Фрэнк Грубер - Монахи-молчальники

Книга издана в 1936 году в Париже, где и живет профессор Давен.

Танкред отложил книгу и забарабанил пальцами по краю стола. Затем встал, прошел в чулан, вынес оттуда кожаный саквояж и положил его на кровать. В саквояже лежало несколько экземпляров книги «Привет, Цезарь!» и кое-что из одежды. Не обращая на эти вещи внимания, Танкред вынул из кармана перочинный нож, открыл его и вставил лезвие в едва заметную щель между кожей и внутренней подкладкой саквояжа. Поорудовав лезвием, отслоил ее и извлек на свет небольшой пластиковый конверт. Затем отправился к туалетному столику, где, ловко орудуя пальцами, достал из конверта пожелтевший листок пергамента.

Этот листок был испещрен аккуратными латинскими буквами. Точек не было, и вообще написанное на пергаменте с трудом поддавалось прочтению, но Танкред уже давным-давно все это знал наизусть.

Он бегло пробежал глазами текст, потом вложил пергамент обратно в пластиковый конверт, однако не стал убирать его в саквояж.

Нахмурившись, Танкред прошел в ванную комнату и вскоре вышел оттуда с безопасной бритвой. Вынув лезвие из станка, он взял одну из книг «Привет, Цезарь!» и, открыв ее, начал врезаться в страницы.

После десяти минут прилежной работы в томике образовалась неглубокая — на двадцать страниц — полость. Танкред поместил туда конверт, разгладил страницы и наконец удовлетворенно кивнул.

Он как раз убирал саквояж в чулан, когда с удивлением услышал осторожный стук в дверь. Быстро глянув в сторону кровати, Танкред увидел обрезки бумаги от страниц, поэтому, зевая, отозвался:

— Да?

— Месье Танкред, — послышался голос венгра Драгара, — вы уже проснулись?

— Нет, только просыпаюсь, — ответил Танкред. — Что вам угодно?

— Хотелось бы еще немного побеседовать с вами.

— Завтра, — огрызнулся Танкред. — Завтра вы меня увидите.

— Завтра я покидаю Лондон, — пояснил Драгар. — Нельзя ли поговорить с вами хотя бы секунду?..

— Я уже сказал вам «нет». Ваше предложение меня не интересует. И не заинтересует ни завтра, ни на следующей неделе. Даже через год. Спокойной ночи!

— Ладно, — буркнул венгр, — но вы еще пожалеете об этом, когда прочитаете в газетах о найденных сокровищах моего предка, величайших сокровищах, которые…

— Спокойной ночи! — перебил его Танкред.

Больше из-за двери не доносилось никаких слов. Выждав пару секунд, Танкред подкрался к двери, приложил к ней ухо. Снаружи царила полнейшая тишина.

Он покачал головой и вернулся к биографии Аттилы-гунна. Уселся на стул, открыл книгу и принялся перечитывать третью главу, но минут через десять начал зевать и закрыл книгу.

Отель, построенный в последние годы Второй империи, модернизировали как раз перед началом Первой мировой войны. Его лифты, как минимум, три раза в неделю стремились выйти из строя, штукатурка грозила обвалиться на голову, но номера были большими и по скромным ценам.

Поселившись, Танкред сразу же позавтракал, затем вернулся в номер, чтобы распаковать вещи, хотя по старой армейской привычке путешествовал налегке. Он отнес немногие предметы туалета в древнюю ванную комнату и вернулся в гостиную, как раз когда раздался стук в дверь.

— Да? — откликнулся Танкред, ожидая услышать горничную.

Дверь открылась — и Танкред, которого нелегко было удивить, едва удержался, чтобы не свистнуть.

В двери стояла женщина. Она уже разменяла третий десяток и находилась то ли в его середине, то ли в конце. Роста около пяти футов и трех дюймов, тонкая, однако великолепно сложенная. На ней было голубое шелковое платье. В руке женщина держала сигарету, которую теперь подняла, чтобы привлечь внимание хозяина номера.

— Простите, нет ли у вас спичек? — спросила она хорошо поставленным голосом с легким акцентом.

Танкред ухмыльнулся:

— Мне по душе знакомство типа: «Нельзя ли попросить у вас спичку?» Просто и в лоб. Мужчина получает инициативу.

Женщина закрыла за собой дверь и прошла в номер. Затем открыла сумочку, достала из нее зажигалку, а открытую сумочку протянула Танкреду:

— Пожалуйста, загляните внутрь и сделайте какой-нибудь вывод.

Он взял сумку, насквозь пропахшую духами и пудрой. В ней находился бумажник из свиной кожи. Танкред вытащил его.

— Это, что ли?

Она прикурила сигарету и кивнула:

— Посмотрите!

Он вытащил толстую пачку хрустящих банкнотов. Прошелестел всю и увидел деньги в тысячу и даже в пять тысяч франков.

— Неплохо, — вырвалось у него.

— Это чтобы вы не подумали, что я… — Женщина нахмурилась. — Как нынче говорят в Америке… ловчиха… профура?

Он усмехнулся:

— Вам известно, что я американец?

— Конечно. Все об этом знают.

— Все?

— В отеле — да. Официант показал мне на вас, когда вы недавно завтракали. Вы писатель.

— Вы были в ресторане? Я вас не видел.

— Я сидела в кабинке, в дальнем углу. Я живу здесь. Когда бываю в Париже.

— И как часто вы бываете в Париже?

— Париж, Лондон, Берлин. — Она выпустила плотную струю табачного дыма. — Иногда отправляюсь на Ривьеру. Недавно посетила Рим и Вену. Гранд-тур. Я часто его совершаю. — Она дразняще улыбнулась. — Полагаю, вы, как и подобает такому респектабельному американцу, приняли меня за авантюристку?

— Вы очень хорошо одеты, и у вас есть деньги. И вы очень красивы.

— Благодарю вас. Особенно за последнее. Но вы хотите знать, каким это образом я так хорошо одеваюсь и живу? — Женщина прошла к пепельнице и затушила только что закуренную сигарету.

Когда она возвращалась, Танкред ее поймал. Женщина не сопротивлялась. Он заключил ее в объятия и звучно поцеловал. Ее губы ответили на его поцелуй. Танкред отпустил незнакомку.

— А сейчас, — произнесла она полунасмешливо, — вы думаете: «И как далеко я могу себе позволить с ней зайти?» Не так ли?

Он вопросительно посмотрел на нее:

— Ну и?..

Она начала было садиться на кровать, но резко встала и направилась к креслу.

— Ответьте мне, мистер Танкред, этот роман, что вы написали… он и впрямь принес вам кучу денег?

— Смотря по тому, что вы подразумеваете под «кучей денег».

— Миллион долларов!

— О боже, нет, конечно.

— Одну сотню тысяч долларов? В Америке все делают много денег.

— Не все, — возразил Танкред. — Что касается меня, то около одной трети от названной вами суммы.

— И все же это немало. — Она томно улыбнулась. — Я прочла «Привет, Цезарь!».

Танкред ожидал, что она скажет, понравилась ей книга или нет, но женщина просто продолжала улыбаться. Улыбка была очень милой, и он засомневался — стоит ли продолжать разговор? Не проще ли вернуться к тому, чем они занимались секунду назад? К поцелуям.

Незнакомка, видимо, прочла его мысли и отрицательно покачала головой: