Николай Воронцов - Пятая печать

Несмотря даже на ранний еще час, чернота ночи уже вовсю сменилась нереально насыщенной и глубокой синевой, да и город уже начал просыпаться: стремительно и с гулом мчались единичные пока еще машины и, словно черные тени, тут и там на фоне новогодних иллюминаций и яркой мишуры возникали первые прохожие.

В какой-то момент мимо пролетел (вернее, это Жанна на бешеной скорости пролетела мимо него) один из тех самых развешанных по городу баннеров с черными силуэтами трех девушек на кроваво-красном фоне с надписями крупно: «МЭРИ» и буквами немного поменьше, но тоже очень заметно: «Скоро все офигеют!».

— Их еще не убрали?! — удивленно хмыкнула про себя Жанна. — А пора бы уже…

Она прекрасно понимала, что после этих жуткий убийств все, буквально все, уже и так в должной степени офигели, как понимала она и то, что продолжения не будет. Ну, не сможет их продюсерский центр после всех этих потрясений встать на ноги даже с таким неожиданно мощным пиаром! Совершенно непонятно, как из всего этого хаоса будет выпутываться Кришна, а вот про себя она точно уже решила, что никогда больше не вернется в офис продюсерского центра. И еще она поняла, что ее жизнь никогда уже не будет прежней. Эта мысль как-то странно неожиданно и совершенно явственно торкнула у нее в голове.

В какой-то момент Жанна заметила на одном из пролетевших мимо баннеров информацию о предстоящем в скором времени в одном из домов культуры большом сольном концерте автора и исполнителя шансона Евгения Стрельника.

— Накопил себе денег на баннер и на аренду зала! — злорадно усмехнулась на эту новость Жанна.

— Еще одной новостью ушедшего дня стало сообщение об экстренной госпитализации известного эстрадного исполнителя прошлых лет Леонида Нечаева, — из сменившего легкую музыку блока новостей услышала Жанна сообщение диктора по радио. — Одной из версий причины госпитализации артиста называют преднамеренное отравление неустановленным веществом в попытке свести счеты с жизнью. Известный в прошлом исполнитель таких популярных песен как «У колодца», «Иволга» и «Вместе мы пойдем в любовь» в последнее время не давал сольных концертов и почти полностью исчез с экранов телевизоров. К настоящему времени известно, что все попытки врачей спасти всенародно любимого артиста не увенчались успехом, и Леонид Нечаев скончался в реанимации, не приходя в сознание, на шестьдесят втором году жизни.

Странным образом это сообщение Жанну совершенно никак не взволновало и почти не опечалило, наверное, потому, что какая-то область души, отвечающая за эмоциональные переживания, у нее отключилась на фоне всех произошедших в последнее время событий. Видимо, уж слишком много было этих потрясений и переживаний. А может, в самом деле, это было сродни какому-то поражающему душу инфекционному заболеванию, после которого уже совершенно невозможно кого-либо любить или за кого-то переживать? Ведь не любит же никого Кришна?! Во всяком случае, ее, Жанну, он не любит точно!

Она переключила радиоволну.

— Новый день еще только начинается, но уже, скажу я вам, обещает быть очень насыщенным, — радостно вещал диджей другой радиостанции. — Сегодня, как и всегда, у нас в эфире только самые свежие и только самые популярные хиты. И еще сегодня к нам в студию придет молодой и безумно талантливый продюсер Тимур Сажин со своим новым попсовым проектом «Мэрилин». И придет он не один, а в компании участниц коллектива Марии Теребининой, Елены Иванцовой и Кристины Осиповой. И попрошу вас не путать этот коллектив с другим, скандально известным проектом, баннеры которого развешаны по всему городу и от упоминаний которого в криминальных новостях в последнее время и так уже все просто офигели. «Мэрилин» — это, скажу я вам, совершенно другая история, так сказать, однофамильцы, не имеющие друг к другу совершенно никакого отношения. Три замечательные вокалистки, солистки нового суперпопулярного проекта «Мэрилин» сегодня в прямом эфире расскажут о себе и презентуют свою новую песню. И это будет просто супер-р-р-р…

— Вот подлец! — скрежетнула зубами Жанна, имея в виду, конечно же, Тимура Сажина. — Самым настоящим образом взял и слямзил уже готовый проект. Да и девки тоже молодцы — сбежали, как только жареным запахло. Кристина Осипова? — нахмурилась она. — Это кто вообще такая?

От возмущения она вся просто кипела, но через какое-то время поутихла и даже думать забыла и о свежеиспеченном модном продюсере Тимуре Сажине, и о его новом попсовом проекте «Мэрилин».

Жанна бросила автомобиль у входа в самый пафосный в столице небоскреб и, дождавшись лифта, вошла в кабину. Пока электронные цифры этажей мерно менялись одна на другую, она думала только о том, что должна успеть.

«Успеть предупредить!»

Эта мысль крутилась и свербела в ее голове просто каким-то странным наваждением.

Когда лифт тренькнул последней своей цифрой и двери раскрылись, она вышла, но, не пройдя и пары шагов, почувствовала, как кто-то (она в полной мере знала, кто это был) схватил ее сзади и легонько так стукнул по голове. Легонько, но очень точно и вполне ощутимо, да причем так ощутимо, что Жанна тут же потеряла сознание и последней мыслью у нее в этот момент было только одно глупое и совершенно тупое: «Не успела!».

— Сегодня тебе исполняется девять лет. Это достаточно серьезный возраст, возраст, благодаря которому ты начинаешь становиться взрослым, — как-то устало и при этом нараспев произнесла сидевшая во главе скудно накрытого стола деревенская по виду женщина.

Четверо девочек-погодок тут же с неподдельным вниманием уставились на младшего брата, который от такого к нему внимания весь сжался и даже голову втянул в плечи.

— И именно в этот твой день рождения я хочу пожелать тебе, чтобы ты никогда в жизни не был таким рохлей, как твой отец, — из уст женщины эти слова прозвучали, как приговор.

Мальчишка тут же ненароком оглянулся в сторону комнаты с открытой дверью, на диване в которой, в самом деле, не обращая даже внимания на гул и рябь советского черно-белого телевизора, дрых в пьяном угаре его отец.

В окне, будто кто-то чужой в этот момент заглядывал в дом, мельтешил снег.

— Ты должен стать настоящим мужиком, главой семьи, вместо твоего малахольного отца, — выждав какое-то время, безапелляционно вставила старшая сестра.

— Ты должен! — согласилась с ней женщина. — Ты должен стать настоящим мужиком! Вместо своего малахольного отца!

— Но мне же еще только девять лет, — понимая, что день рождения проистекает совсем не так, как следовало бы, захныкал мальчишка.

И захныкал он только лишь оттого, что понял, что в этот праздничный для него день они, самые близкие ему люди, не нашли ничего иного, как в очередной раз начать сравнивать его с пребывающим в очередной отключке отцом. Тема малахольности и полного безволия главы семейства давно уже стала в их доме своеобразной притчей во языцех и приобрела характер какой-то фатальной и непоправимой беды.