Галина Романова - Заговор обреченных

Он еле сдержался, чтобы не оторвать ее руки от себя, не оттолкнуть ее подальше, не прыгнуть тут же в машину и уехать уже, уехать куда глаза глядят. Сдержался. Похвалил себя за выдержку.

– Хорошо, дорогая. – Он еле разлепил губы. – Давай, пока. Я поехал.

Он наклонился, еле прикасаясь к ее щеке губами. Выпрямился. Отступил на шаг с фальшивой улыбкой. Неужели все? Вырвался?

Ан нет! Рано радовался! Лана тут же бросилась ему на шею, горячо задышала ему в лицо, вцепилась в его рот затяжным поцелуем, глубоко просовывая свой язык ему в рот. И еще, и еще. И бормотала при этом какую-то приторную чушь. Точно чуть не вырвало.

– Пока, – кивнул он ей уже из машины и вдавил педаль газа.

– Милый, я позвоню! – крикнула ему Лана вслед, но он уже не слышал.

И не видел, как она достала из кармана легкой меховой курточки телефон. Как набрала номер. И как властным злым голосом произнесла:

– Он только что отъехал. Не спускай с него глаз.

– Есть, – ответили ей.

– Докладывай каждый час о его перемещениях.

– Я понял.

– Если что-то пойдет не так… Ну… Ты понял.

– Понял.

– Сам не влезай. Доложи мне. Я подумаю.

Лана отключилась. Какое-то время смотрела на дорогу, по которой только что укатил ее драгоценный Паша. Потом ее угрюмое лицо исказила злая судорога, и Лана едва слышно произнесла:

– Пока, дорогой. Будь осторожен. Или я за себя не отвечаю…

Ничего этого Паша не слышал. И даже догадываться не мог. Он мчался, нарушая скоростной режим, к дому, где проживал прежде. Припарковался подальше от Лизиного подъезда, удостоверился, что она дома. Свет, как всегда, полыхал во всех окнах. Достал из-под сиденья резервный телефон, о котором Лана ничего не знала. Набрал номер Лизы.

Она долго не отвечала. Оно и понятно, номер был ей незнаком. Наконец он услышал ее осторожное:

– Алло.

– Лиза, привет.

Он сам себе удивился. Так сладко заныло у него сердце, так заколотилось. Неужели он и правда любит ее? Любит звук ее голоса? Это нежное «алло»! Господи, от чего он отказался, идиот!

– Павел? Ты?

– Я. Извини, что с другого номера. Приходится шифроваться.

– Я поняла. – Ее голос окреп, наполнился насмешливыми интонациями. – От Ланы прячешься.

– Нет. Не от нее.

– Да ладно! – фыркнула Лиза. – А от кого?

– Малыш, тут такое дело…

Паша набрал полную грудь воздуха, попытался вспомнить репетиционный текст. Все слова из головы вылетели! Надо было так оконфузиться!

– В общем, я вляпался тут в нехорошую историю, – начал он импровизировать.

– А я тут при чем? – отозвалась Лиза сердито. – Ты в нее давно вляпался! Когда на этой вобле решил жениться! Альфонс несчастный!

Ух ты! Первый раз она его так назвала. Прозвучало как упрек. И даже вдохновило. Она все еще его ревнует? Видимо, да.

– Я не о своей неудачной женитьбе, детка, – пошел Павел у нее на поводу, соглашаясь. – Я о другом. О другой ситуации, в которой есть твоя косвенная вина.

– Моя-а? Ты обнаглел, Тимофеев! Окончательно обнаглел.

– Не хочешь узнать, что произошло? – Он спросил это самым смиренным голосом, на который только был способен.

– А мне зачем? – проворчала Лиза.

– Я же сказал, что ты в этой ситуации лицо заинтересованное.

– И?

– Дело в том, Лиза, что я, кажется, нашел убийцу Тарасова.

– Что ты нашел? – Она ахнула.

