Александр Устинов - NEXT. Следующий. Книга 1. Отец — это звучит гордо

Лавр протянул руку в направлении подноса, но тут же резко отдернул ее назад, будто ошпарился кипятком. Правое веко непроизвольно задергалось, и вор в законе прижал его пальцем. Затем быстро развернулся и устремился к своей скомканной постели. Сел на кровать и потуже затянул пояс домашнего халата.

— Дай ему денег, — коротко распорядился авторитет.

— Уже дал.

— Достаточно? — не унимался Федор Павлович.

Санчо ехидно ухмыльнулся:

— Он был вполне доволен. Только про какой-то агрегат напомнил. Ты ему агрегат обещал?

— Обещал. — Лавр мрачно кивнул. — Это — потом…

В освещенной озорными солнечными лучами спальне вновь повисла напряженная пауза. Федор Павлович никак не мог решиться, а Мошкин и не думал торопить его. Дескать, тебе это нужно, сам и поинтересуйся. Александр, если хотел, мог быть весьма твердолобым и упрямым товарищем. Лавриков с этим мирился, прекрасно зная о куче других достоинств помощника. Бегающий по сторонам взор авторитета все же сфокусировался на подносе и напряженно замер. Оттягивать и дальше решающий момент не имело смысла. Все равно рано или поздно придется затронуть наболевшую тему.

— И что он пишет, доктор?

В глазах Лавра металось смятение и неподдельный испуг перед грядущим приговором. Он на суде никогда так не нервничал. А тут вдруг — надо же! Запаниковал! Как мальчишка. Нелепо, но в то же время, как казалось именитому законнику, весьма обоснованно.

Санчо отлепился, наконец, от порога, прошел к широкой кровати авторитета и пристроил рядом с Лавриковым свой широкий зад. Поднос поставил по центру промеж себя и хозяина апартаментов, сложил руки на коленях.

— Сам прочти, — хмуро посоветовал он.

— Но ты же читал? — Ладони Федора Павловича предательски вспотели, но он решился-таки ухватить пальцами сложенный бланк, доставленный с раннего утра расторопным эскулапом.

— Читал, — честно ответил Мошкин. — Видишь — конверт разорван.

— Вижу. Мог бы и осторожней рвать. Края совсем неровные на разрыве. — Лавр выудил из конверта лист бумаги, но пересилить себя и заглянуть в его содержимое так и не смог. — Так что?

Санчо прекрасно понял, что просто так, не получив желаемого ответа, от него не отстанут. Авторитет скорее замучает его гестаповскими пытками с применением изощренных методов, нежели решится сам прочесть результаты генетической экспертизы. Мошкин тяжело вздохнул и веско произнес:

— Объект «икс» на девяносто девять и хрен знает сколько сотых процента является отцом объекта «игрек».

— Погоди, Санчо! — Лавр отбросил листок на кровать, а сам пружинисто поднялся на ноги. Пробежался до окна, выглянул зачем-то на улицу и вновь вернулся обратно. Но садиться уже не стал. — Какой такой «икс-игрек»?

— Ну, «икс» — это ты, — терпеливо пустился в объяснение Александр, старательно изображая на лице явное неудовольствие от возложенных на него обязанностей и необходимости вести разговоры на неприятную тему. — Сам же просил законспирировать.

— Я?! — Руки авторитета нервно затряслись.

— Разве не просил? — недовольно пробурчал Санчо.

— Да о другом речь! — срываясь на фальцет, закричал Лавр. — Я — являюсь?

— Получается, — вынужден был признать с очередным вздохом соратник. — Являешься.

В наступившей гробовой тишине Лавр сцепил пальцы в замок, унимая дрожь, и расплылся в идиотской улыбке. Санчо недовольно покачал головой, наблюдая за тем, как на его глазах происходило рождение нового олигофрена. А именно таким ему сейчас и виделся именитый вор в законе. Дебил-дебилом. Произносить свои диагнозы вслух Мошкин побоялся, прекрасно осознавая, что из идиота пассивного Лавриков может моментально превратиться в буйного. И тогда, как говорится в известной детской игре, «кто не спрятался, я не виноват». Но для себя лично Александр мысленно отметил, что как-нибудь при более благоприятных обстоятельствах надо будет потолковать с Лавром на предмет медицинского обследования. Только уже не у генетиков, а у врачей с иной специализацией. А то как бы не было поздно.

