Марина Серова - Дольче вита с риском для жизни

— Что теперь? — тяжело дыша, поинтересовалась я. В боку кололо все сильнее — сказывалось, отсутствие тренировок в последнюю неделю.

— Сюда! — быстро оглянувшись по сторонам, призвал Георгий, увлекая меня в узкий проход, который вполне опять мог закончиться тупиком. Но, решив довериться судьбе, возражать Конфетину я не стала.

Раструб каменного колодца, в который мы вылетели с Георгием, со всех сторон был окружен высокими стенами домов и заканчивался небольшим небесным лоскутом, мерцающим многочисленными звездами, так много повидавшими за свою жизнь. Перед их взорами разыгрывались куда более трагичные истории, чем эта.

Отчаяние мое оказалось столь велико, что я не сумела удержаться и призвала их на помощь. Словно в ответ на мою немую мольбу, одна из них сорвалась с небосвода, чтобы предоставить мне возможность попытать счастье.

Но зачем так-то? Без предупреждения?! — мысленно возмутилась я. Желание ведь нужно успеть сформулировать, понять, что по-настоящему хочется.

— Ты чего? — Георгий, все это время метавшийся по каменному мешку в поисках спасения, подошел ко мне вплотную и вгляделся в мои глаза. Проследив своим взглядом мой, истолковал его по-своему.

— А ведь ты права! — вскричал он, устремляясь к фасаду одного из зданий.

— Что у тебя с ногой? — семеня следом, поинтересовалась я, хотя ответ уже знала — даже в тусклом свете фонаря было заметно темное пятно, расплывающееся на брюках.

— Так, ерунда, царапина! — Мужчина сопроводил свои слова беспечным взмахом руки. У меня на этот счет, правда, имелось свое мнение, но сейчас было совсем не время его высказывать.

— Сейчас ты аккуратно достанешь у меня из кармана скрепку, — проговорил мой компаньон, — и передашь ее мне.

— Думаешь, у нас есть на это время?

— Думаю, у нас нет иного выхода, а будешь рассуждать, еще и шансов на спасение не останется.

Я кивнула и, повернувшись к Георгию спиной, прижалась своим телом к его — только так, максимально приблизившись, можно было выполнить его поручение. С огромным трудом удалось мне залезть скованными в наручники руками в узкие карманы облегающих джинсов.

— О, да у тебя тут целый склад, — весело присвистнула я.

— Нужно быть ко всему готовым, — усмехнулся Конфетин. — Нашла?

— Ищу, погоди. О, вот оно! Так, теперь нужно очень аккуратно действовать, неровен час уроню. — Мне стоило немало труда исполнить означенный Георгием трюк, но то ли звезды помогли, то ли я не такой уж и никудышный телохранитель, но в итоге канцелярская принадлежность оказалась у меня в руках.

— И что теперь? — поинтересовалась я, просто чтобы скрыть неожиданно охватившее меня волнение — бурлящий в крови адреналин разбудил во мне животные инстинкты — близость мускулистого мужского тела, притягательный его аромат и ощущение острой опасности, нависшей над нами, гремучая смесь. Мысли, роившиеся в данный момент в моей голове, были отнюдь не целомудренными.

Уж не знаю, испытывал ли что-то подобное Георгий, но судя по тому, как быстро, ловко и решительно он действовал, его мозг оказался занят исключительно планом нашего спасения.

Я потерла наконец-то освобожденные запястья и перехватила у Конфетина проволоку, не забыв кивнуть ему в знак благодарности.

Справиться с замком наручников мне труда не составило, поэтому вскоре мой компаньон также оказался на свободе.

— Лезь первая, — приказал Конфетин, указывая на возвышающуюся над землей пожарную лестницу.

— А ты?

— Я следом. Не хочу тебя тормозить. Если что, за меня не волнуйся! Спасайся сама!

— Очень благородно. — Мои губы тронула кривая улыбка.

Георгий ничего не ответил — подозреваю, берег силы. А может, мудро решил не продолжать бессмысленный разговор.

Подпрыгнув, я ухватилась за металлическую перекладину, больно царапнувшую кожу металлическими заусенцами. Судя по всему, пользовались лестницей не часто, красили и того реже. Со временем старое покрытие стало шелушиться и теперь довольно ощутимо кололо мои ладони.

— Черт! — выругалась я, подтягиваясь. Маневр удался, и уже в следующую секунду я без труда закинула на лестницу ногу. Потом вторую, перехватывая руки выше. Дальше дело пошло легче — словно обезьянка, карабкалась я по лестнице, остановившись только один раз, чтобы удостовериться, что напарник не отстает. Но Конфетин оказался «крепким орешком» — кряхтя и постанывая, явно превозмогая боль, полз он вслед за мной, что называется, по пятам.

— Ты как? — посчитала своим долгом поинтересоваться я.

— Давай быстрее. — Брошенная сквозь зубы фраза отскочила от бетонной стены и покатилась вниз. Странно, но, несмотря на производимый нами шум, в домах не открылось ни одно окно. Равнодушно взирали они плотно зашторенными окнами на двор, едва-едва освещая его пробивающимся сквозь ткань светом.

На крыше мы оказались как раз вовремя — в тот момент, когда ночную тишину огласили гулкие шаги гонящихся за нами полицейских. Как только догадались, что мы выбрали именно этот двор? Нужно будет как-нибудь на досуге предаться размышлениям на этот счет.

— Больно? — В моем голосе звучало искреннее участие.

— Нормально, — коротко бросил Конфетин. — Ковыряй давай!

Кивнув, я продолжила. Пуля застряла в мягких тканях, лишь каким-то чудом не причинив Георгию серьезных увечий. Сдвинься она левее, еще неизвестно, чем бы все кончилось. Бедренная артерия, кость — вариантов, при которых мужчина мог остаться инвалидом или даже умереть, множество. Но у судьбы на его счет, видимо, иные планы. К счастью.

— Дай сюда! — Георгий выхватил у меня кухонный нож. — Держи лампу, — приказал он, вручая мне торшер. — М-м-м, — застонал он, вонзая в плоть острый клинок. Следом последовал целый ряд непечатных выражений. — Доставай ее, видишь кончик? — процедил он сквозь зубы. Кивнув, я поставила осветительный прибор на место и принялась выполнять указание «командира». Не скажу, что это оказалось легко. Сказывалось отсутствие специальных инструментов.

— Потерпи, родной, потерпи, миленький, — приговаривала я, скорее чтобы утешить себя — вряд ли громко стонущий Георгий мог расслышать мои слова.

— Чего ты там возишься? — рявкнул он в тот самый момент, когда мне наконец удалось ухватить пулю и, потянув ее за кончик, извлечь на свет.

— Вот она! — Кажется, пригласи меня на свидание Леонардо Ди Каприо, и то меньше обрадуюсь, а ведь этот актер мне очень нравится.

— Замечательно. — Из груди пациента вырвался вздох облегчения. В тусклом свете настольной лампы мертвенная бледность лица Георгия особенно бросалась в глаза. — Теперь зашивай!

Вздохнув, взяла я чудом найденный крошечный набор швейных принадлежностей — из тех, которые обычно в хороших отелях можно найти в любом номере, — извлекла из картонной коробочки тоненькую иголку и не менее тонкую нить и, с трудом попав дрожащими руками в миниатюрное ушко, поднесла швейное орудие к вывернутой розочкой ране.