Татьяна Александрова - Порою жизнь как детектив

Значит, это действительно правда!..

Света потыкалась в кнопочки, вышла на какой-то сайт, буквально две минуты глядела на экран, лихорадочно думая, что делать дальше. Вернула ноут-бук с благодарностью.

— А вы из какой страны? — спросила она Его.

— Германия, Дюссельдорф. А вы?

— Из России, Санкт-Петербург. Не бывали?

— Нет, не бывал. Но очень хочу.

Конечно, хочет. Ведь Он обожал Петербург.

— Знаете, у меня даже есть русские корни, — продолжал Он, — бабушка с маминой стороны была наполовину русская. Поэтому знаю о Достоевском, Пушкине… немного.

«А Бальмонт, Ахматова, Апухтин? — хотелось закричать ей. — Ведь ты так их любил. Помнишь, как ты читал их мне наизусть?»

Но вслух она сказала:

— Здорово, редко теперь кто знает русских писателей.

— Говорят, Петербург — красивый город, — продолжал Он вежливую беседу.

— Очень красивый. Знаете, если соберетесь, я вам его покажу.

Это Ты, Ты показывал мне свои любимые места, упоенно рассказывая о Кваренги, Растрелли, Клодте…

— Еще я читал о Ваших пригородах. Пушкин, Павловск. Красиво?

— Очень!

Она сделала еще одну попытку «разбудить» его память:

— Еще недалеко от Петербурга есть замечательный остров Валаам. На Ладожском озере (В глазах — никакой реакции!). Там издавна жили монахи в скитах, — она не знала по-английски слово «скит», так и сказала по-русски.

— Что это — скит?

Вопрос прозвучал ударом бича. Бесполезно!

А как хотелось сказать — «Скиты, дурачок ты мой, это там, где ты, среди тишины, нарушаемой только шумом ветвей осенних деревьев, впервые признался мне в любви. А Валаам — это остров нашего короткого счастья, только там мы были одни, вдали от суеты и любопытных и завистливых глаз».

…Плеск прозрачной воды в маленьких заливах, шепот ветра и тихая мелодия облетающих листьев. На берегу, на подогретом сентябрьским солнцем камне, они сидели спина к спине, как старые, все знающие друг о друге приятели. И Он читал ей строки из Апухтина о печальной любви, написанные здесь. А она рассказывала Ему о Федоре Васильеве, писавшем на Валааме свои щемящие полотна.

Потом, притихшие от умиротворяющего шума деревьев, ходили к Поклонному кресту, стояли под огромной, раскидистой сосной, которая, как отшельница, отбилась от своих товарок, и в одиночестве слушала их шаги. Он сказал, что эту сосну прославил в своих картинах Шишкин, тоже побывавший на Валааме, и она с уважением еще раз взглянула на старое дерево…

А потом была дубовая аллея длиною в счастье. Вокруг не было ни души, и Он целовал ее возле каждого дерева, она смеялась от радости, в которой купалось не по-осеннему глубокое голубое небо, шелестели облетающие листья. А за ветвями, вдалеке, виднелись светлые, как надежда, стены Белого Скита…

Рассказать Ему обо всем этом было невозможно, поэтому вслух она сказала:

— Скит — это место, где живут люди, ищущие спасение в отречении от мира.

— Никогда не понимал стремления к монашеской жизни, — отвечал Он. — Без информации скучно, наверное?

— Наверное, — Света улыбнулась. — Может, если побываете там, поймете.

— Может, пойму.

Объявили начало посадки в самолет, вылетающий в Сан-Франциско.

— Это мой самолет. Я должен идти. Очень рад был с вами познакомиться. Вот моя визитка, если будете в Дюссельдорфе — звоните.

Она посмотрела на кусочек твердой блестящей бумаги. Немецкие имя и фамилия. Конечно, ничего похожего…

— А это — моя визитка. Приезжайте в Петербург обязательно. Покажу самое лучшее.

— Спасибо. Вы знаете, у меня такое чувство, что мы с вами когда-то встречались… вы точно не бывали в Дюссельдорфе?

— Точно не была.

— Тогда, наверное, в прошлой жизни, — И Он улыбнулся своей шутке.

«Если бы ты знал, насколько ты прав», — подумала она, а вслух сказала: — Успехов вам.

— И вам.

Он пожал ей руку и присоединился к своему спутнику, который вежливо стоял в сторонке.

Несколько мгновений Светка смотрела, как Он уходит от нее. Опять.

Ей хотелось догнать Его, рассказать обо всем, что с ними было в той, другой жизни, из которой Он ушел, и которую она продолжает без него. А Он живет теперь новую жизнь?

Но она знала, что не сможет этого сделать…

Ее мысли прервало объявление о небольшой задержке самолета на Санкт-Петербург.

— Что-нибудь желаете, мэм? — вежливый официант склонился над ее столиком.

Ей хотелось сказать «Да, желаю! Желаю сейчас оказаться на тихом северном острове, в желтеющей дубовой аллее, возле Белого Скита, пятнадцать лет назад…»

— Еще кофе, пожалуйста.

Она сидела и думала о том, что судьба верно распорядилась, что она не была на Его похоронах. Не намеренно с ее стороны, просто была в отъезде.

И потом не видела Его могилу.

Никогда.

Валаам

Женя сидела на огромном балконе гостиницы и наблюдала вечернюю жизнь курорта. Семь вечера, а на улице совсем стемнело. Рано здесь наступает темнота. Быть может, потому, что экватор не так далеко? Вспомнились долгие светлые вечера в родном Леногорске… светлые, но всегда холодные, дышащие в лицо ледяным Иртышом…

О! Вот это да! Женя чуть не подскочила на месте и пристальнее вгляделась в окно на шестом этаже гостиницы напротив. Там появился совершенно голый мужчина! И, насколько она могла видеть, молодой! Ну, может, лет 25… как она. Высок, мускулист, ни жиринки. Мужчина орудовал сковородкой и чем-то там еще на кухне. Поворачиваясь всем корпусом туда-сюда, он давал Жене возможность оценить его фигуру… хорош, ничего не скажешь! Особенно задница удалась — крепкая, мускулистая. Интересно, может, он спортсмен? Наверно, серфингист… они все здесь серфингисты…

Парень тем временем что-то приготовил и понес сковородку в гостиную. Женя досадливо поморщилась — окна гостиной были наполовину прикрыты занавесками. Она еще посидела. Парень на кухню так и не вышел… жалко!..

…Женя скучала. Три дня, как уехал муж, и она осталась с маленьким Сэмом вдвоем еще на две недели на этом Золотом Побережье. А оно ей уже за неделю вместе с мужем надоело! Сын маленький — два годика, от него никуда не денешься, даже искупаться одной нельзя. И оставить не с кем. Вот и ходит везде с коляской — в магазины, на пляж. Тоска!

Нет, не так она представляла себе жизнь в сказочной Австралии, мечтая на берегу холодного Иртыша о теплом океане! Грезились яхты, веселые прогулки, сочные фрукты… а получилось — дом, готовка, маленький ребенок и вечно отсутствующий в дальних поездках муж. Он работал водителем огромного блестящего грузовика, своей мордой напоминающего злобного бульдога. И муж тоже напоминал ей большую грустную, старую собаку… да, вот так мечты расходятся с реальностью…

Женя попробовала посмотреть французский фильм о двух сестрах, одна из которых вернулась из тюрьмы. Но фильм оказался грустным и, не досмотрев до конца, она выключила телевизор. Проверила, как там Сэм, и легла спать.