Фрэнк Грубер - Монахи-молчальники

— Еще более худшем? Но что, что может быть хуже того, что он уже сделал?

— Почему он был в монастыре? — спросил Танкред. — Почему провел там шесть лет? С 1938 года… — Он прищурил глаза и нахмурился. — Тогда уже было ясно — война неизбежна. Гитлер знал это, и СС — тоже. Знало и гестапо. Они наводнили своими людьми всю Европу — пятыми колонами, шпионами. Аббат монастыря сказал мне, что брат Амбросий был немцем… Немцем по имени Шнайдер.

— Шнайдер? — произнес Вукович из-за спины Танкреда.

Танкред повернулся. Теперь перед ним предстал человек номер Три из службы госбезопасности: глаза Вуковича сузились, лицо стало суровым, челюсть выпятилась.

— Шнайдер, — повторил Танкред. — Знай я это месяц назад, он был бы у меня в руках. Но и теперь я его достану.

— Как? Югославы ненавидят немцев. Мы не сотрудничаем… — Таня умолкла.

— То-то и оно. В 1944 году не было немца герра Шнайдера. И в Югославию он прибыл отнюдь не как немец… Иначе никогда не смог бы втереться в доверие Тито…

— Да! — воскликнула Таня.

— Он знал, что война проиграна, — медленно продолжал Танкред. — И больше не захотел быть немцем. А Черный Петер по рождению хорват, как и ваш Тито… Правда, Тито — коммунист, а Шнайдер — нацист, но тут я особой разницы не вижу…

— Не стану ссориться с вами по этому поводу, — перебил его Вукович. — Я не согласен с вами, но дело не в этом. Черный Петер действительно был близок Тито — как партизан, как человек из Загреба. Мне говорили, что в те дни он буквально лизал Тито задницу. Сделался одним из самых верных ему людей, страстным его поклонником… Шнайдер… распространенное немецкое имя. Пожалуй, можно было бы узнать кое-что еще… но и этого достаточно. Немецкий шпион…

— Все сходится, — встрял Танкред. — Представьте только, траппист в нормандском монастыре. Кто его заподозрит? А он посылал донесения в Германию… Когда же немцы вторглись во Францию, оказался среди своих… Привел немецкий патруль в монастырь.

— Раскопки, — поинтересовался Вукович. — Сколько уйдет времени, прежде чем вы найдете сокровища?

— Неделя — самое малое. Но если будет идти дождь, то больше. Возможно, месяц.

— Неделя, — повторил Вукович. — Я должен работать быстро. — Он явно принял решение. — Нельзя терять ни секунды. Доброй ночи, господин! Доброй ночи, Таня, моя дорогая!

— Подожди! — воскликнула та. — Я… я тоже собираюсь…

Вукович ухмыльнулся:

— К чему такая спешка? Можешь отвезти господина Танкреда обратно и через два часа с таким же успехом…

— Свинья! — взвизгнула Таня.

Вукович вышел, посмеиваясь. Таня не решалась повернуться к Танкреду.

— Мы можем вернуться, если хочешь, — предложил он, затем подошел к ней, взял за руки.

Таня повернулась и прижалась лицом к его груди.

— Не хочу, — прошептала она.

С утра шел дождь. Выйдя из палатки, разбитой у стены замка Райзингеров, Танкред увидел, что все вокруг превратилось в море грязи. Повсюду проглядывали покрытые водой огромные участки глины.

Скользя и падая, он еле добрался до реки. Со вчерашнего дня она поднялась по меньшей мере на фут, течение увеличилось. На севере все еще висели серые облака. Если дождь продолжится, уровень реки повысится еще.

У палатки появилась Гелена в сопровождении старого Сеппи, который принес корзинку с едой и термос с кофе.

— Ты мог бы прийти в замок и поесть за столом, — заметила Гелена.

— Мне и здесь хорошо.

— Грязь затруднит раскопки, — с тревогой предположила она.

— Сегодня вообще копать не будем.

— Крестьянам дождь не помеха. Кроме того, они нуждаются в деньгах, которые им платят за работу. Они все равно придут.

— Их работа будет впустую, пока Черный Петер не пришлет в достаточном количестве пиломатериалы — крепеж для траншей.

— Все это скоро будет здесь. Он звонил ночью. — Гелена взглянула в сторону реки. — Ты вчера очень поздно вернулся.

— Меня привезла Таня.

— Знаю.

— Почему ты не составила нам компанию? Могли бы вместе распить бутылку вина, а то и две.

— Тебе нравится втыкать мне шпильки, не так ли?

— Пытаюсь не оставаться у тебя в долгу, только и всего.

В этот момент на дороге появился грузовик, доверху нагруженный строевым лесом и сваями. За ним следовали еще два грузовика и легковой автомобиль.

Гелена отвернулась от Танкреда и поспешила к дороге, ведущей на территорию замка.

Танкред успел покончить с завтраком, прежде чем грузовики с трудом добрались до замка. Они были сплошь забрызганы грязью, и водители трясли головой, вылезая из кабин.

В легковом автомобиле, следовавшем за караваном грузовиков, приехал Петер Карапетаржевич. Он выбрался из машины, поговорил с Геленой, затем окликнул Танкреда:

— Рабочие уже на пути сюда. Многих из них мы обогнали. Вы хотели досок и бревен — теперь они у вас есть. Раскопки должны продолжаться.

— Мы загоним сваи в землю, — сказал Танкред, — но, если дождь продолжится, толку от этого будет мало. Река поднимается.

— Она всегда поднимается во время дождя.

— Мне бы не помешали резиновые сапоги.

— В грузовике есть сапоги, — объявил Черный Петер, — как и все прочее, что может вам понадобиться. Пришлось заставить людей всю ночь работать на погрузке. — Он показал в ухмылке крепкие белые зубы. — Вот единственное преимущество от того, что ты работаешь в правительстве. — Он окинул взглядом утопающее в грязи место раскопок. — У меня важная встреча с министром обороны. Сегодня я уже вернуться сюда не смогу, но, надеюсь, работы продолжатся. — С этими словами Черный Петер насмешливо отсалютовал Танкреду и вернулся к своему правительственному лимузину.

Водитель сдал машину задом и увяз в грязи. Потребовалась помощь водителей грузовиков, чтобы вытащить тяжелый лимузин. Подошедшие рабочие тоже приняли участие в высвобождении машины из глины.

Наконец, расплескивая грязь, лимузин покатил по дороге, обогнул замок и вскоре скрылся в направлении Жабуки.

Танкред нашел Алекса — человека, говорящего по-английски, который, как выяснилось, выучился этому языку у британского парашютиста, оказавшегося во время войны с югославскими партизанами. Назначил его десятником, отдал через него распоряжение.

Грунт, выкопанный из траншей накануне, из-за сильного дождя уплотнился. Много земли смыло обратно в ямы, ее пришлось вновь выбирать. Однако в первую очередь Танкред занялся установкой подпорок в начале траншей. Пока одни рабочие копали, другие забивали в грунт сваи и крепили к ним доски. Верхушки свай высоко выступали из траншей. Потом, по мере углубления, их загонят глубже.

Это была тяжелая и нудная работа. К полудню не удалось добиться сколько-нибудь значительного результата. Танкред надел резиновые сапоги, но грязь попадала за голенища. Не прошло и часа, как вся его одежда оказалась в глине.