Донато Карризи - Охотник за тенью

Комиссариат на площади Эуклиде в Париоли гудел как растревоженный улей. Люди сновали туда и сюда, направляясь в здание склада, где нашли безжизненное тело Моро, или возвращаясь оттуда. Но никто пока не подключил прессу, отметил Креспи. Все слишком уважали комиссара, чтобы так запросто предать его память. Поэтому сообщение о его смерти пока придержали. Но надолго ли? Около полудня глава комиссариата общественной безопасности устроит пресс-конференцию и сообщит о произошедшем.

Накопилось слишком много вопросов, остававшихся без ответа. Что делал Моро в том заброшенном месте? Чей труп лежит в нескольких метрах от него? Как происходила перестрелка? Обнаружились следы шин: значит, кроме машины комиссара, был и второй автомобиль – кто-то скрылся на нем? И какую роль во всем этом играл таинственный аргентинский дипломат, которого нашли рядом, связанного и с кляпом во рту?

Его отвезли в комиссариат на площади Эуклиде, туда было ближе всего, к тому же нужно было спрятать аргентинца от журналистов, которые того гляди что-то пронюхают и слетятся как мухи на мед. Там устроили и оперативный штаб. Никто не знал, связано ли ночное происшествие со следствием по делу Римского монстра, но никак нельзя допустить, чтобы убийство товарища по оружию расследовали карабинеры.

К тому же на СОГ вот уже несколько часов как свалилось другое паршивое дело.

Насколько было известно Креспи, ночка вообще выдалась бурная. Сразу после четырех утра на номер экстренной службы поступил странный телефонный звонок. Девушка с ярко выраженным восточноевропейским акцентом, находясь в совершенной панике, заявила о нападении, произошедшем в Сабаудии, в домике у моря.

Явившись на место, карабинеры обнаружили в спальне труп мужчины. Он получил пулю прямо в сердце, скорее всего, из «Ругера SP101» – оружия монстра.

Но в СОГ еще сомневались – а вдруг это совпадение, а вдруг действует подражатель? Девушке удалось бежать, но, вызвав полицию, она растворилась в небытии. Ее искали, а кроме того, искали следы ДНК, чтобы сопоставить с ДНК убийцы, которой уже располагало следствие.

В отличие от убийства Моро, происшествие в Сабаудии уже стало достоянием прессы, хотя личность убитого и не разглашалась. Именно благодаря этому, понимал Креспи, журналисты до сих пор не докопались до кончины комиссара.

Они были заняты тем, что выясняли имя новой жертвы монстра.

Поэтому следовало как следует надавить на этого Альфонсо Гарсию, пока какой-нибудь представитель посольства не явится и не потребует освободить его в силу дипломатической неприкосновенности. Этот тип дал номер телефона, по которому можно подтвердить его личность, но Креспи вовсе и не собирался туда звонить.

Он сам займется его допросом. И заставит субчика говорить.

Но до этого ему срочно было необходимо выпить кофе. Поэтому холодным утром римской зимы он вышел из здания и пересек площадь Эуклиде, направляясь в одноименный бар.

– Комиссар, – окликнул его кто-то.

Креспи уже входил в заведение, но обернулся. Какой-то мужчина шел ему навстречу и махал рукой. На журналиста не похож. Определенно филиппинец: скорее всего, слуга в каком-нибудь из аристократических домов квартала Париоли.

– Приветствую вас, комиссар Креспи, – проговорил Батиста Эрриага, догнав его. Он немного запыхался, пришлось побегать. – Могу я с вами поговорить?

– Я очень спешу, – досадливо отмахнулся тот.

– Это ненадолго, обещаю. Я угощу вас чашечкой кофе.

Креспи не терпелось отделаться от назойливого типа и спокойно выпить эспрессо.

– Послушайте, я даже не знаю, кто вы такой и откуда вам известно мое имя, и я уже сказал: у меня нет времени.

– Аманда.

– Простите, кто?

– Вы ее не знаете, но это умная девочка. Ей четырнадцать лет, она учится в средней школе. Как и все в ее возрасте, она много мечтает, строит множество планов. Очень любит животных, а с некоторых пор ей нравятся также и мальчики. Один за ней ухаживает, девочка держит его на расстоянии, ждет, когда он признается в любви. Наверное, этим летом она поцелуется в первый раз.

– О ком вы говорите? Я не знаю никакой Аманды.

Эрриага хлопнул себя по лбу:

– Ну конечно, какой же я дурак! Вы не знаете ее потому, что, по правде говоря, ее никто не знает. Аманда должна была родиться четырнадцать лет назад, но какой-то лихач сбил ее мать на пешеходном переходе в одном из периферийных кварталов, а сам скрылся с места происшествия: его так и не нашли.

Креспи онемел.

Эрриага не сводил с него обвиняющего взгляда.

– Аманда – имя, которое та женщина выбрала для своей дочери. Вы этого не знали? Похоже, нет.

Комиссар тяжело дышал, вглядываясь в человека, стоявшего перед ним, но не решаясь заговорить.

– Знаю, вы очень набожный человек: каждое воскресенье ходите к мессе и причащаетесь. Но я здесь не затем, чтобы судить вас. Мне, собственно, плевать, спите ли вы по ночам или каждый день думаете о том, что сотворили, желая предаться в руки ваших коллег. Вы мне нужны.

– Зачем я вам нужен?

Эрриага открыл стеклянную дверь бара.

– Давайте закажем этот благословенный кофе, и я вам все объясню, – промолвил он со своей обычной нарочитой мягкостью.

Вскоре они уже сидели в зальчике на верхнем этаже заведения. Кроме нескольких столиков, вся мебель там состояла из пары бархатных диванов. Всюду царили серый и черный цвета. Единственной яркой нотой был огромный, во всю стену, постер, изображавший кинозрителей годов этак пятидесятых в поляроидных очках.

Перед этой неподвижной и безмолвной публикой Эрриага снова заговорил:

– Человек, которого вы нашли сегодня ночью связанным, с кляпом во рту, на месте, где погиб комиссар Моро…

Креспи изумился. Как это стало известно?

– И что с этим человеком?

– Вы должны его отпустить.

– Что?

– Вы меня прекрасно поняли. Вы сейчас вернетесь в комиссариат и под предлогом, который сами придумаете, освободите его.

– Я… Я не могу…

– Конечно можете. Не обязательно устраивать ему побег, достаточно просто показать выход. Я вам гарантирую, что больше вы никогда его не увидите. Как будто он никогда и не присутствовал на сцене преступления.

– Есть следы, которые говорят об обратном.

Эрриага и об этом позаботился: когда Леопольдо Стрини, эксперт ЛТА, разбудил его утром, «заранее» сообщая о смерти Моро, Батиста велел ему уничтожить все улики, касающиеся единственного человека, выжившего в перестрелке.

– Не беспокойтесь ни о чем. Я вам гарантирую, что последствий не будет.

Креспи напрягся. По тому, как он сжал кулаки, Эрриага понял, что честный полицейский, живший в нем, не желал поддаваться шантажу.

– А если вместо этого я вернусь в комиссариат и признаюсь в том, что совершил четырнадцать лет назад? Если сейчас вас арестую за попытку шантажировать должностное лицо при исполнении служебных обязанностей?