Джозефина Тэй - Поставь на карту жизнь. Любить, но не терять рассудка. Что сказал покойник

— Сестра не упоминала, что боится кого-то?

— Нет. Скорее наоборот: она произвела на меня впечатление веселой и оживленной. Мэри сказала…

Не окончив фразы, девушка вскочила на ноги — готов поклясться, мне бы не удалось освободиться от кресла с такой же легкостью, — и кинулась в ванную. Через несколько минут она вернулась, с лица и рук ее капала вода. Фразу она продолжила с того самого слова, на котором оборвала. Я всегда восхищался людьми, способными на это.

— Возможно, она бросит работу, и мы уедем. Переселимся на другой берег, в Калифорнию. Или на север — куда-нибудь, где нас никто не знает.

— Вам известно, чем она занималась?

— Я не ребенок, — с вызовом посмотрела она на меня.

Некоторое время я выдерживал ее взгляд, а затем, сжалившись, потупил глаза.

— Вы-то сами чем занимаетесь?

— Я студентка. А Мэри содержала меня… Что вы на это скажете?

Что тут можно было сказать! Что я раскаиваюсь: надо было принять предложение Мэри и сбавить гонорар? Что следовало уберечь ее?

— Сестра не обмолвилась, откуда у нее появятся деньги?

— Нет.

— А вы и не спросили?

— Нет. Я усвоила, что лучше не спрашивать.

Мы снова в упор уставились друг на друга. Я не знал, что о ней думать. Столь невинная внешность и в то же время — естественная готовность принять деньги, из какого бы мутного источника они ни притекали… Мне нелегко было переварить этакое сочетание. Я поднялся с кресла, вытащил визитную карточку и уронил ее на колени хозяйке.

— Если что-нибудь вспомните, позвоните мне.

— Зачем? — спросила она, и глаза у нее сделались наивными, как у ребенка.

Я был ошарашен. Словно в приличном ресторане тебе вдруг залепят в физиономию куском торта.

— Затем, что я намерен отыскать убийцу, — резко ответил я. — И стараюсь не даром: мои услуги оплачены.

Я вышел и закрыл за собою дверь. Немалых трудов мне стоило сдержаться и не хлопнуть дверью в сердцах. Мэри Харрис, Эми Хилтон… Нелегко решить, которая из них сохранила большую порядочность.

Через две минуты я уже ехал к дому — по знаменитой приморской автостраде, повторяющей изгибы берега. Мимо на большой скорости проносились мотоциклы, оседланные отчаянными подростками. По средней полосе перли своей громадной массой трейлеры, сердито обгоняя легковушки праздных туристов. Справа время от времени мелькало море; отсюда, издали, оно казалось таким же прекрасным и чистым, как девушка, с которой я только что расстался. Я был зол — на самого себя за то, что влез в это дело, зол на Эми Хилтон и на весь белый свет. Я то мчался наперегонки с дорожными лихачами, то полз еле-еле, и все мне было не в радость.

К полудню я добрался домой, и первое, что увидел, был полицейский автомобиль, на котором вчера меня доставили в участок. Ну, и конечно, — пару моих вчерашних приятелей-детективов. Прислонясь к машине, они ждали с таким видом, будто не сомневались, что я с минуты на минуту пожалую домой. Поравнявшись с ними, я замедлил ход и весело помахал им рукой.

Сыщики повели себя как Спящая Красавица, вдруг восставшая после долгого сна и впавшая в истерику. Один, отчаянно размахивая руками, метнулся мне наперерез, другой подскочил к дверце машины, пытаясь ее открыть. Я остановился. Дверца не открывалась, я сидел и ждал, что будет дальше.

— Где вас черти носили? — завопил один из моих «дружков».

Я почувствовал, что сыт его обществом по горло. Все мне обрыдло, осточертело, и грубость этого дурня оказалась последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.

— А вас? — ответил я вопросом на вопрос и нажал регулятор, опускающий оконное стекло.

Малый тут же сунул голову в окошко.

— Капитан Виллис велел тебе не валять дурака, а ты что выкидываешь! Допрыгался, козел вонючий, плакала твоя лицензия!

Я нажал кнопку. Если лицензия моя все равно плакала, мне теперь терять нечего. Мотор негромко заурчал, и стекло поползло вверх. Левой рукой я ухватил грубияна за волосы, чтобы не дать ему вытащить голову. Он завопил было, но вопль перешел в невнятное клокотанье, как только стекло вдавилось ему в шею. Я остановил мотор: не рекомендуется душить полицейского при свидетелях.

Чтобы не чувствовать на своем лице прерывистого дыхания сыщика, я слегка отстранился и бросил взгляд на его коллегу. Тот успел вытащить оружие и вопил во всю глотку — видимо, что-то малоприличное. Меня это не слишком беспокоило. Как я уже упоминал, достоинства моих машин не бросаются в глаза издали. Конечно, при нашей работе нет необходимости в пуленепробиваемом автомобиле, но меня подбил обзавестись им некий дошлый агент. Техника персональной охраны, утверждал он, медленно, но верно вытесняет допотопные методы сыскной работы, и без такой машины уважающему себя детективу лучше вообще не браться за дело.

Я обратился к своему пленнику:

— Вот что, приятель. Вероятно, мои слова придутся тебе не по нраву, но ты их запомни. Ради собственной же пользы. В свое время мне приходилось иметь дело с парнями покрепче тебя, и, если ты не угомонишься, я тебе запросто сломаю шею. — Я положил палец на кнопку, и полицейский издал поросячий визг. — И не рассчитывай поквитаться со мной после того, как я тебя отпущу. А если все же попытаешься, это будет твой последний просчет.

Я не знаю, удалось ли мне его убедить, вся надежда была на то, что в голосе моем звучало больше убежденности, чем я чувствовал на самом деле. На пробу я чуть опустил стекло, чтобы пленник смог заговорить.

— Ах ты поганый…

Я снова поднял стекло и нажал кнопку зажигалки. Мне было ясно, что я позволяю себе лишнее, но, будь моя воля, я бы прикончил этого типа голыми руками. Зажигалка через секунду-другую щелкнула, и я вынул ее из приборной доски. Какое-то мгновение я разглядывал раскаленный докрасна металлический наконечник, а затем нацелил его в левый глаз сыщика. Я снова опустил стекло на несколько миллиметров. Когда я заговорил, голос мой охрип от волнения, и мне не было нужды притворяться:

— Смотри, как бы я нечаянно не заехал тебе в глаз… А теперь выкладывай, чего вам от меня нужно!

— Капитан хочет тебя видеть, — через силу выговорил он и чуть другим тоном добавил: — За такие штучки он тебе голову оторвет.

На этот счет у меня не было сомнений. Я огляделся по сторонам. Вокруг машины собралась целая толпа зевак. Микки стоял в первом ряду, на лице его читалось волнение. Еще бы: наконец-то он видит своего прославленного друга-детектива за работой! Я сделал ему знак подойти поближе. Он протиснулся к машине, и я прокричал ему в щель возле зажатой головы копа:

— Знаешь какого-нибудь хорошего адвоката?

Микки утвердительно кивнул. Впрочем, я и не сомневался в результате. Среди его знакомых всегда отыскивался хороший врач, хороший психиатр, хороший архитектор. Рекомендуемый им специалист всегда оказывался хорошим — по крайней мере на короткое время.