Энтони Беркли - Суд и ошибка

Сэр Эрнест начинал понимать, зачем вызван этот загадочный свидетель, но пока не мог дать ему достойный отпор.

- И часто вы так стоите у дверей жителей своего участка, в готовности предложить услуги сиделки?- не скрывая сарказма, осведомился сэр Эрнест.

- Нет.

- Тогда почему же поступили так в данном случае?

- Так вышло, что я знал, чем болен джентльмен, и думал, что ему может понадобиться срочная помощь.

- А вам не приходило в голову, что в таком случае было бы удобнее воспользоваться телефоном?

- Я знал, что в доме живут только женщины, и если джентльмену стало плохо, им понадобится мужская поддержка.

- Долго вы простояли под дверью?

- Всего минуту-две, потом свет погас.

- Вы говорите, что заметили свет еще в половине первого. И вы не подошли к дому?

- Нет.

- Почему?

- В этом не было необходимости. Она возникла, только когда я прошел мимо дома спустя полчаса. Свет все еще горел, и это меня удивило. Пока я стоял у дома, свет погас.

- В какое время вы дежурили той ночью?

- С полуночи до четырех утра.

- Вы каждую ночь обходите свой участок в эти часы?

- Нет, мы меняемся.

- И часто вам выпадают ночные дежурства?

- Раз в шесть дней.

- Значит, в течение пяти дней из шести у вас нет возможности наблюдать за домом подсудимого глубокой ночью.

- Правильно.

- Следовательно, на самом деле вы не знаете, часто ли в такое время ночи в доме подсудимого горит свет?

- Прежде я такого никогда не видел.

- Вы увидели свет через шторы?

- В щели между шторами.

- Шторы не были плотно задернуты?

- Между ними виднелись полоски света.

- А если бы шторы были задернуты как следует, вы не узнали бы, горит в комнате свет или нет?

- Не могу сказать.

Пожав плечами, сэр Эрнест сел.

И опять мистер Бэрнс задал своему свидетелю единственный вопрос:

- Вы уверены в том, что с половины первого до часу ночи в окнах первого этажа дома подсудимого горел свет и это удивило вас?

- Абсолютно уверен.

Сэр Эрнест обратился к судье.

- Ваша честь, боюсь, мне опять придется злоупотребить вашей снисходительностью. Дело в том, что всплыли вопросы, право ответа на которые принадлежит обвиняемому. Вы позволите вновь пригласить его на трибуну на пару минут?

- Пожалуй,- со вздохом согласился судья.

Мистер Тодхантер, который последние полчаса с трудом удерживал на лице маску невозмутимости, с серьезным риском для жизни был бережно препровожден на свидетельскую трибуну.

- Мистер Тодхантер,- начал сэр Эрнест тоном глубокого соболезнования,вы можете сказать нам, горел ли свет в вашем доме на первом этаже с половины первого до часу ночи третьего декабря прошлого года?

- Не имею ни малейшего понятия.

- А вы могли бы объяснить это явление?

- Очень просто: я страдаю бессонницей и часто просыпаюсь по ночам. Когда я понимаю, что мне уже не уснуть, я включаю свет и берусь за чтение.

- Такое бывает часто?

- Очень часто.

- Какие шторы у вас в спальне?

- Из плотного репса на подкладке,- бойко отозвался мистер Тодхантер, уверенный, что на бытовых деталях его никому не поймать.

- Они пропускают свет?

- Не думаю.

- На ночь шторы в вашей спальне задергивают?

- Насколько мне известно, да.

Сэр Эрнест крепко взял быка за рога.

- Мистер Тодхантер, в ночь на третье декабря вы вышли из дома, дошли до сада мисс Норвуд, впервые выстрелили из своего револьвера возле беседки и вернулись домой примерно в половине первого ночи?

Мистер Тодхантер уставился на него.

- Вы не могли бы повторить?

Сэр Эрнест повторил вопрос.

- Боже мой, конечно нет!- воскликнул мистер Тодхантер.

Сэр Эрнест перевел вопросительный взгляд на мистера Бэрнса, но тот, не сводя глаз с потолка, безмолвно покачал головой.

- Благодарю вас, мистер Тодхантер,- сказал сэр Эрнест.

Заседание перенесли на завтрашний день, но по мнению мистера Тодхантера, это следовало сделать гораздо раньше. Атмосфера слишком накалилась.

* 3 *

- Так вот чего он добивался!- ахнул закутанный в пледы мистер Тодхантер, сидя в такси, выезжающем из толпы.

- Вот именно. Оригинально, правда? Умный малый этот Бэрнс,- великодушно заявил сэр Эрнест.

Мистер Читтервик вставил реплику, которая напрашивалась здесь сама собой.

- Но вы действовали гораздо умнее. Ваш перекрестный допрос разбил в пух и прах его версию.

Сэр Эрнест просиял.

- Да, пожалуй, я сумел нанести ему ощутимый удар. Но полагаться на удачу мы не можем. Присяжные - чудаковатый народ. Они оправдают нашего друга, если им представится хоть малейший шанс.

- Вы и вправду так думаете?- встревожился мистер Читтервик.

- Просто незачем злоупотреблять оптимизмом, вот и все,- сэр Эрнест потер щетинистые щеки.- Интересно, как это ему пришло в голову? Идея чертовски хороша. Скажите, Тодхантер, вам не случалось в декабре гулять по ночам?

- Не болтайте чепухи!- взвился мистер Тодхантер.

- Полно вам,- испугался сэр Эрнест и хранил подавленное молчание, пока таксист не высадил его у клуба.

Глава 18

* 1 *

На следующее утро мистер Бэрнс изложил свою версию в подробностях.

Он заявил, что обвинение обосновывало связь подсудимого с преступлением двумя основными фактами: у подсудимого обнаружился браслет убитой женщины, а пуля, найденная в беседке, не была выпущена из револьвера, принадлежащего Винсенту Палмеру - подразумевалось, конечно, что ее выпустили из револьвера, принадлежащего подсудимому.

Но при более пристальном рассмотрении оба факта оказались никчемными. Местонахождение браслета доказывало только одно - что подсудимый был знаком с погибшей. Но это не значило, что подсудимый видел мисс Норвуд убитой: она могла дать ему браслет на хранение, попросить отдать его в починку, сделать с него копию или найти другую убедительную причину. Тем не менее полицейские были готовы признать, что мистер Тодхантер побывал на месте преступления после смерти мисс Норвуд. Но они наотрез отказывались признавать, что он приложил руку к этому убийству.

- А что касается револьверной пули...- мистер Бэрнс равнодушно пожал плечами.

Пулю обнаружили вонзившейся в балку в отдаленном углу беседки. Оказаться в таком месте она могла благодаря редкостно скверному выстрелу мимо цели. Более того, мистер Тодхантер явно забыл про эту вторую пулю (вторую - согласно его собственным показаниям), несмотря на то, что о ней должны были напомнить две стреляные гильзы, от которых предстояло избавиться, а не одна. Но подсудимый очень кстати вспомнил об этом лишь в присутствии двух независимых свидетелей. Одно это уже настораживает. Еще больше в этом эпизоде настораживают заслушанные присяжными показания свидетельницы, которая слышала звук выстрела со стороны беседки, и свидетеля, который в ту же ночь видел в доме подсудимого свет в непривычный час - это могло означать, что подсудимый или встал, или вообще не ложился. Факты остаются фактами, но им с тем же успехом можно дать совершенно иное объяснение.