Хью Пентикост - На грани безумия

Доктор поставил стакан на стол.

— И тем не менее его можно шантажировать?

— Я имею в виду, насколько мы знаем, — пояснил Джордж. — Его деловая жизнь известна мне досконально, здесь у него все в полном порядке. И что касается его личной жизни, то тут тоже не было и тени каких-нибудь пересудов.

— Это правда, доктор, — подтвердила Кей. — Я задала вопрос, а что может быть на него у этого шантажиста, впрочем, мы все спрашивали об этом. Марк обвел нас по очереди взглядом, потом его глаза стали ледяными, и он произнес: «А вы не знаете?»

— Да не знали мы ничего! — взорвалась Лорин. — И сейчас не знаем!

— Потом мы выяснили, что он задумал, — продолжил Джефф. — Почему он вдруг рассказал нам обо всем этом.

И снова его перебила Кей:

— Я наблюдала за ним и заметила, что он крепко сжал автомат, перевел курок на взвод. «Мы должны положить этому конец, здесь и сейчас», — заявил Марк. Кажется, Пол вскочил на ноги и сказал, что с нас хватит. Понимаете, все это казалось такой нелепостью, что мы старались убедить себя, будто это дурацкая и отвратительная шутка. Но стоило только лишь взглянуть на Марка, как эта мысль тут же исчезала.

«Поскольку этот шантаж продолжается и конца ему нет, я не вижу смысла жить, — объявил он нам. — Откровенно говорю вам, я думал о самоубийстве. Но потом решил, что если уж мне суждено умереть, то стоит прихватить с собой и моего приятеля, автора этих писем. Вот почему все мы находимся здесь!»

— Он обвиняет одного из нас в шантаже, — уточнил Джефф. — Но это бессмыслица и таковой остается. Но все-таки я спросил его, почему он так считает. Марк ответил — потому, что только мы могли знать то, что известно автору этих писем.

— Но мы-то не знаем! И никто из нас ничего не знает! — снова воскликнула Лорин.

— Потом Марк рассказал нам, как он все себе представляет, — продолжил Джефф. — Один из нас его враг, он даже сказал, «смертельный враг». И предупредил нас, что не шутит, настроен абсолютно серьезно. Сообщил, что вывел из строя обе машины, на которых мы сюда приехали, а его автомат в полном порядке. Подчеркнул, что, если мы набросимся на него, с тем чтобы отобрать у него оружие, большинство из нас наверняка погибнет. Никто не ждет нас в течение недели, так что мы не можем ожидать помощи извне. Если кто-нибудь из нас попытается отправиться за помощью, он убьет оставшихся. Наш единственный шанс выбраться отсюда невредимыми заключается в том, чтобы выдать ему шантажиста. Марк разрешил нам свободно передвигаться в пределах усадьбы. Но если кто-то сбежит, мол, что ж, тогда уж ничего не поделаешь…

Доктор долго хранил молчание, затем медленно протянул руку за стаканом с бренди.

— И вы полагаете, что он способен убить нескольких человек, если вы ему не подчинитесь?

— Да, доктор, — уверенно подтвердила Кей.

Ники Банта криво усмехнулся:

— Вы ведь, доктор, позволили ему ввести вас в этот дом под дулом его автомата. Как же это так, если вы не думали, что он может пустить его в ход?

— Да, но я считал, что он может это сделать, мистер Банта, — кротко ответил доктор. — Более того, был в этом убежден. Не передадите ли мне соль и перец? Больше не могу устоять перед этой индейкой.

Доктор сделал себе внушительный сандвич с мясом индейки, приправил его и с наслаждением откусил. Остальные наблюдали за ним, словно ожидая, что он вдруг сделает какое-то заявление, которым разрешит все их проблемы. Смит взял чашку, попробовал кофе и с разочарованным видом поставил ее на стол.

— Наверное, он остыл, доктор, — забеспокоилась Кей. — Позвольте, я приготовлю вам горячий.

— Что ж, если это не очень трудно, — согласился доктор. — А индейка просто восхитительна!

— Черт побери, мистер Смит, что же вы обо всем этом думаете? — не выдержала Лорин Лукас.

Тот внимательно посмотрел на нее. Из всей группы она, казалось, находилась ближе всех к истерике.

— Пока мне трудно судить, миссис Лукас. Прежде всего, я никого из вас не знаю достаточно хорошо, чтобы составить о вас мнение. По вашим рассказам очевидно: нечего и сомневаться, что Марк Дуглас имеет самые серьезные намерения. Вы находитесь здесь уже два дня.

— И чего вы от нас хотите? — сердито сверкнула темными глазами Лорин.

— Ну, полагаю, вы попытались выяснить, кто этот шантажист, — откликнулся доктор. — И Как, удалось?

— Это просто абсурд! — заявила Лорин. — Марк сошел с ума, у него навязчивая идея. Никто его не шантажировал! Он ничего такого не сделал, чтобы его можно было шантажировать!

Кей принесла чашку свежесваренного кофе, и доктор поблагодарил ее.

— Зачем он привел вас сюда? — спросила Лорин.

— Дуглас объяснил, что я мог обнаружить дом и увидеть вас, миссис Лукас. Решил, что у меня может создаться впечатление, будто здесь происходит что-то подозрительное, и я сообщу об этом, когда вернусь в город. Поэтому предпочел не рисковать. Какова бы ни была подоплека всей этой истории, видно, ваш друг в отчаянном состоянии. — Смит с наслаждением отхлебнул кофе. — Вы говорите, что история с шантажом всего лишь навязчивая идея помешанного? Почему вы так считаете?

— Потому что это полная нелепость!

Доктор перевел взгляд на Джеффа, затем на Кей и спросил:

— Вы тоже так думаете?

— Нет, — нахмурилась Кей. — Но во всяком случае, здесь кое-что сходится. Марку предложили судейство, и он отказался. Потом также отказался от работы председателем правления фонда в университете и от выдвижения на должность сенатора штата. Я думала… что он просто не хочет принимать на себя такую большую ответственность. Но каждый раз после очередного отказа Марк впадал в крутой штопор.

— В крутой штопор?

— Да, делался сам не свой — много пил, становился страшно раздражительным.

— И действительно часто менял свои планы — не серьезные, а так, вроде поездки куда-нибудь по делам, — добавил Джордж Лукас. — У нас в офисе это даже стало предметом шуток. В девяти случаях из десяти если Марк заказывал билет на самолет или на поезд, то просил перенести заказ на другой день, или на другое время, или на другой рейс.

— И как это объяснял?

— Да никак. Марк не обязан был объясняться. Он же хозяин. Просто говорил, что передумал.

— Иногда отказывался от какого-нибудь дела уже после того, как согласился его вести, — в первый раз вступила в разговор Пег Нортон.

— Выходит, история, которую он вам поведал, подтверждается некоторыми фактами, — констатировал доктор.

— Да, — согласилась Кей. — Хотя никому и в голову не приходило, что за этим стояло что-то, кроме его эксцентричности.

— Вы говорите, что знаете друг друга всю жизнь. И даете Марку Дугласу отличные рекомендации. Но не было ли в его жизни чего-либо необъяснимого? Может, о каком-то отрезке времени вы просто ничего не знаете?