Анна Данилова - Проклятие Клеопатры

— Да, забыл тебе сказать. Я встречался с моим Егором, надо было поручить ему кое-что… Так вот, он позавчера был у твоего Севы, они разговаривали. Тоже нервничают. Словом, тема такая. Зоя поручила Севе отвезти ее в эту деревню. Все.

— В смысле?

— В прямом смысле. Никто ее не похищал. Сева и раньше возил Зою, так ведь? Вот и в последний раз она попросила его якобы отвезти в эту деревню, он и отвез! Это все! Мы же ее не убивали, Сева с Егором — тоже. Так что расслабься. Переведем деньги, и все. Забудем эту историю, как страшный сон.

— Я домой хочу, — прошептал Петр Аркадьевич, готовый в эту минуту отдать многое, чтобы только вернуться домой, принять ванну и выпить виски за компанию с другом. — Переведем. Но только обещай мне, что займемся этим Шорохоффым. Все-таки он как-то связан со всей этой историей.

— А я думаю, что вообще никак не связан. А вот те, кто крутится вокруг него и имеет отношение к проекту, могли быть связаны с Зоей.

— Постой… Шорохофф… Они же знакомы с Зоей! Помнишь, я тебе рассказывал? Тогда, в арт-галерее… Может, Шорохофф узнал о смерти Зои, навел справки о ней, узнал, что она жила у меня…

— Но он не может опуститься до шантажа. Он не такой человек.

Вопросов было много, они громоздились один на другой, и, не находя ответов, приятели под конец окончательно запутались.

— Переведем деньги и будем ждать. Если вдруг снова придет следователь и начнет допрашивать, скажем, что мы не знаем, где Зоя. Что предполагаем, что она уехала к своим родственникам в деревню, Сева знает. Все. Если станут проверять наши банковские счета и переводы, скажем, что приняли решение участвовать в проекте всемирно известного писателя Александра Шорохоффа, что вложились в экранизацию его книги «Стеклянная гильотина». К тому же у нас есть свидетели в офисах, которые подтвердят визит Шорохоффа с его агентшей. Так что — переводим деньги и ждем.

…Поздно вечером, когда Захаров во всем чистом, домашнем и уютном сидел на своем любимом диване и ел доставленную из ресторана утку с яблоками, раздался телефонный звонок. Номер был скрыт.

— Слушаю, — сказал он с набитым ртом. — Кто это?

— Ты что, милый, не узнал меня? — услышал он голос Зои и выплюнул кусок яблока на тарелку.

— Ты? Это ты?!!.. Ты… где?

— Там, куда вы меня вдвоем с твоим лучшим другом отправили.

— Зоя!!!

Послышались длинные гудки. Петр Аркадьевич плеснул себе еще одну порцию виски и залпом выпил.

Он буквально подскочил на диване, когда снова зазвонил телефон. На этот раз он узнал номер. Сердце его застучало.

— Слушаю вас, — произнес он сдержанно и затаил дыхание в ожидании подвоха.

— Это Шорохофф. Петр Аркадьевич, деньги пришли. Спасибо. Будем работать. Если будут вопросы, обращайтесь. Возможно, понадобятся средства на раскрутку проекта, рекламу. Так что, если захотите, чтобы ваше имя значилось в титрах и чтобы люди знали, кто является одним из тех, кто финансировал мою картину, сообщите, и мой агент с вами свяжется.

Захаров тотчас перезвонил Марку. Рассказал о звонке.

— Да, и мне тоже позвонил. Знаешь, меня это даже как-то успокоило… Хотя что на самом деле произошло и кто был тот человек, который подошел к нам в ресторане, я так до сих пор и не понял.

— Получается, что деньги мы на самом деле перевели Шорохоффу. Значит, все чисто?

— Да, похоже на то. Да только, если помнишь, там, в ресторане, мы подписали один документ…

— Да черт с ним…

— Вложившись в проект, мы отказались от прав на этот фильм. То есть никакого отношения к фильму мы как бы не имеем. Расшифровываю. Если сборы этого фильма превысят бюджет…

— Марк, я не идиот. Мне не надо объяснять простые вещи. Но лично я, переводя деньги, меньше всего думал о прибыли, знаешь?

— Ладно, Петя, надо все это пережить и забыть. Все. Спокойной ночи.

Два года спустя

— Ну что, Петя, ты поедешь или так и не решил?

— Поеду, — раздраженно проговорил Захаров, разговаривая с Марком по громкой связи. Свободными руками он пытался застегнуть резинку от черной шелковой бабочки. Он свел оба конца резинки на затылке под твердым воротничком новой белой сорочки, ему никак не удавалось застегнуть их, они то и дело выскальзывали из пальцев, а один раз сама бабочка отлетела и упала на ковер. — Ты, как я понимаю, тоже собираешься.

— Я смокинг надел, — вздохнул Марк.

— Напрасно. Нас с тобой не будет в титрах, и уж на сцену точно не пригласят. Да и картина — полная чушь.

— А ты откуда знаешь? Сегодня же премьера! Ее еще никто не видел.

— Да знаешь… Такая мощная реклама, все ждут… Когда такое происходит, как правило, фильм — полная фигня.

— А ты роман-то читал?

— Читал, ты уже спрашивал.

— Ладно, поехали. Встретимся возле кинотеатра.

Все эти два года не думать о Зое не получалось. Радовало одно — их с Марком никто не беспокоил. Не было ни одного визита, связанного с правоохранительными органами. Или уголовное дело не было открыто, и тот человек, представившийся следователем, имел отношение к их похищению. Или же убийство Зои расследовалось вне Москвы, то есть полиция знала, кто ее убил, возможно, кто-то из сельских, из владимирских, и потому след так и не вывел на Москву, на Захарова. Или же их с Марком финансовое участие в кинопроекте Шорохоффа сработало каким-то невообразимым образом, сделавшись одновременно колоссальной взяткой тем, кто прислал им фотографии убитой Зои.

К счастью, все окружение Петра Аркадьевича, словно сговорившись, старалось его не травмировать вопросами об исчезнувшей Зое — все дружно решили (Марк по-свойски передал общее мнение Петру), что Зоя его просто бросила. Чего, собственно говоря, по мнению этого же общества, и следовало ожидать.

Все вещи Зои, все, что могло бы напоминать о ней или же скомпрометировать, Захаров сложил в коробки и попросил Севу оставить перед дверями Катиной квартиры. И это при том, что Сева, которому было поручено проследить за этой квартирой, сообщил, что квартира пустая и что ни Кати, ни детей там нет. Чтобы вещи не пропали, Сева решил, что надо бы оставить эти коробки хотя бы соседям, чтобы бомжи не разворовали.

На самом же деле багаж был благополучно доставлен в мастерскую Вика Абросимова, ювелира, о чем, по мнению Севы, его хозяину знать было необязательно.

Как бы то ни было, и Петр, и Марк, оба успокоились, насколько это было возможно. Дела шли хорошо, деньги, утрата которых не давала долгое время спокойно спать, вернулись. Казалось бы, история должна быть забыта. Но было нечто, что дразнило их обоих и лишало покоя — навязчивая, невероятная по своему размаху и роскоши дорогостоящая реклама картины «Стеклянная гильотина». Кадры из фильма транслировались по Интернету, телевизионные шоу соревновались друг с другом, приглашая для участия в своих программах участников проекта — самого автора книги и сценариста Александра Шорохоффа, знаменитого своими оригинальными картинами российского режиссера Ивана Романова, продюсеров, операторов и, конечно же, актеров. Вокруг фильма журналисты устроили настоящую шумиху. Главные герои картины, молодые мужчина и женщина — Амфиарай и Стелла — влюбленные друг в друга настолько, что они готовы были переместиться в другое измерение и стать чуть ли не газом, чтобы после, воплотившись в другие тела и обретя новую внешность, встретиться и сохранить свою любовь, подкупали своей игрой. Совершенно некрасивые в общепринятом понятии, но подкупающие своей искренностью и нежностью, они стали узнаваемыми, и даже сам Захаров, каждый день просматривавший ролики из фильма, стал воспринимать их как знакомых.