если не считать, что минут на пятнадцать я вышел за газетой. — Кейес помолчал. — А потом взял у портье почту.

— В какое примерно время вы выходили за газетой?

— Примерно в половине одиннадцатого утра.

— В этот период времени, когда вы выходили за газетой, вы видели мисс Лину Гжибовски?

— Нет, не видел.

— А мистера Кеннета Луксмана?

— Тоже не видел.

— Когда вы возвращались после этого в свою квартиру, вы не заметили ничего подозрительного?

— Нет, сэр.

— А когда вошли в свою квартиру?

— Сначала нет, сэр. Но по прошествии некоторого времени заметил.

— Что именно вы заметили?

— Точнее, не заметил, а услышал. Я услышал в соседней квартире три хлопка, напоминающие выстрелы.

— Вы были уверены, что это выстрелы?

— Да, сэр. В юности я занимался стрельбой и легко могу отличить выстрелы от любого другого звука. Я сразу понял, что в соседней квартире стреляют.

— Итак, вы услышали звуки выстрелов и что вы сделали?

— Сначала я ничего не сделал, потому что не люблю вмешиваться в чужую жизнь. Однако эти несколько хлопков не давали мне покоя, и я подумал, что будет вполне разумным позвонить вниз, портье, и попросить выяснить, что происходит в соседней квартире. Что я и сделал.

— Вскоре после этого приехала полиция, так ведь?

— Да, сэр, вскоре после этого приехала полиция.

— Как вы об этом узнали?

— Сначала я услышал шум и голоса в коридоре, в который выходят двери моей квартиры. Потом в дверь моей квартиры позвонили. Когда я открыл дверь, за ней стояли полицейские: один в форме, один в гражданской одежде. Джентльмен в гражданской одежде сказал, что его зовут Берри, он детектив из отдела расследования убийств, и, поскольку в соседней квартире произошло убийство, просит меня поделиться с ним тем, что я знаю. Я рассказал ему то же самое, что только что рассказал вам.

— Понятно. Скажите, мистер Кейес, после этих трех выстрелов вы не видели мисс Лину Гжибовски?

— Нет, не видел.

— Может быть, вы слышали, как она вышла из своей квартиры?

— Нет, сэр. В моей квартире не слышно звука дверей других квартир.

— Понятно. — Стингфелд пружинно приподнялся и опустился на носках. — Что ж, спасибо, мистер Кейес. У меня к вам больше вопросов нет.

Подождав, пока прокурор сядет на свое место, судья посмотрел на Шапиро:

— Мистер Шапиро, свидетель в вашем распоряжении.

— Спасибо, ваша честь. — Адвокат подошел к креслу свидетеля. — Мистер Кейес, вы сказали, в юности вы занимались стрельбой?

— Да, сэр.

— Где именно и каким образом вы занимались стрельбой?

— Протестую, ваша честь… — Стингфелд поднял руку. — Вопрос не имеет отношения к допросу свидетеля по этому делу.

— Протест принят, — сказал судья.

— Вопрос имеет отношение к делу, но я не буду спорить. — Шапиро повернулся к свидетелю: — Мистер Кейес, скажите, когда вы услышали три хлопка, напоминающие выстрелы, где именно вы были в своей квартире?

— В своем кабинете.

— Куда выходят двери этого кабинета?

— В гостиную.

— Эти двери в момент, когда вы услышали три или четыре хлопка, были закрыты или открыты?

— Протестую, ваша честь, — сказал Стингфелд. — Вопрос не имеет отношения к делу.

— Ваша честь, я хочу уточнить обстоятельства, — возразил Шапиро. — Прошу разрешить продолжать допрос.

— Протест отклонен, — сказал судья. — Продолжайте, мистер Шапиро.

Шапиро посмотрел на свидетеля:

— Простите, но я должен вернуться к вопросу: дверь вашего кабинета была закрыта или открыта?

— Не помню, сэр. Я не следил за дверью.

— Понятно. — Шапиро подошел к своему столу и взял прислоненную к нему гладильную доску. Вернувшись к свидетельскому креслу, поднял доску над головой, что тут же вызвало оживление в зале. Дождавшись, пока шум стихнет, сказал: — Эта гладильная доска была использована в эксперименте, который мы провели в квартире моей подзащитной и квартире свидетеля. В эксперименте приняли участие два моих помощника, которые сейчас находятся в зале и готовы подтвердить мои выводы. Находясь в квартире моей подзащитной, один из моих помощников произвел в эту доску шесть пробных выстрелов из пистолета «байонн», в то время как я и второй помощник находились в квартире мистера Кейеса. Так вот, ни я, ни мой помощник, находясь в самой квартире, не услышали звуков выстрелов, а когда вышли на балкон, услышали лишь слабые хлопки, которые могли быть чем угодно, но никак не выстрелами. — Адвокат, держа доску над головой, повернулся, показывая ее всем. — Мистер Кейес, теперь вы понимаете, почему я так подробно спрашиваю вас, где именно в квартире вы находились в тот момент? Если вы действительно находились в своем кабинете, когда раздались выстрелы, вы не могли слышать никаких звуков, даже слабых хлопков.