— Являюсь. — Лавриков сомнамбулически закачался из стороны в сторону, не меняя при этом дауновского выражения лица. — Я!..

Мошкин уже не в силах был наблюдать этого ужасного процесса деградации. Нервы у него были не железные.

— Правильно Иосиф говорил, — зло прошипел он. — Генетика — публичная девка империализма!

— Почему правильно? Совсем неправильно! — Лавр приблизился к соратнику и опустил ему руку на плечо. — И потом, это не Иосиф говорил, а Райкин.

— Без разницы, кто говорил! — Накопившееся раздражение Санчо выплеснулось-таки наружу. — Факт в том, что ты теперь никогда не сможешь умереть, как хотел — одним из последних… настоящим вором в законе!

Лавр открыто улыбнулся:

— Глупо это как-то звучит. А, Санчо? — Он и сам осознавал, что рассматривал былые приоритеты теперь совсем по-иному. — По-детски.

— Глупо перечеркивать целую жизнь, — не отступал тот.

— Да успокойся! — Федор Павлович отмахнулся от его занудства, как от назойливой мухи. — Мы никому не скажем. Ничего. Даже мальчишке.

— Но ты-то знаешь! — веско произнес Санчо. — И я знаю! И этого вполне довольно, чтоб не умереть как полагается!

— Ну, пристал чуть свет! Умереть, не умереть!.. — Лавриков, по своему обыкновению, энергично забегал по комнате. — Может, я вообще передумал умирать! Зачем умирать?

— Умрешь, куда денешься, — остудил его оптимистические взгляды на будущее добрый Санчо.

— Да? — Лавр остановился перед ним и уткнул руки в бока, широко расставив локти.

— Да!

— Хре-ну-шки! Даже если я помру теперь, то… — он секунду-другую подыскивал возможность покрасочнее как-нибудь завершить начатую фразу, — то с вероятностью в девяносто девять процентов я — Федор Лавриков — не умру!

— Как так? — Смысл его витиеватых слов не дошел до Александра.

— А так! Я… — Лавр задыхался от переполнявшего его чувства. — Я — продолжусь! Продолжусь в следующем Федоре Лаврикове! — Он решительно вперил свой взор в мясистое лицо Мошкина. — Китайцы-то не дураки.

— При чем тут китайцы? — Санчо окончательно был сбит с толку всей этой белибердой, изрыгаемой перекосившимися от эмоций устами вора в законе.

— Они давно говорили: мужчина, родивший сына, бессмертен.

— Что он несет, ешеньки. — Мошкин демонстративно закатил глаза, обращаясь к кому-то наверху: то ли к Богу на небесах, то ли к невидимому оппоненту на потолке. — Китайцы!.. А если ошибочка вышла?

— Ошибаются, врут люди, Санчо! — веско произнес авторитет, склоняясь к лицу соратника и выхватывая его обеспокоенный взгляд. — Люди — да! Врут! Дез-укси… сребо… нуклеиновая кислота — никогда! — Лавр устало плюхнулся на кровать, и опрокинутый пустой поднос со звоном полетел на пол. — Меня ее процент вероятности вполне устраивает. За глаза!.. Представляешь? Будет Лавриков II! Лавр-next. В смысле следующего поколения, как про пепси говорили по ящику!.. Лавр Косматенький, ха! — Вор в законе не на шутку развеселился. — Есть еще время воспитать его, ввести наследника в дела! Ты не представляешь, какое это… ощущение! — Федор Павлович высоко вскинул подбородок, демонстрируя Санчо свой гордый и еще весьма привлекательный, несмотря на годы, профиль, и выкатил грудь колесом.