Марина Серова - Дольче вита с риском для жизни

— Прыгайте, я поймаю, — завопил Кирилл, обращаясь к нам. — Быстрее!

Но было уже поздно.

— Non si muovono! Mani in alto! [4] Ни с места! Руки вверх! ( итал .)

Итальянский я не знала, но все равно прекрасно поняла, что именно хочет от нас выскочивший на крышу мужчина. Вороненой сталью сверкающий на солнце пистолет красноречивее всяких слов свидетельствовал о серьезности намерений нашего преследователя. Вскоре, пыхтя, подоспел и второй — округлый лысеющий субъект, которому, по всей видимости, погоня далась нелегко.

Тяжело дыша, он выполз в проем, подслеповато щурясь на свет.

— Уводи его отсюда, быстро! — только и успел прокричать Гоша, обращаясь к Кириллу, как обрушившийся на его голову удар лишил его сознания. В следующую секунду свет померк и в моих глазах.

Не знаю, сколько времени я провела без сознания, но, наверное, не очень долго, так как очнулась все на той же крыше. Оказалось, козырек не такой уж и узкий, как мне показалось, раз он сумел разместить нас вдвоем с Конфетиным — пошевелившись, я почувствовала рядом его могучее плечо. С трудом попыталась встать на четвереньки — замкнутые сзади наручники этому не способствовали.

Наверное, Гоше досталось больше, так как он все еще не пришел в себя. Повертев головой, Кирилла с Володькой я не обнаружила, что вселило надежду на их спасение.

Зато увидела наших преследователей — двоих мужчин в серых костюмах, растерянно топчущихся поодаль на самом краю крыши и вглядывающихся вниз.

Заметив, что я очнулась, один из них подошел и довольно грубо поднял меня на ноги. Вскрикнув от боли, я сильно закусила губу, из-за чего тут же почувствовала солоноватый вкус крови во рту.

— Полегче нельзя? — возмущенно поинтересовалась я по-русски без всякой, впрочем, надежды на понимание.

— Судя по всему, нет, — пробурчала я сама себе под нос, которым, повинуясь безмолвному приказу конвоира, уперлась в стену. А еще говорят, российские правоохранители плохо обращаются с преступниками. Да отечественные менты по сравнению с итальянскими — просто душки.

Конфетин не шевелился, из чего сотрудник правопорядка, не отличавшийся, видимо, большим профессионализмом, заключил, что мужчина без сознания. Но стоило полицейскому склониться над Гошей, как тот, резко повернувшись на спину, подскочил, подобно уличному танцору, и с силой ударил полицейского ногами в грудь. Тот, не ожидавший подобного коварства, полетел назад, где и встретил своего напарника, повалив того на пол. Каким чудом они оба не слетели с крыши — загадка, но, по крайней мере, повезло и им, и нам — в списке обвинений только убийства сотрудников итальянской полиции не хватало. Впрочем, оказание сопротивления при задержании, подозреваю, на суде тоже зачтется.

А что делать? Семь бед — один ответ. В тюрьму по-прежнему не хотелось, хотя и непонятно, на что рассчитывал Конфетин.

Ответ на этот вопрос мне, впрочем, стал известен довольно скоро.

— Бежим, — прокричал мой товарищ по несчастью и в два прыжка достиг дверного проема. Упрашивать меня не пришлось — уже через секунду я мчалась обратно в чердачный полумрак.

А еще через несколько секунд услышала тяжелый грохот ботинок наших преследователей — спортивная форма полицейских оставляла желать лучшего, но и наше положение не самое выигрышное — руки по-прежнему скованы за спиной, а в таком виде бегать, я вам скажу, не очень удобно. Особенно когда по тебе стреляют. Одна из пуль просвистела прямо возле моего уха, только чудом не попав в голову.

— Вот дебилы! — прокричала я, не рассчитывая, разумеется, на понимание со стороны противников. — Кто стреляет в замкнутом помещении? Снаряд отрикошетит и в вас же попадет! Вы что, прогуляли этот урок в полицейской академии?

Удивительно, но то ли мужчины меня поняли (что вряд ли), то ли сами осознали свой просчет, но больше оружие не использовали. Тем более и так было ясно — рано или поздно они все равно нас догонят, ведь с каждой минутой расстояние между нами сокращалось.

И если бы не вмешательство судьбы, кто знает, чем бы все кончилось. Нам повезло — раздавшийся за спиной грохот известил о падении одного из мужчин, а громкие недовольные возгласы второго поведали, что и он не может продолжить преследование.

Полученной форы оказалось достаточно, чтобы нырнуть в открытый люк, успеть захлопнуть его перед самым носом правоохранителей и кубарем скатиться по лестнице.

— И что теперь? — поинтересовалась я, тяжело дыша.

— Угадай с трех раз, — усмехнулся Конфетин, выглядевший так, будто только что покинул спа-салон: свежо и бодро.

— Может, хоть руки освободим для начала? — устремляясь вслед за ним, поинтересовалась я на ходу.

— Нет времени. Ты что думаешь, они, — он кивнул в сторону потолка, — станут время даром терять? Уже по пожарной лестнице во двор спускаются. И не удивлюсь, если будут нас там встречать.

— План есть? — перепрыгивая через две ступеньки, стремительной стрелой летела я вниз, не забывая задавать вопросы.

— Откуда? — Скачущий впереди Георгий пожал плечами.

— Вот черт! — выругалась я. — Значит, рассчитываем на удачу и молимся, чтобы она не подвела.

И она не подвела — внизу нас никто не встречал: компаньоны преследователей, оставленные сторожить вход, судя по всему, пытались догнать Володьку с Кириллом — кто ж знал, что нам удастся ускользнуть?

Выскочив во двор, мы увидели, что те двое халтурщиков, что умудрились нас упустить, действительно воспользовались пожарной лестницей и в данный момент находятся на уровне третьего этажа. Завопив нам что-то на своем наречии (наверняка требуя остановиться), они попытались ускориться, что едва не привело к трагедии. Мужчина, двигавшийся вторым, нечаянно наступил на руку первому, и тот, взвыв от боли, отпустил лестничную перекладину, поскользнулся и повис на одной руке.

В других обстоятельствах я, возможно, осталась бы поглазеть на происходящее и обязательно поучаствовала в спасательной операции, но сегодня у меня по понятным причинам настроения на это не нашлось.

Имелись у меня задачи поважнее — не особенно разбирая дороги, мчалась я следом за Георгием, лелея надежду на спасение.

И вот, когда оно в виде арочного проема уже замаячило впереди, все рухнуло. Вернее, не все, а мы с Георгием, налетев по очереди на въезжающий во двор автомобиль. Машина тюкнула носом Конфетина, отчего тот повалился на капот, ударился о лобовое стекло, а затем тяжелым кулем рухнул на асфальт. Мне досталось меньше, хотя тоже вполне достаточно, чтобы скрючиться и застонать от боли — удар пришелся на бедро.

Господи, чудны дела твои все-таки! Столько усилий, и все зря?