Потом, судя по звукам, заполошно заметалась по квартире. Он слышал стук двери ее спальни. Она характерно стучала о стену, когда отлетала от ее стремительного пинка. Потом дверцы шкафа лязгнули. И вот Лиза уже в кухне, потому что он отчетливо слышал, как бьет о раковину струя воды.

Он терпеливо ждал. Не мешал ей. Вот она налила себе воды. Сделала четыре глотка. Он считал. И наконец спросила:

– Ты не врешь, Пашка?

– А зачем?

– Я не знаю. Может, соблазнить меня пытаешься. – Она нервно хохотнула, не отдавая себе отчета, что попала в яблочко. – Шучу, конечно! Но как? Как все вышло? Что произошло?

И он вкратце рассказал ей, как поехал с Ланой за керамикой. Как разговорил бухгалтера, потом подслушал ее разговор с сыном Евгением.

– И потом я за ним проследил.

– Да ладно! – ахнула Лиза. – Пашка, ну ты даешь! Не ожидала!

– Сам от себя не ожидал такой прыти, – признался он вполне искренне. И не забыл добавить: – Все ради тебя, Лиза.

– Ах, оставь.

– Нет, нет. Это честно ради тебя. Сама подумай, мне это зачем?

– Может, хотел капитану Вихрову нос утереть, а?

– Не скрою. Хотел.

Врать не имело смысла, Лиза его прекрасно изучила и чувствовала как никто. Не то что эта, жена.

– А теперь чего хочешь?

«Чтобы ты провела со мной две незабываемые ночи в коттедже. Чтобы мы забыли обо всем. О Лане. О Вихрове. О преступлениях и наказаниях. Чтобы вспомнили прекрасное наше время».

Так было бы честно. Так надо было ответить. Но он сказал другое:

– Хочу, чтобы ты поехала со мной и убедилась, что я прав. Что эта парочка наркодилеров и есть убийцы. И что они пакуют свою дрянь в поделки и благополучно толкают ее за пределами области.

– Может, лучше Вихрову позвонить?

– Нет. – Ему даже больно сделалось – с такой силой он стиснул зубы. – Никакого Вихрова. Или мы едем с тобой вместе, или я стираю эту запись с доказательством их вины.

– Ой, Пашка, вот чувствую какой-то подвох, а не могу угадать, в чем дело. Что-то ты темнишь. Давай начистоту.

– Хорошо. Да. Я мог бы отнести эту запись и поделиться своими соображениями и сведениями с полицией. Так поступил бы законопослушный гражданин. И я поступил бы так же, не будь я отчаянно влюблен в свою бывшую девушку.

Этого признания в его сценарии не было. Он по-прежнему импровизировал, не зная, куда его это заведет. И будет ли суждено его планам сбыться.

– А давно ли ты понял, что ты влюблен в свою бывшую девушку? – спросила Лиза после паузы.

– Почти сразу, малыш. Почти сразу. Я идиот. Прости! И мне очень важно реабилитироваться в твоих глазах. Пускай и с опозданием. – И тут он вспомнил репетицию и продолжил: – К тому же я помню, без упрека, малыш, кто тебя вытащил из камеры предварительного заключения. И кто тебя туда посадил. И помогать этому капитану не намерен. Это понятно?

– Ну да, – произнесла она со вздохом.

– И если ему сейчас позвонить и все рассказать, представляю, что будет!

– Что?

– Насмешки, недоверие. Он один умный и сообразительный! Все остальные так, пальцем деланные. Прости!

Он перевел дыхание, глянул на себя в зеркало заднего вида. Лицо поблескивало от пота. Он волновался, да! Но глаза блестят от азарта и небывалого подъема. Давно уже он не испытывал подобных чувств.

– Хочешь, расскажу, как все будет?

– И как же? – неуверенно спросила Лиза.

Он заронил в ее душу сомнение. Трижды ура!

– Он заставит тебя сидеть дома. У меня заберет запись и запулит ее куда-нибудь в сейф. И благополучно о ней забудет, продолжая и дальше искать маньяка, убивающего пассажиров. Это глупо, малыш. Глупо было бы довериться ему.