Джозефина Тэй - Поставь на карту жизнь. Любить, но не терять рассудка. Что сказал покойник

Результаты сложных арифметических вычислений и напряженной умственной работы меня несколько успокоили. Потом я начала рассуждать. Исходные предпосылки: я нахожусь в экваториальном поясе, где мне не угрожают никакие циклоны и смерчи; в это время года атлантические ветры должны дуть в нужном мне направлении, то есть на восток; волны идут в том же направлении, что и ветер, значит, все в порядке. А раз я прохожу экватор, было бы странно, если бы мои моторы не перегрелись.

Проверив по компасу стороны света, я вышла на палубу и попыталась установить направление ветра путем лизания пальца. Палец моментально высох одновременно со всех сторон. Тогда я оторвала несколько ниточек акрила и пустила их по ветру, наблюдая, куда они полетят. Похоже было, что и в самом деле дуло на восток, хотя вряд ли это можно назвать ветром. Так, чуть заметное дуновение. Солнцу далеко еще было до зенита, но жара стояла страшная. Конечно, я знала, что на экваторе должно быть жарко, но никогда не предполагала, что до такой степени. Я внимательно осмотрелась вокруг и даже свесилась через борт, ожидая увидеть какие-нибудь признаки экватора. Может, какой-нибудь особенный цвет воды? Ничего особенного я не заметила, разве что множество рыбы. Но сейчас мне было не до рыбы. Зря все-таки никак не обозначают экватор, ну хотя бы красными буями. Тогда бы человек не ломал себе голову над тем, где он находится.

Я вернулась в рубку и, поколебавшись, включила зажигание. Только сейчас я сообразила, что включается оно нормально, как в автомашине, на два оборота. А тогда в панике я прокрутила вправо до упора, включая все сразу. Стрелки указателей температуры стояли на красной черте. Остывало, но медленно.

Дела у меня пока не было, и на досуге я могла поразмыслить о будущем. Предположим, до Африки доплыву, если хватит горючего. А что делать дальше? Искать польское посольство? Где, в Сахаре? Пока найду, они меня десять раз успеют найти. Не надо обольщаться, если мне и удалось сбить бандитов с толку, то ненадолго. Вот сейчас, скажем, они уже наверняка установили, как именно я бежала и где меня надо искать. Африки не знаю совершенно, знакомых у меня там никаких нет. Нет, в Африке не стоит высаживаться, надо только заправиться горючим и плыть дальше. Через Гибралтар, пожалуй, соваться не стоит — кажется, там устраивают проверку судов, потребуют документы.

Раз мой паспорт действителен на европейские страны, я должна плыть в Европу. Итак, займемся Европой. Сразу отпадают Испания и Португалия, пока там режимы неподходящие. Нас не любят и будут чинить мне всяческие препятствия. Остается Франция.

При одной мысли о Франции у меня потеплело на сердце. Я люблю эту страну, люблю ее язык, ее народ. Там я неоднократно бывала, ничего плохого никому не сделала, там могли убедиться, что я человек благонамеренный и не опасный. В Париже у меня есть знакомые и друзья, и даже больше чем друзья… И польское посольство там есть. Решено, плыву во Францию!

Взглянув на указатель температуры, я установила, что обе стрелки уже отклонились от красной черты влево. Пожалуй, можно двигаться, только лучше на одном двигателе. Второй пусть пока остывает, потом буду их менять. Я перевела рукоятку на один зубчик, и яхта двинулась вперед. Шум волн, разрезаемых судном, приятно ласкал слух.

Так я плыла себе спокойно и даже немного жалела о покинутой Бразилии, которую и увидеть-то как следует не удалось. Чувство мстительной радости переполняло меня. Идиоты несчастные, увезли меня в бесчувственном состоянии и решили, что дело в шляпе, что я, как покорная овца, дам себя зарезать. Как же, держите карман шире!

В мыслях я уже видела себя беседующей с представителями Интерпола. Сумеют ли они найти то место, что зашифровано в сообщении покойника? Интересно, где оно находится… Фриц наверняка давно уволил меня с работы, ничто не мешает мне вернуться в Варшаву. Но сначала куплю себе машину, деньги есть. «Ягуар», ясное дело. Замечательная машина! Как это будет здорово!

Вконец деморализованная успехом, я решила устроить себе отдых и погулять по яхте, предварительно закрепив штурвал ножкой от стула и сменив двигатель. Близился вечер, жара немного спала. Перегнувшись через борт на корме, я пыталась разглядеть в корпусе яхты то место, из которого палили пулеметы. Вдруг что-то забренчало, потом послышалось громкое и энергичное «пуфф», и от кормы отвалился тот самый железный ящик, который еще в самом начале привел меня в недоумение. Странное дело, отвалился сам по себе, ведь в данный момент я ничего не нажимала. В чем дело? Ящик стал тонуть. В голове мелькнула мысль, что надо его спасать, и я бросилась в рубку, чтобы остановить судно. Но тут мелькнула другая мысль — а вдруг теперь у меня в корме дырка? Я бросилась назад, на корму, по дороге передумала и кинулась за спасательным кругом, споткнулась обо что-то на палубе и растянулась во весь рост, а так как яхта в этот момент легла на бок, то я чуть не оказалась за бортом. Поднявшись, я поспешила на корму. Там все было на первый взгляд в порядке, корма выглядела целой, без дырки. Может быть, ящик отцепился автоматически под воздействием высокой температуры? Я не знала, хорошо это или плохо, но все равно ничего не могла поделать.

Блаженное настроение было испорчено. Я вернулась в рубку и взяла чуть более на север, подумав при этом, что только тогда полностью поверю в правильность избранного курса, когда собственными глазами увижу Полярную звезду.

Двигатели тем временем достаточно остыли, я пустила их оба на всю железку и взглянула на указатель горючего. Стрелка запасного бака стояла на нуле. Сопоставив этот факт с недавними наблюдениями, я пришла к выводу, что отвалившийся железный ящик был уже ненужным запасным баком.

Третьи сутки со времени моего побега близились к концу. С часами в руках, дождавшись конца этих суток, я отправилась спать. К тому времени низко над горизонтом появилась Полярная звезда. Долгожданная и родная, она так славно светила мне, дружески подмигивая. Европа была все ближе, она летела мне навстречу в шуме и брызгах волн, проносившихся по обе стороны яхты, как искры от паровоза.

Приближение к Европе сопряжено было с определенными опасностями. Как это раньше не пришло мне в голову? Напрямик, с пустой рубкой, с ножкой от стула вместо рулевого, неслась моя яхта по океану, а я себе спокойно спала внизу. Что меня разбудило — не знаю, очень может быть, что само Провидение, которое почему-то заботится о таких недотепах, как я.

Мне понадобилось какое-то время, чтобы прийти в себя после сна. Я села на диване, спустила ноги на пол и, взглянув в окно, увидела, что уже рассвело. И еще увидела такое, что с меня в один момент слетели остатки сна и меня вихрем вынесло на палубу. Прямо передо мной под самым носом яхты, как огромная стена, высился бок какого-то чудовищных размеров судна. И эта стена надвигалась на меня со страшной быстротой.